Если у Эвила и были подобные мысли, теперь, после слов эльфа, он от них отказался. Дальше топал молча, и лишь сосредоточенное лицо выдавало, что маг чем-то не на шутку озадачен.

— Знаешь, что обидно? — сказал он, когда были уже у ворот Лариного домика. — Что я об эльфах теперь знаю больше, чем наставник, который у нас «Народы Тара» читает. Нормальные вы, в общем-то. Без всяких этих… — маг неопределенно повел рукой. — И выпить не дураки. Но на зачете все равно придется ту ерунду из учебника повторять. Потому что в правду, наверное, никто не поверит.

Подойдя к дому, Ленир постучал в окошко, а потом, взойдя на невысокое присыпанное снегом крылечко, еще и в дверь. Подождал с минуту — ответа не было. Имелся, конечно, верный способ увидеться с хозяйкой: вломиться опять к ней в комнату и, скажем, подергать куклу за льняные букли — но эльфу уже одного раза хватило. Можно было бы Эвила заслать (заодно и от соперника избавился бы), но подобный поступок недостоин наследника трона Элир… Да и жалко было человека. Неплохой ведь парень. Тоже «без всяких этих»…

— Можно сразу к Сэлу его отнести, — неуверенно предложил эльф. — Я попрошу, чтобы он ничего никому не рассказывал. Буревестник — друг моего брата…

— И моей матери, — угрюмо дополнил огневик. — А еще он — независимый консультант нашей школы по вопросам БМ и почетный член орденской комиссии.

— Я не знал. А БМ — это…

— Бесполезные мутанты, — Эвил с ухмылкой кивнул на притихшего феникса. — Шучу. Боевая магия, конечно. Так что не слишком я рассчитываю на его снисходительность.

Они уже собрались уходить, но тут вдруг открылась дверь, и на пороге появилась Лара.

— О, какие гости! Извините, в погребе возилась, не сразу услышала. Заходите.

Ленир первым шагнул в прихожую, но тут же застыл и с опаской переспросил:

— В погребе?

Девушка со скучающим видом пожала плечами.

Может быть, она там овощи перебирала? Но отчего-то эльфу в такое не верилось.

Витар спал, прижавшись щекою к плечу отца и по-прежнему не отпуская его руки. Голоса, долетавшие сквозь сон, не мешали мальчику: казалось, что вокруг шумит теплое море, — размеренным шорохом волн звучали негромкие разговоры, криками чаек отдавался чей-то смех… Но вдруг море умолкло, и внезапно наступившая тишина заставила ребенка открыть глаза.

В дверях стояла тэсс Галла, и все, кто был в гостиной, смотрели сейчас на нее.

— Всё, — сказала она и улыбнулась.

— М-мальчики? — спросил отец, волнуясь, и еще сильнее сжал ладошку Витара.

— Нет.

— Девочки! — обрадовалась бабушка.

Но чародейка вновь покачала головой.

— А кто?! — запаниковал Витар спросонья, и взрослые засмеялись.

— Вас ждут.

Услыхав это, бабушка ринулась к двери, и мальчику подумалось, что она просто собьет тэсс Галлу с ног: чародейка была худенькая и невысокая, а бабушка — на голову ее выше, в два раза шире и в своей решимости увидеть новорожденных внуков напоминала бронебойную машину. Но магичка мягко выставила вперед руку и посмотрела на папу и Витара.

— Пока — только вас двоих.

Наверное, бабушка обиделась. А мальчику показалось, что и черноволосый эльф — тоже. Но вслух никто ничего не сказал.

Уже на втором этаже Витар вспомнил, что в такой день положено делать подарки. У него было достаточно времени, чтобы подготовиться, но он растратил его на глупости, и теперь было очень стыдно. Он даже остановился у двери. Но отец все еще держал его за руку и не позволил остаться в коридоре, втянув за собой в комнату.

Тут было светло и тепло: в окна заглядывало солнце, и горели угли в камине. Молодая мать сидела на кровати, откинувшись на высокие подушки и сложив на животе руки. Выглядела она уставшей и измученной, но, увидев вошедших, улыбнулась и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы. А рядом с ней на постели лежали два сверточка. Витар даже не думал, что дети могут быть такими крохотными. Осторожно приблизившись, он взглянул на выглядывающие из пеленок маленькие личики, и губы сами собой растянулись в улыбке.

