«Подарком» на мое восемнадцатилетие стал диагноз моей матери, звучавший как «неоперабельная опухоль мозга четвертой стадии». Я шел из чудного места под названием хоспис, в котором она лежала, и думал о своей жизни, о том, насколько я стал сегодня «счастливее», узнав такую новость. Я видел только свои пыльные кроссовки, мелькавшие поочередно перед глазами, а потом был резкий толчок, от которого я пришел в себя и поднял взгляд. Прекрасная девушка, отшатнувшись в сторону, смотрела на меня заплаканными глазами. Так я встретил свою жену. Как оказалось, ее отец лежал в том же хосписе. Можно сказать, что нас свело несчастье. Сначала мы просто здоровались, потом стали делиться своими горестями, потом практически одновременно похоронили родителей.

И вот теперь я лежу рядом с ней. В кроватке ворочается первенец, а в ее чреве растет маленькое создание, которое мы назвали в честь моей мамы. Вот и думай: прекрасна жизнь или нет? Потеряв одно, я приобрел другое. Я познал горечь смерти, трудности жизни и боль одиночества. Но у меня появилась семья, которую я заслужил такими испытаниями. Неужели в нашей жизни обязательно нужно сначала что-то потерять, чтобы потом что-то приобрести? Чтобы понять, осознать, как было дорого то, что было рядом, но воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Наверное, такова суть нашего мироздания, о котором мы не задумываемся, пока нас это не касается. Меня это коснулось, и теперь я больше всего в жизни боюсь потерять их – то самое ценное, что у меня есть сейчас. Я люблю Кристину и сына до безумия, может даже, до фанатизма. Когда я с ними рядом, то не могу наглядеться, надышаться, не могу представить себя без них. Потому что я понимаю, каким образом они достались мне, какой ценой.

К двадцати годам я разработал пару изобретений. По странной воле случая ими заинтересовалась наша доблестная армия. Отдав, как полагается в нашей стране, долю отката, я заключил выгодный контракт, который выиграл по тендеру, уже подготовленному для меня. Таким образом, я обзавелся знакомыми в Министерстве обороны и ряде других ведомств. Как оказалось, все там были повязаны. Узнай одного, и ты дойдешь по цепочке хоть до самого президента, если, конечно, захочешь себе щенка лабрадора. Но ни щенок, ни связи, ни власть – все это было мне не нужно. Я нигде не светился, старался быть незаметным и не досаждать никому. Я выработал для себя одно простое правило: жить нужно по принципу «не навреди». Так я и жил. Я впервые получил неплохие деньги, что позволило купить квартиру и машину и даже отложить энную сумму средств на черный день. Хотя мне достались всего лишь крохи (львиную долю рассовали по своим карманам чиновники), я был доволен и этим. Все произошло ровно так, как говорил один мой друг, работавший в правительстве: «Мы, словно свиньи, стоим у кормушки, в которую государство наваливает нам корм. Те, кто поближе к ней, – самые жирные и наглые – начинают жрать так, что хрустит за ушами, а все, что отлетает от них, подбираем мы, и нам, в принципе, этого хватает». В тот момент жизни я был маленьким поросенком, которому отлетели скудные крохи с пиршественного стола.

Я работал. Кристина была моим вдохновителем, моей музой. Кроме нее и детей, мне не нужен был никто: ни друзья, ни родственники. Нет, я не был отшельником или затворником. Мы жили обычной жизнью – ходили в гости, в кафе и кино, ездили отдыхать. Но если бы в мире остались одни только мы, мне хватило бы и этого. Я не мечтал очутиться на необитаемом острове в окружении развратных смуглых аборигенок. Я не врал, чтобы убежать из дома и «отдохнуть» от семейной жизни. Я любил их. Как любой нормальный мужчина, я смотрел на красивых женщин, но лишь как на обложки журналов – не более того. Никаких дурных мыслей. Знаю, что многим меня не понять. В свою очередь, я не понимал и не пойму этих многих. Сила мужчины заключается не в том, скольких женщин он покорил, а в том, скольким он смог отказать ради одной-единственной. Я был из тех, кто отказывал ради одной. Таким и остался.

Глава IV

7 апреля 2015 года. Пять дней до Пасхи. 9 часов 00 минут.

