- Что значит оформляем? – попыталась остановить её начальственный порыв Светлана.

- У вас паспорт с собой? – не поддалась Валентина Брониславовна, и повернула к ней голову, - Сейчас оформим договор о приёмке рисунка и…

- Я не буду его отдавать сейчас, - твёрдо заявила Светлана, оборвав её на полуслове. - она прекрасно представляла себе, что сейчас начнётся, и умышленно сказала это повысив голос, громко для всех.

- Что? – повис в воздухе общий вопрос и головы всех присутствующих, повернулись в её сторону.

- Я не поняла, что? – переспросила заведующая, думая, что ослышалась.

- Я не буду сейчас отдавать вам рисунок, - твёрдо повторила Светлана.

- Как это? Почему?

- Есть причины. Не важно. Зовите своего фотографа, делайте всё что надо, но при мне, после я заберу его. И передам его на выставку, только в день открытия.

- Но так не делается, почему не…

- Нечего обсуждать, я не торгуюсь с вами, а говорю, как будет. Всё.

- А договор? Мы не можем вот так просто взять его… - окончательно растерялась заведующая.

- Договор оформим, как же без него? Дайте мне образец, я почитаю дома.

- Хорошо, и всё же… - заведующая хотела, что-то ещё возразить, но встретившись с глазами Светланы, поняла, что это бесполезно, - ладно, сейчас вам принесут договор, - и вернулась обратно к рисунку, отдавая какие-то распоряжения.

- И что это значит? – Спросила Мария, когда они остались одни. А они остались одни,  потому что все, кто был в комнате, почему-то стали говорить в полголоса, и обходить их сторонкой, на заметной дистанции, словно опасаясь чего-то.

- Что?

- Почему вы не хотите оставить рисунок сегодня?

Светлана очень прямо, и очень серьёзно посмотрела на неё, соображая, как бы ответить помягче. Но этого не потребовалось.

- Ого, какие у вас колючие глаза стали. - Мария поёжилась, - Вам говорили, что вы иногда смотрите очень неприятным взглядом?

- Нет.

- Плохо.

- Почему?

- Получается, вы только на меня так смотрите.

- Да? Извините, мне-то всё время кажется, что я смотрю на вас влю…, кхм-кхм, - осеклась Светлана и кашлянула пару раз, как будто поперхнулась. - влюблёнными глазами, хотела она сказать, да вовремя остановилась. И тут же сменила тему. -  Извините, но я не могу, пока, объяснить, почему я не оставляю рисунок.

- Ну что делать, нельзя так нельзя. – сделала вид, что ничего не заметила Мария. А может и правда не заметила? - Может быть, вы боитесь за сохранность? – опять вернулась она к ироничному тону, - но поверьте, здесь с этим…

- И это тоже.

- Да бросьте… Вы серьёзно? Здесь хранятся гораздо более ценные и дорогие экспонаты…

- И тем не менее, сделаем так как я говорю.

- Ух ты, как сурово. Ладно, тогда пойду, принесу образец договора, - и ушла, оставив её одну.

«Вот чёрт, а? Смотрю я на неё не так…»

- Сейчас, где-то в течении часа приедет фотограф, - перебила её мысли, тётушка которой поручили добавить рисунок в каталог, - вы подождёте?

- Конечно, - ответила на автомате Светлана, думая уже совсем о другом, - «Всё, пошёл процесс. Вполне возможно, что вот кто-то из этих невзрачных тётенек, - оглядывала она сотрудниц вокруг себя, прямо сейчас, сообщит кому надо, что нашёлся рисунок. И начнётся самое интересное. Я готова? – она чувствовала, как горячая кровь волнами расходится по её венам, наполняя тело пружинистой энергией, - Готова, готова, ещё как готова. Обожаю это ощущение».

И охота началась.

      Но ни в этот день, ни в следующий, ни через неделю, ни через две – ничего не случилось. Звонки раздавались, но все они были сугубо по делу: два звонка из «Фонда культурное наследие», несколько звонков от тётушки с каталогом, и даже от Марии было несколько звонков с рабочими вопросами по договору и пресс-конференции, но и только. Никаких посторонних, звонков, и никаких странных контактов.

