Добравшись до клитора, он грубо потер его, в одном ритме со своими ударами, а потом взорвался внутри ее нежной плоти.

Она умирала. Шерра чувствовала, что ее тело напряглось, чувствовала огонь, прорывающийся в ее влагалище и матку, а затем взорвалась в таком сильном оргазме, что смогла лишь тонко пискнуть, утопая в настигшем ее цунами.

— Да. Чееерт, да. Шерра. Кончи для меня, малышка. Да. О, детка…

Он наполнял ее. Изливался в нее струей, пока продолжал вести ее через оргазм, каждым толчком проникая в самые глубины ее киски, чтобы кончить мощным потоком горячего семени прямо в ее матку, прежде чем отступить и снова взорваться внутри нее.

Ее тело впитывало его семя. Ее оргазм пылал в ней, отдаваясь дрожью в костях и оставляя ее слабой, опустошенной, бессильно лежащей на подушках кушетки. Мускулы ее сжатой киски доили его плоть, пока он не погрузился в нее по самое основание и не взорвался в заключительном всплеске.

Кейн обессилено упал сверху.

— Это ненадолго, – предупредил он, лаская горячим дыханием ее ухо. – Ты ведь знаешь, Шерра. Тебе нужно больше, чем член и горячая сперма. Ты не можешь вечно это отрицать.

Она покачала головой, дрожа от правды в его словах. Она хотела, чтобы этого было достаточно. Если бы только.

Он медленно вышел из нее, его смягченная плоть выскользнула из ее тугого лона, когда он с трудом перевел дух.

— Теперь ты в порядке? – Кейн мягко погладил ее бедра.

Шерра резко кивнула. Ей нужно уйти от него подальше. Ей необходима хотя бы минута, чтобы выяснить что произошло, и куда делся присущий ей здравый смысл.

— Тебе нужно еще?

Она слышала голод в интонациях его голоса. Ее киска кричала «Да!». Разум твердил «Нет». Шерра качнула головой, впившись пальцами в подушки кушетки.

— Прекрасно. – Его голос звучал холодно и отчужденно. – С утра навести кабинет Дока. Я встречу тебя там. Ты можешь скрывать от меня все, что пожелаешь, но будь я проклят, если пострадает твое здоровье.

Он оделся. Шерра слышала за спиной шорох одежды. Она опустилась на пол и положила голову на сиденье кушетки, отвернувшись от Кейна. Шерра не могла посмотреть ему в глаза, не могла сейчас же столкнуться с тем, чему позволила произойти.

— Будь ты проклята, со своим чертовым упрямством, – бросил он коротко. – Если я тебе понадоблюсь, Шерра, ты знаешь, где меня найти.

Сарказм и ярость в его голосе заставили ее задрожать от страха.

На протяжении пяти месяцев она специально старалась не провоцировать Кейна. Она позволяла ему отпускать ехидные комментарии, позволила мучить ее своим присутствием и плохим настроением. Но сопротивлялась желанию ответить ему в том же духе. Она не делала этого, поскольку знала, что этим спровоцирует жажду господства над ней, которую Кейн до сего момента держал на коротком поводке и контролировал. Но она спровоцировала его, отказавшись позволить ему разделить с ней горячку спаривания. Отказываясь признавать потребности, порабощающие ее тело.

Дверь спальни за ним закрылась, и Шерра осталась сидеть в одиночестве на полу, голышом, если не считать свисающего с одного плеча платья.

Семя Кейна еще вытекало из ее воспаленной киски. Но боль прекратилась. По крайней мере, пока. 

Глава 8

Поздним утром, после тщательного осмотра и ритуального кровопролития в лаборатории Дока Мартина, Шерра раздраженно топала из подвала, где и располагалась лаборатория. Этот человек наверняка вампир, раз ему нужно столько крови, решила она.

Пройдя мимо лифта, она быстро проскочила короткий лестничный пролет и выбралась на широкую площадку, соседствующую со входом на кухню.

— Ты обещал, – услышала Шерра тихий, несчастный голосок Кэсси.

— Знаю, что обещал, щенок, – мягко ответил Кейн, его голос донесся через прихожую до Шерры. – Но Дэш и твоя мама снова были вынуждены переехать. Они позвонят, как только обоснуются на новом месте. Я тебе обещаю, все будет хорошо, но нам надо все равно сначала убедиться, что они в безопасности.