Здание полиции было местом угрюмым и темным. Окна кабинета Сергея выходили на длинную серую девятиэтажку. Кабинеты начальства располагались по другой стороне с видом на парк и недавно открывшийся «Макдоналдс». Рядом находился автосалон, проходя мимо которого по пути на работу, Сергей постоянно смотрел на блестящие новые машины с номерами телефонов вместо ценников. Или все-таки это были цены? Он так до сих пор и не определился. Сергей отработал здесь почти двенадцать лет, и все это время наблюдал в окно безликую серую многоэтажку и людей, приезжавших в автосалон, словно в театр с гамбургером в антракте.

– Серега! Ау-у-у-у. Прием, прием! Прошу вернуться в реальность! – насмешливо звал его Сашок и водил рукой перед стеклянным взглядом начальника.

Он постучал костяшками пальцев по рабочему столу следователя и поставил перед ним чашку горячего кофе, аромат которого мгновенно заполнил прокуренную комнату. Ложечку, естественно, не убрал: он же русский!

– Прости, я что-то задумался, – Сергей сделал большой глоток со звучным прихлебом.

– Наверное, о девчонках? – съехидничал Сашок, но, когда Сергей взглянул на него исподлобья, неловко кашлянул в кулак и добавил: – Вот. С пяти утра на ногах.

– Что это?

– Результаты вскрытия девки с отрезанными пальцами и распоротым ртом. Конечно, если тебе это еще интересно, – делая недовольный вид, пробухтел Сашок.

– Да ладно, брось. Я просто устал!

Сергей раскрыл папку и стал внимательно вчитываться, перелистывая бумаги.

– В организме убитой обнаружен препарат-миорелаксант. Вещество вызывает блокаду Н-холинорецепторов в синапсах, прекращает подачу нервного импульса к скелетным мышцам, и мышцы перестают сокращаться. Круто! – снова отхлебнул кофе следователь.

– Поэтому соседи ничего не слышали?

– Да, убийца накачал ее этим дерьмом, а потом стал разделывать, как барашка на праздник Курбан-байрам.

– Этот парень — вовсе не глупец. У него хорошее образование и, вероятно, неплохие связи. В аптеках такие витаминки не купишь.

– Тут ты прав, Саша. Нужно будет пробить, когда и кому продавали это вещество. Думаю, это не составит труда. Не каждый же день его приобретают. Теперь бы еще разгадать, почему он отрезал именно три пальца и язык?

– Послушай. Я, конечно, все понимаю. Ты собирал доказательства существования этого парня много лет. Весь отдел смеялся над тобой, считая, что ты гоняешься за призраком. И ты вроде бы успокоился, а тут на тебе, все заново началось. Тебя вчера словно подменили. Я видел, как ты себя вел. Но тогда скажи мне Бога ради, почему ты ухватился именно за этот труп? Почему решил, что это дело рук Санитара?

– Знаешь, это, наверное, чутье. Во-первых, нашли быстро. Во-вторых, он оставил подсказки. Пока не знаю для чего, но не думаю, что это он по неосторожности наследил.

– Блин, Серега! Опять будем гоняться за ним, словно собака за своим хвостом?

– Не-е-ет, Сашок. Нет. Тут есть намек на амбиции. Раньше такого не наблюдалось. Пальцы сложены в рядок, рядом язык. Прежде он бы раскидал их хаотично, но тут он подготовил все специально для нас. И это неспроста. Парень заигрался. Думаю, у нас есть шанс. И к тому же мне кажется, что убийца и жертва были знакомы. Она открыла дверь, впустила его домой. В ее крови обнаружено спиртное. Они выпивали, и он начал действовать лишь после того, как накачал ее этой гадостью. Потом он убрал бокалы, стер отпечатки и, как обычно, не оставил улик. Только вот к чему эти отрезанные пальцы и язык? Раньше он просто убивал. Жестоко? Да, жестоко. Но он не оставлял посланий. Все его убийства были наказанием для жертв. Он карал их за те или иные дела, но не играл с нами и не хотел известности. Все преступления были разными по почерку, поэтому мы и не могли так долго объединить их в серию. Но сейчас он оступился, сделал ошибку. Я просто уверен, что это Санитар! Нужно брать быка за рога, второго шанса не будет!