Несмотря на это, запах проклятые амулеты все равно непонятным образом сносили в сторону, мешали с другими запахами, а иногда и закручивали петлями или рассекали на разбегавшиеся в разные стороны лучи. Идти по этому следу было сложно. Пес бы давно запутался и стал гоняться за собственной тенью. Но Бадеш был разумен, понимал, что сквозь дерево человек не пройдет, да и по кустам бродить будет вряд ли, особенно если рядом с этими кустами такая хорошая дорожка. Ратае и Вирату, у которых нюх был немного, но хуже, только и оставалось вовремя убирать с его пути прохожих и старательно улыбаться, когда эти прохожие начинали изумленно таращиться на ползущего по дорожке парня.

На волка они бы, наверное, так не таращились. Но Бадеш не догадался обернуться сразу, а потом не захотел, боясь потерять юркий след.

— Надеюсь, никого из преподавателей мы не встретим, — прошептала Ратая, спугнувшая в кусты двух мелких пацанов, и на всякий случай стала придумывать оправдания для такого странного поведения. — Вират, как ты думаешь, кто-то поверит, если мы скажем, что Бадеш ищет сбежавшего кролика?

— Какого еще кролика? — рассеяно удивился Вират.

— Моего, ручного. Мне его поклонник подарил, — выдала девушка самую разумную из пришедших в голову идей.

Пацанята в кустах захихикали и дружно посоветовали:

— Лучше признайся, что ты его сожрала, собака бешеная!

Ратая спокойно наклонилась, подобрала небольшой камень и бросила в кусты. Вряд ли попала, но давать советы шпанята больше не рисковали. Хотя за оборотнями крались, треща ветками и продолжая хихикать. Их бы прогнать, но Ратая была уверена, что после этого мелкие знатоки взаимоотношений между оборотнями и кроликами соберут ватагу, вернутся и мешать будут в открытую. Или того хуже — пожалуются учителю.

— Ненавижу детей, — пробормотала девушка и чуть не споткнулась об остановившегося в очередной раз Бадеша, на что кусты отреагировали мерзким хихиканьем.

Диньяр пришел, когда магистр Олий задумался о том, не стоит ли перенести заседание Совета на завтра. Поздоровавшись и зняв свое место, пропажа одарила всех улыбкой, потребовала воды и только после этого рассказала все, что узнала. Сведения были неутешительные. Побившего их мага пострадавшие толком не рассмотрели. Они-то и напали только из-за того, что увидели ученическую накидку. В лицо не заглядывали, тем более на той площади было не очень светло, а они успели посидеть в кабаке с пивом.

То, что именно ученики-воины напали первыми, было неплохо. То, что они напали, вспомнив о фальшивом умертви, нехорошо. А то, что маг их побил, потратив на это не больше минуты и, казалось, даже не заметив включенный амулетный доспех троих из них, совсем плохо. Это фактически доказывало, что был применен дар.

Полюбовавшись расстроенными и злыми физиономиями коллег, Диньяр выпил еще воды, а потом сообщил, что успел сходить на место происшествия и стал свидетелем одного занятного разговора. Оказалось, ленивые стражники как не умели и не желали работать, так этого и не делают до сих пор. Они даже жителей окрестных домов не расспросили, до чего додумалась даже мелкая девчонка, страдающая приступами любопытства.

— Студентусов там было двое, — сообщил напоследок Диньяр, широко улыбнулся и опять потянулся к воде.

— И кто же там был? — ласково спросил магистр Олий.

— Тот дед не рассмотрел и вряд ли их опознает. Но любопытные девочки решили, что без невезучего Деньки обойтись не могло.

— Размножились, — тихонько сказал Роан, в наступившей тишине.

Диньяр, успевший хлебнуть воды, закашлялся.

Леска неодобрительно покачал головой.

А Олий, успевший о чем-то задуматься, рассеяно уточнил:

— Кто?

— Девочки, — сказал Роан, которому очень хотелось, чтобы его наконец отсюда выгнали. — Сначала одна была.

Магистры дружно посмотрели на Диньяра.

— Две было, деда расспрашивала одна, — объяснил он несовпадение количества девочек. — Дело не в девочках. Дело в том, что первого студентуса ударили. Так ударили, что он сознание потерял. А значит, либо у него будет шишка на лбу, либо он ходил к целителям.