— Но мне нужна моя мама, – ответила Кэсси с неопровержимой логикой. – Фея по ней скучает.

Шерра тихо вздохнула. Кэсси возлагала ответственность за все происходящее на фею, даже ее легкомысленный порыв подвергнуть себя опасности накануне.

— И у феи есть серьезное основание скучать по ней, – ответил Кейн мягко, его обычно грубый голос был сейчас мягок, как бархат. – Так или иначе, они отправятся домой уже завтра или послезавтра. Я послал Meрка и Taннера, чтобы помочь Дэшу присматривать за твоей мамой. Я велел им следующее: «Оставайтесь рядом с мамой Кэсси, что бы ни случилось», и они сказали, что так и сделают. Ты думаешь, они позволят чему-либо с ней случиться?

Шеррa наклонила голову, прикрыв глаза, его голос успокаивал даже ее истрепанные нервы.

— Нет, – нерешительно ответила девочка. – Мерк, Таннер и Дэш будут ее охранять. Но, Кейн, я ведь ее маленькая девочка. Она ведь должна укладывать меня спать и разрешать мне есть шоколад, чтобы у меня не болел животик… – глаза Шерры распахнулись, а от слез в голосе ребенка сжалось сердце.

— Извини. – Кейн придал голосу оттенок беспокойства. – У тебя опять болит животик?

Шеррa покачала головой. Они держали шоколад строго вне досягаемости ребенка.

— Ну, вообще-то…

— Разве тебе дают мало шоколада? – спросил он ее, и глаза Шерры подозрительно сузились.

— Эти «Ореос» – вкуснятина, Кейн. Двойной шоколад, – радостный вздох девочки заставил Шерру заглянуть в дверной проем.

Ну, конечно, Кейн не стал бы подсовывать Кэсси лишний шоколад. Он бы этого не сделал.

— Хорошая девочка. В таком случае, какова наша отрава на сегодня? Молоко?

— Да, пожалуйста. И четыре печенья, – ответила малышка.

— Четыре? – в его голосе послышалось веселье. – Двойной шоколад? Я так не думаю, моя девочка. Два двойных, или четыре обычных. На твой выбор. И не напоминай мне об этом, ведь тебе, как предполагается, не положено больше одного за раз. Кажется, мне пора учиться говорить «нет» коварным маленьким девочкам.

— Я могла бы заплакать. – Малышкина угроза встретила тишину.

— Ты заплачешь еще сильнее, если вообще не получишь никакого печенья, – проворчал он. – Ты, мелкая пройдоха, пытаешься меня шантажировать. – Кэсси захихикала от его тона. – Я помогал воспитывать Меринас. И ты не сможешь придумать ничего нового – она все это в свое время уже перепробовала. Эта женщина была ходячим ужасом. Тебе остается только надеяться когда-нибудь достичь ее мастерства.

— Я могла бы добиться большего успеха, но ты мне очень нравишься. Даже притом, что ты шлепал меня. Папы так не делают, Кейн, – засмеялась малышка. – Хорошо, я хочу четыре обычных печенья. И два двойных попозже.

— Кто сказал что-нибудь о «позже»? Шесть – дневной предел, щенок. Два ты уже съела. И если снова попытаешься улизнуть от Дон, когда она придет, чтобы присмотреть за тобой, то я отменю всякие сладости. Может, шлепать – это и не по-родительски, но не забываем о дисциплине, блоха.

— Ох, теперь ты строг, как моя мамочка. Кейн, ты уверен, что уже не папа?

Голос девочки ударил Шерру прямо в сердце.

— Нет, малышка, я не папа. – Его мягкий, опечаленный тон разорвал Шерре душу. – Лопай печенье, пока не явилась Мерри. Если мы не будем осторожны, она устроит нам головомойку.

— Я люблю тебя, Кейн, – вздохнула девочка. – Но если я вскоре не увижу маму, то никакого шоколада не хватит, чтобы меня подкупить. Маленьким девочкам нужны их мамы.

— Да, малышка, так и есть, – согласился он мягко. – Больше чем кто бы то ни было, маленьким девочкам нужны их мамы.

Шерра зажала ладонью рот и, наклонив голову, поспешила в дальний конец дома, чтобы прийти в себя. Слезы душили, забивали горло. Мучительная боль вонзилась в ее душу острым лезвием, а матка тоскливо запульсировала.