И ведь дождался же. Даже не сразу поверил, что Бадеш кричал не ему.
— Вы хоть представляете, что могло бы быть, если бы не сообразительность того мальчишки?! — продолжил отчитывать косматый.
Худой и высокий дернулся и заинтересованно уставился на начальство.
— А как он его вырубил?
— Как-как. Сунул под нос какую-то вонючую дрянь и ударил по затылку. А потом замедление времени накинул, чтобы не очнулся сразу, — ворчливо рассказал косматый.
Рыжий маг, умеющий вырубать теряющих разум молодых оборотней, ему явно понравился. За сообразительность. И будь в нем хоть капля нужной крови, сейчас бы этого рыжего уже уговаривали погостить на землях клана. А так, приходится воспитывать что есть.
— Замедление времени? — удивился худой.
Молодые маги, даже аспиранты, ничего подобного уметь не должны по определению. У них опыта не хватает, чтобы сотворить что-то подобное достаточно быстро.
— Артефакт у него есть. Почти разряженный. А из-за вас мальчишке пришлось потратить часть этого заряда на другого мальчишку. Которого вы должны были найти и уговорить, а не напугать и заставить напасть на людей! Вот как вы теперь будете доказывать магам, что ему с нами будет лучше? Что мы сможем его защитить? После того, как вы попытались его угробить, это будет сделать сложно… Но сделать придется. Именно вам. Ясно?!
Худой только кивнул. Спорить с главой клана не принято. Да и небезопасно. Голову он, конечно, не оторвет, вранье это, но постарается сделать жизнь сложной и неприятной. И у него это получится. Точно получится.
Магиср Олий недовольно смотрел на свою правую руку. Нет, не на конечность, смотрел он на магистра Пания. Как на таракана смотрел. Которого очень хочется раздавить, но брезгливость не дает это сделать.
— Кретин, — наконец выдохнул Олий.
Паний виновато улыбнулся и опустил взгляд в пол, как стесняющаяся девица.
— Кто и сколько тебе заплатил? — спросил олий, не поверив в написанное на лице раскаяние и осознание вины.
— Мне не платили! — оскорблено возразил Паний, даже из образа невинного агнеца выпал. — У мальчика тяжелая судьба. Отец пытался убить. Не мог я не помочь…
— Ах, помочь?! — практически зашипел Олий, приподнявшись над стулом. Казалось, еще мгновение — и он бросится вперед, схватит помощника за волосы и начнет возить лицом по полу. — Ты за кого меня принимаешь?! Что тебе пообещали?! Или ты сейчас скажешь, или убирайся на все четыре стороны! И пускай те, кто обещал, латают твои рваные из-за твоего же идиотизма и жажды невиданной силы каналы! И хранят эту тайну, а не прибьют, как полагается поступать с теми, кто смеет проводить подобные эксперименты! Думаешь, их остановит то, что ты ставил опыты над собой, а не над наловленными по селам одаренными детьми? Я вот сильно в этом сомневаюсь! И зачем я с тобой связался?! Надо было сразу отдать, и пускай бы делали с тобой, что хотят. В назидание другим малолетний идиотам! Ты…
— Я не мог отказать! Этот человек знает о моей проблеме! — перебил магистр Паний и насупился, как безвинно обруганный ребенок.
Эта его привычка пытаться казаться меньше, глупее и инфантильнее, чем он есть на самом деле, Олия очень раздражала. Но сейчас была проблема важнее.
— Какой человек? — спросил глава Совета Школы Стихий.
— Ленс. Ленс Дановер, — признался магистр Паний и словно сдулся, став меньше и несчастнее.
А магистр Олий от души выругался. Вот только сходящего с ума от безделья старого интригана ему для полного счастья и не хватало. Дановеры вообще народ такой — занятный и незабываемый. А уж старикашка Ленс… Этот тип пережил единственную дочь. Она была девушкой честной и смелой. А еще талантливой лекаркой. И умерла сражаясь с болезнью, названной в ее честь. Собственно, болезнь потому и назвали, что эта смелая девушка сумела найти способ борьбы с эпидемией, фактически пожертвовав жизнью. Муж, тоже лекарь, пережил ее на два дня. И остался у Ленса только маленький внук, которого предусмотрителные родители отправили к дедушке.