— К знакомым, — подсказал Роан, не успевший забыть себя студентуса. — И попросил их никому не рассказывать об исцелении. Или вообще пошел к тому, у кого исцеление получается через раз и для кого лекции по воздействию никогда не являлись основой… Я бы именно так сделал.

— Не думаю, что он додумался, — засомневался Диньяр, одарив Роана недовольным взглядом. — Человек, который получает в лоб, не заметив толпу учеников воинской школы, либо слишком пьян, либо — рассеян.

— Либо невезуч, — совсем тихо пробормотал Роан и понял, что Денькину голову на наличие шишек следует обследовать в первую очередь.

Магистр Олий то ли догадался о его мыслях, то ли просто любил нагружать любого попавшегося на глаза заданиями, но именно Роана отправили к Деньке, причем немедленно. А магистры остались совещаться и думать о том, как защищать свою школу от нападок военных. Выдавать студентуса после того, как его найдут, они не собирались. Сами накажут. В том, что найдут, магистры не сомневались. В крайнем случае можно будет всех парней без исключения расспросить с камнем правды, хотя это и займет уйму времени. Просто целителей расспросить было проще и быстрее, почему бы не начать с них?

Денька понятия не имел о том, что его ищут. У него были свои проблемы. Облака под сферой, закрепленной у самого потолка башни, почему-то вместо того, чтобы собраться в кучу и разразиться грозой в миниатюре, клубились туманом и расползались щупальцами во все стороны.

Преподаватель, терпеливо ожидавший дождя под большим зонтиком то ли уснул, то ли крепко задумался. Он давно уже не подгонял нерадивого студентуса, да и не шевелился. Время от времени Деньке даже начинало казаться, что он там умер, и студентус гнал от себя эти мысли изо всех сил. Очень уж они мешали сосредоточиться на проклятущих облаках.

Приятель, чья очередь на пересдачу была после Деньки, все это время топтался на мостике за дверью башни, заглядывал в оконце, прорезанное в двери, и пытался подсказывать, демонстрируя палец опущенный вниз и цокая зубами. А Денька эти подсказки не понимал. Нет, к пересдаче он честно готовился. Но быть погодником ему просто не дано и все, что он читал, так и осталось для него бессмысленным шаманством, никаких зависимостей в котором он не увидел.

— Ладно, — наконец сказал преподаватель, которому Денька успел надоесть еще за три прошлых попытки пересдать. — Это бесполезно. Ставлю вам зачет с оговорками. Соответствующий запрет на работу появится в ваших выпускных бумагах.

Денька радостно закивал и чуть не бросился доброму преподавателю на шею. Магистр что-то почувстсвовал и пока подписывал ведомость и Денькин оценочный лист, отгораживался от студентуса зонтиком.

А потом Денька жизнерадостно поскакал до двери, ни капли не расстроенный тем, что никогда не сможет подработать поливкой чьих-то полей и огородов. И ему казалось, что все его проблемы наконец закончились.

И только слепая судьба где-то вне времени и пространства ехидно захихикала, щедро бросая перед собой очередную горсть камней.

— Вот это да! — восторженно сказала Джульетта, запрокинув голову.

Увидеть школу с этой стороны ей почему-то до сих пор не доводилось, и вероятностную башню девушка представляла иначе. Этаким монументальным строением, способным выдержать любой катаклизм. А на самом деле это была всего лишь одна из четырех башенок, растущих, как грибы на пне, на плоской крыше серого прямоугольного здания с окнами-бойницами. Здание оказалось тем самым полигоном, которым Джульетту пугал Роан, когда говорил, что ей придется демонстрировать работу с огнем в школе. И оно действительно могло выдержать практически все — мало того, что само по себе прочное, так еще и укреплено чем только можно.

В башни можно было попасть двумя способами. Либо по завернутой спиралью лестнице из дерева и железа забраться на крышу полигона, а потом с нее по лестнице, змеей оплетшей башню, к двери, находящейся примерно посередине высоты башни. Либо из прилепившихся к полигону с трех сторон корпусов по коротким и узким мостикам. Тот корпус, мостик из которого вел к вероятностной башне, принадлежал зельеварам, и ходить туда Шелла отговорила сразу. Уверяла, что там сейчас могут стоять такие запахи, что потом три дня есть не захочется, и в такой концентрации, что одежду придется выбросить сразу, а волосы отмывать с неделю.