Спеленали малышей одинаково и про ленты, голубые и розовые, купленные загодя для этого случая, забыли, но Витар отчего-то точно знал, что вот этот, серьезно наморщивший лобик и сжавший губки, — мальчик. А девочка кривила ротик, словно вот-вот расплачется, но когда отец бережно взял ее на руки, успокоилась и уснула.

— Не бойся, — сказала Витару женщина, ласково погладив оставшийся рядом сверток. — Можешь подержать его.

Мальчик протянул дрожащие от волнения руки, но не рискнул поднять братишку, только обнял ладошками и почувствовал идущее от крохи тепло.

— Это — Най, — представила малыша мать. — А это, — указала взглядом на дочку, — Кая.

— Они такие… чудесные, — пробормотал Витар и покраснел.

— Я знал, что ты будешь рад, — произнес отец, присаживаясь рядом с женой.

— Конечно, рад…

А еще он подумал, что теперь дед должен будет ему и кера, и арбалет.

Вспомнив о подарках, снял с шеи медальон и смущенно протянул его женщине.

— Это — тебе. То есть, твое.

Она посмотрела на мальчика, потом — на мужа. Несмело взяла подарок, если только так можно назвать вещь, и так принадлежавшую ей когда-то…

— Спасибо.

Витар ждал, что она заглянет внутрь, но она отложила медальон в сторону. Потянулась к кружевному воротничку рубашки и вытащила за цепочку точь-в-точь такой же, с изящной чеканкой на крышке — орнамент-листочки и загадочные руны.

— Тогда это — твое.

Только оказавшись у себя в комнате, он с замиранием сердца открыл крышку и счастливо выдохнул. Этот медальон был намного лучше прежнего. В нем было сразу два портрета: папа и мама смотрели на Витара и улыбались.

11

Дэви не торопился: после Тиопы вернулся к себе, выкупался, переоделся, неспешно пролистал записи, добавив к ним несколько новых чертежей, и появился в доме Буревестника как раз к тому моменту, когда счастливые родители уже принимали гостей. Дождался своей очереди, поглядел на малышей, оставил давно приготовленные подарки и вернулся в гостиную.

— Террористы в транспортном ангаре, да?

Повернувшись, юноша увидел отца. Сумрак задумчиво глядел на него через прорези в черной полумаске.

Эта маска и этот дом, где все они жили когда-то, напомнили Дэви о детстве…

— Мама сказала, что просила тебя помочь, — продолжил Лар, не дождавшись ответа.

— Просила. Помог, чем смог.

— Ты бы смог и сам провернуть там все без лишнего шума.

— И лишить тебя удовольствия от полета на вертушке? — усмехнулся Дэвигард, протягивая отцу руку.

Рукопожатие закончилось крепкими родительскими объятьями.

— С днем рождения, сынок.

— Спасибо, пап.

— Мы с мамой приготовили подарки. Ерунду, как всегда, ты уж извини, но отделаться не получится. Потом торжественно вручим. А пока держи. Это от меня.

Небольшая деревянная коробка, без подарочной обертки, без ярких лент. Дэви мог бы узнать о ее содержимом еще до того, как взял подарок в руки. Но он не хотел так.

Открыл крышку и с удивлением воззрился на маленькие стеклянные баночки.

— Краски, — пояснил отец. — С Таланита, очень редкие. Растительная основа, ложатся идеально. Кисти тоже оттуда. Когда-то тебе нравилось рисовать… Но если не пригодятся, можешь мне отдать. Я… Я правда не знаю, что бы тебя порадовало, малыш. Прости.

— Это отличный подарок, пап. Честно, — Дэви закрыл коробку и прижал ее к груди. — Давно подумывал… Только обещай не сильно смеяться над моими шедеврами, хорошо? В последний раз я рисовал лет десять назад, Лару. А получилась большая синяя клякса.

— Ну, Ларе, насколько я помню, понравилось, — улыбнулся Сумрак. — Где она, кстати?

— Пошла переодеться. Сейчас вернется.

Не хватало не только Лары. Но скоро все будут в сборе.

Лара без вопросов приняла испуганно притихшего феникса, и Ленир затаил дыхание в ожидании чуда. Но юная некромантка лишь погладила птицу между крыльев: ни громов, ни молний, ни длинных заклинаний и эффектных пассов.