— Значит, у вас переговоры не задались? — Зэсс остановил ее. — Мозгов у них нет?

— Может и есть. Проверь. Я предпочитаю держаться в стороне. Вы тут думайте, что вам дальше делать, а я пойду. Спать лучше в безопасном месте. Надеюсь, это не последняя наша встреча, — она ласково прошлась взглядом по Зэссу.

— А чем это место для тебя не безопасное? — Тáйга наконец переварила все услышанное. — Боишься, клопы во сне приползут?

Ула снисходительно кивнула ей.

— Боюсь, что приползти может что-то другое. То, что недавно здесь было. — она махнула рукой за небольшой холм совсем рядом с местом их привала. И исчезла.

— Запугала: я не я, пустоши не пустоши, тени не тени, туда не ходите, там все плохо. Да кто она вообще такая? И откуда? — Тáйга помахала в воздухе руками на том месте, где только что красовалась фигуры их неожиданной гостьи. — Зэсс?!

Она окликнула своего спутника, поднявшегося с места и направившегося в сторону, указанную Улой. — Ты же не поверил ей? Ты куда?

Девушка побежала за ним, бормоча по дороге.

— Туман из груди. И похлеще фокусы видали. Вот чего она на самом деле хочет, — она повысила голос и обратилась к Зэссу, — вот это вопрос.

Они почти одновременно поднялись на холм. Внизу, белея светлой одеждой среди зелени травы, лежал человек.

— Останься здесь. — Зэсс легко сбежал вниз.

— Ну уж нет! — Тáйга не отставала от него ни на шаг. — Я уже на мертвецов насмотрелась. Еще один ничего не изменит.

— И что? Они начали тебя радовать? — он остановился над телом мужчины.

Молодой парень, не больше двадцати лет. Глаза выпучены, рот открыт в крике, лицо искажено гримасой ужаса. И белые как снег волосы. Нигде не было крови. Все его вещи, насколько можно судить остались при нем. Рядом валялась небольшая сумка и палка. Весь нехитрый скарб.

Внутри у Тайги что-то сдавило, но она осталась стоять. Действительно, слишком много смертей уже прошло мимо нее. Еще одна не может заставить ее дрогнуть.

— Он умер от страха. — она отвернулась.

— Нам лучше поискать ночлег в другом месте, раз даже такие как Ула сбежали отсюда. — Зэсс повернулся и быстро зашагал к оставленным вещам. — Что бы его не убило, лучше держаться от этого подальше ночью.

— Ты веришь ей? — Тáйга побежала следом. — Правда веришь?

— А чему тут не верить? Она не останавливала нас. И рассказала правду. И в отношении тебя тоже. Я знаю, что это правда.

— А кто она? Откуда?

— Не знаю.

— Врешь. Ты ей сам рот заткнул, чтобы она не говорила.

— Откуда — не знаю, что она такое — догадываюсь, долго объяснять, — он отмахнулся.

Тáйга замолчала и едва поспевала за широкими шагами своего спутника. Она долго не открывала рот, что-то надумывая про себя. А потом все же выдала:

— Она была магом?

— Кто?

— Та, которую ты видишь в снах.

— Моя убийца? В ней была сила. Она могла стать магом. А тот, кто был с ней… у тебя его глаза. Он мог поглощать магию. А я хотел мести. Но есть ли смысл мстить крови, которой больше нескольких сотен лет? Я вижу ее в тебе. Улавливаю. Чувствую. Но ты другой человек. Поэтому я оставил тебя жить. Не видел смысла. — Зэсс остановился. — Что тебя так интересует?

— Я похожа на нее? Столько времени мужду нами…

«Жалкое подобие.»

Но он не сказал этого вслух. Ревность маленькой девочки.

— Она чужая здесь. Как и я. Поэтому ее кровь так сильна. Прошла через столько поколений.

— Ты и она… — Тáйга не могла выдавить из себя этот вопрос. — Ты так восхищаешься ею. Она же умерла. Так давно!