А потом, как оказалось, воспитывать Ленс Дановер умел только девочек. Воспитать мальчика у него не получилось. Отношения между дедом и внуком постепенно ухудшались. Скорее всего, из-за того, что дочкин сын не был таким же умным и талантливым, как мать. Дед разочаровывался. Неглупый ребенок это видел. И закончилось все тем, что он попросту сбежал и уже почти тридцать лет умело прячется от деда. Видимо, не такой уж бесталанный он на самом деле, раз получается.
Магистр Олий вдохнул и решил:
— Ладно, подождем, что он предпримет. А оборотни пускай с ним сами разбираются. Мы не станем вмешиваться.
Паний кивнул.
Янир появился уже после того, как часть студентусов благополучно сдали долги, сочинения, а самые шустрые даже объяснительные, касающиеся странных ситуаций, в которые они успели вляпаться, едва вернувшись с практики. Эта часть потерянно бродила по территории школы, потому что выходить в город им строго-настрого запретили. Боялись, что мстительные воины опять попытаются устроить драку на свои головы, а школы пока даже с первой не разобрались и все еще спорили о том, чьи студентусы виноваты в большей степени.
Кроме студентусов по школе бродили приглашенные декораторы, украшавшие Большой Центральный Зал к маскараду. Еще в школу были приглашены швеи и владельцы магазинов, у которых студентусы традиционно заказывали костюмы. И эта суета даже Джульетту отвлекла от ее горестей. Тем более Льену вылечили руку, и было проще перестать чувствовать себя виноватой. Не совсем, конечно. Но хоть так.
И новый ограничивающий амулет она получила, взамен того, что случайно сорвал Бадеш. Жизнь потихоньку налаживалась.
Шелла, решив отвлечь подругу, рассказала ей, что маскарад на самом деле фикция. И маски на самом деле надевать бесполезно. Посторонних людей мало, а друг друга преподаватели и студентусы чаще всего узнают по голосу. А еще есть такие уникумы, как Льен. Он вообще способен узнать по голосу человека, даже если с ним виделся лишь однажды. Главное, чтобы это "однажды" было недавно. Вот Джульетта и увлеклась поиском амулетов изменяющих голос. И даже их нашла. После чего пришлось выстраивать целую интригу, чтобы их купить и чтобы об этом никто не узнал. А то если узнают, наверняка догадаются зачем.
С Яниром Джульетта столкнулась в коридоре. Она спешила к местрессе Келаре, которой что-то не понравилось в отчете о практике. Он тоже куда-то шел, в сопровождении выского, крючконосого и седого дядьки непонятного возраста. Понятно, что мужчина не молодой. Но вот насколько старый — загадка.
Джульетта вежливо поздоровалась. Янир не менее вежливо ответил. Мужчина сурово подвигал бровями. На чем и разошлись. Навязываться Яниру Джульетта больше не собиралась. Вообще никому не собиралась. Даже если влюбится, сильно-сильно.
Как магистр Олий не хотел, но ему пришлось присутствовать при дележе Янира оборотнями и Ленсом Дановером. Попутно он узнал кучу ненужных подробностей и был свидетелем произнесенной вслух заувалированной угрозы в адрес молодого и подающего надежды, если верить магистру Леске, аспиранта. Этого аспиранта, наверное, для того и пригласили, чтобы поугрожать, что магистру Олию совсем не понравилось. Впрочем, история бедного и несчастного Янира ему не понравилась не меньше.
А дело было так. У одного из северных князей, правителя чуть ли не самого захудалого из княжеств, родился необычный ребенок. То, что он необычный поняли не сразу. Собственно, очень дого не понимали, пока он однажды в полнолуние не свалился с крыши башни, на которой пытался вывесить теткину ночную рубашку вместо флага. Башня была высокая, а у дитятки, которому к тому времени исполнилось четырнадцать лет, даже синяки прошли к утру. И князь испугался. Он вообще верил в подменышей и прочую чепуху.
К счастью для ребенка, в то время у княза гостил бродячий маг, который и объяснил, что никакой это не подменыш, а обыкновенный оборотень. К несчастью для него же, сестра нашептала князю, что никаких оборотней в их роду быть не может и с этим позором следует что-то сделать. Доказать, что ребенок родной, не смог даже многомудрый маг. Зато он, разозлившись на человеческую глупость, смог сбежать с этим ребенком в ту ночь, когда младшего княжеского сына должны были тихо придушить.