      Первый звонок из фонда был смешной. Звонила чудная молоденькая девушка, и «без здравствуйте и до свидания» давай сыпать вопросами: Где я нашла рисунок? Почему к ним не привезла? Почему в музей не отдаю? Причём ответы её, судя по всему, не интересовали, так как встрять с ними между её вопросами, было просто не возможно. Пришлось положить трубку. Перезвонила она не сразу, очевидно, так сильно была увлечена своими вопросами, что не сразу заметила, что говорит уже с пустотой.

- Алё, разъединилось что-то…

- Нет, не разъединилась, это я положила трубку.

- Почему?

- Потому что мне надоело слушать ваш монолог.

- Ам…

- Зачем вы звоните?

- Как зачем? Мы вместе с музеем Лермонтова готовим выставку, и …

- И что? – не дала ей опять увлечься рассказом Светлана.

- Извините, может я что-то путаю, но вроде мы вас просили найти рисунок?

- Вы? – очень акцентировано переспросила Волкова, интонацией вкладывая нужный смысл – «лично вы?»

- Ну не я сама, а фонд… Ммм, наш бывший вице-президент госпожа Шахова, вроде просила вас…

- Да, - перебила её Светлана, - у нас был с ней разговор за день до её гибели, но он ничем не закончился. И что?

- Ам, - ещё больше смутилась девушка, - зачем же вы… тогда ммм… – и замолчала, потому что никак не могла сообразить, как сформулировать очередной вопрос.

- Девушка, обдумайте, пожалуйста, всё, что вы хотите спросить. Запишите на бумажке, и тогда перезвоните. Хорошо?

- Ам…

Пока она пыталась сообразить, что ответить, Светлана уже повесила трубку. – «Спохватились, умники. Наглость какая – почему я не привезла им, а?»  передразнила она про себя девушку. – «Кто ты такая, чтобы я отчитывалась перед тобой?»

Через несколько минут из фонда раздался ещё один звонок и на этот раз в трубке был мужской голос:

- Это Рейнер.

- Простите, кто?

- Я президент фонда «Культурное наследие».

- Здравствуйте, - Светлана вспомнила его, - «Он звонил в тот день, когда она узнала о гибели Шаховой. - Сейчас как скажет, что они подняли бухгалтерию, и выяснили, что я взяла деньги. Блин… И что тогда?».

 – Слушаю вас. – с понятной настороженностью ответила она.

- Мы рады, что вы нашли рисунок, и готовы выплатить вам гонорар за работу.

- Ого, - с облегчением выдохнула Светлана, - «отлично, не выяснили, значит. Ну всё, можно и по-выпендриваться».

- Об этом ведь вы разговаривали с Любовью Павловной Шаховой? – уверенно продолжил он.

- Да, но мы ни до чего не договорились. Я взяла паузу подумать, возьмусь я за работу или нет, а потом Шахова погибла так что…

- Это уже не важно. Важно, что вы нашли рисунок, и формально выполнили то, о чём мы вас просили. Мы от своего задания не отказываемся и готовы оплатить вашу работу. Вы обсуждали гонорар с Любовью Павловной?

- Нет.

- Так давайте обсудим. Хоть сейчас, приезжайте к нам в офис, сразу и обсудим.

«Какое заманчивое предложение, - появилась провокационная мысль в голове Светланы, - Действительно, почему бы не получить с них деньги, ещё раз? Наверняка скупиться не будут. И почему бы не вытрясти из них ещё 10 -15-ть тысяч долларов? – она снова подумала о конверте, в свой сумочке, - Вот чем надо заниматься, а не бегать в поисках приключений».

Но ответила совсем другое, а вернее спросила:

- Зачем вам рисунок?

- Как зачем? – вопрос застал президента врасплох.

- Да, зачем?

На другой трубке возникла пауза, видимо мужчина не знал что ответить.

- Ммм, нууу, мы же выставку собираем, для выставки и нужен.

- Я сама сдам его на выставку в день открытия. Для чего мне перед этим, отдавать его вам?

- А вдруг вы передумаете? Или ещё что-нибудь, мы хотим быть уверены… - не очень уверенно начал он что-то выдумывать на ходу.

- Нет, - оборвала его Светлана, - будет так, как я говорю. Рисунок находится в надёжном месте, и с ним точно ничего не случится. Так что по поводу безопасности, можете не переживать.  Теперь по поводу, передумаю я или нет – я не передумаю. Более того, я уже заключила договор с музеем, о том, что сдам им рисунок в день открытия выставки. Так что и по этому поводу можно не беспокоиться.