— Я не восхищаюсь. Я ее даже не помню. Я помню свою смерть. Мне она снится. Меня раздирают на части. Я помню эту боль. Меня убила девушка. Я вижу ее в своих снах. Из тысячи лиц я хорошо вижу теперь только ее лицо. Она говорит мне что-то, а потом мир взрывается болью. Моя смерть приносит ей радость и облегчение. Это было много лет назад, очень много. Но и сейчас в тебе я могу уловить ее черты. Я чувствую ее кровь в твоих жилах. — он усмехнулся. — Хватит расспросов. Она изрядно поменяла мою жизнь. Я существовал в какой-то тьме. И меня вынули из нее. Я не знаю, кто. Не знаю, зачем. Спустя столько лет я стал кому-то нужен. И я очень хочу найти того, кому я понадобился.

Они шли всю ночь не останавливаясь.

Сначала, это был шанс все обдумать. Но потом собственное пыхтение стало сбивать ее. Тáйга устала и взмолилась.

— Мы даже не знаем, от чего бежим.

— Ула знала. И она сама, и подобные ей не захотели оставаться в этом мире.

— А зачем им оставаться тут? Вы говорили все время загадками. Я так и не поняла. Та женщина, что ползла за Ксааркаасом на коленях… они всех делают такими? Он от меня хотел того же?

— Ты любишь сладкое?

Она невольно подавилась слюной, сразу представив сладкий румяный пирожок.

— Угу.

— Представь, что для них этот мир как лавка сладостей. Очень сложно отказать себе в удовольствии.

— Каком удовольствии?

— Девочка, включи что-нибудь извращенной в своей голове. И пусть это будет ответом.

Тáйга попыталась представить самое извращенное и полить медом. Но не получилось.

— Значит, есть еще миры. Кроме нашего.

— Есть.

— И ты пришел из такого?

— Думаю, да.

— Как такое может быть?

— Девочка, где же твоя фантазия? — он издевательски заглянул ей в глаза. — Например… — он замешкался. Потом выхватил из сумки рубашку. — Это твой мир. — он провел по пространству перед ней рукой. — не самый удачный и приятный, но он твой. А это, — Зэсс поднял рубашку так, что заслонил свое лицо. — здесь, за этой шторкой мой клевый мир.

— Какой?

— Неважно. Теперь смотри. Та-дам! — тонкий палец появился из так и не заштопанной дыры на рукаве. — Здорово? — его физиономия нарисовалась сбоку.

— Ты меня за дуру принимаешь? — Тáйга дернула рубашку вниз. — Можно и без этих театральных сцен. Просто скажи, что сам не знаешь.

— Можно, но не так эффектно.

— Это тяжело осмыслить. Естественно, не твое представление.

— Если бы все было легко, какой-нибудь омар из измерения икс давно бы сжевал твою голову. О, — он замахал руками, — об этом тоже не думай. Не забивай себе мозги. У тебя сейчас здесь хватает чем себя развлечь. С одного бока война, с другого дыра, из которой что-то лезет. Мы пока еще посередине.

— Но если он сам выпустил этих тварей… сможет ли он загнать их обратно? — И сама ответила на свой вопрос: он будет под защитой тотемов. Он это знает. Кучка чистокровных дауров могла бы справиться… может, он рассчитывает на это. А может, он никого не выпускал. Просто знал, что и когда произойдет.

— Может быть. Какой смысл гадать? Мы даже не видели, что он там выпустил. Разве тебе не интересно?

— Я видела мертвого человека и какую-то женщину, которая старалась напугать нас. Но я бы не сказала, что мне интересно. Я доверяю твоей уверенности.

— Ты доверяешь своей глупости и трусости. И не хочешь расставаться со мной. А у меня как раз нет уверенности. — Зэсс засмеялся. — Я вполне доверяю словам Улы, что там что-то действительно неприятное. Но мне жутко интересно.

— И ты ищешь там свой голос.

— И его тоже. Понимаешь, когда ты застрял в неведении, уж лучше спросить дорогу.

— А если там ничего не найдешь?

— Опять возвращаемся к вопросу о доверии: я верю своему чутью. Больше мне ничего не остается. Вернее, останется бесцельность моего существования.

— Бесцельность? Ты сам выбираешь, что делать в своей жизни. Для многих смысл заключается в том, чтобы остановится, построить дом, завести семью…

— Посадить дерево… Семью мне не с тобой случаем заводить?

— Не со мной, — пунцовая Тáйга огрызнулась в спину своему спутнику, — Ула больше заинтересована в тебе.

— Неужели? Я думал, я для всех неотразим, — что-то явно улучшило его настроение.

— Для Улы точно. Две змеи — вы идеально подходите друг другу. — злость девушки неудачно выходила наружу.