И рассказала всё, как есть.

- Офигеть, - подытожил он через два часа, - и под каким предлогом, мне звонить им?

- Не знаю.

- Мда, - он задумался, - ладно, помогу, но в этот раз, ты мне дашь честное слово, что когда всё закончится, ты придёшь сюда и всё так же честно расскажешь.

- Даю слово, - с облегчением пообещала она.

- Надо же, врёт и не краснеет.

- Я даю слово.

Он достал телефон, нашёл чей-то номер и отправил вызов:

- Анна Рудольфовна добрый день, это Константин, Артинвестмент. Нам тут предлагают картину на аукцион, рисунок Врубеля «Летящий Демон», и говорят, что есть ваше устное подтверждение. Это правда? Нет? Не было? Спасибо огромное, да пришлю картинку, но уже и так ясно, что жулики. Да, спасибо.

И посмотрел на Светлану.

- Это Киселёва из Грабарей, у них не было.

- Я поняла, - Светлана смотрела на  него с огромным уважением. «Надо же, как ловко он выудил то, что ему надо»

- Сейчас в НИНЭ позвоним Александру Попову, - и отправил ещё один вызов, - Александр? Это Баталин, привет. Нам на торги предлагают рисунок Врубеля «Летящий Демон», говорят, он у вас был, и вы готовы дать на него положительную экспертизу. Это правда? Что? Он и сейчас у вас?

Светлана подалась вперёд, чувствуя,  как до предела натянулись все её нервы – «Неужели удача?».

- И экспертиза готова? Отлично, а сдал кто, Кашина? Да подожду, - и он нажал отбой. – Сейчас выяснит кто им принёс его и перезвонит.

- Фантастика, так просто?  Я в долгу не оста….

Тут телефон снова зазвонил, и не дал ей договорить.

- Кашина, ясно. Я знаю, что вы не можете до неё дозвониться, хозяйка не она, а Ильина Людмила Петровна, да, да. И как теперь забрать его? Ага, понял. И с доверенностью к вам. Ага. А стоит сколько? Понял, конечно. Спасибо, я передам хозяйке и позвоню тебе сказать, кто приедет, забирать его. Хорошо. Пока.

Нажал отбой и посмотрел на Светлану.

- Рисунок сдала им твоя Кашина по доверенности от Ильиной, полтора месяца назад. Экспертиза готова. Получить её может любой человек, с нотариальной доверенностью от Ильиной, и после уплаты пятидесяти тысяч рублей за экспертизу.

- Фууу, ну круто, - она наклонилась к нему, обняла и поцеловала в щёку, - выручил. Пошли в ресторан, выпьем чего-нибудь.

- В другой раз.

- Почему?

- Я не шутил, когда сказал, что я примерный семьянин. Так что, никуда я с тобой не пойду, извини. Ну всё, иди, занимайся доверенностью. Потом скажешь мне, кто придёт забирать рисунок, и я предупрежу Попова.

- Надо же, семьянин он, примерный. Ну, ладно, я добро помню, и придумаю, как тебя отблагодарить.

- Хорошо-хорошо, я понял. Всё?

- Всё.

- Тогда пока, до связи, извини, работы полно.

И достаточно бесцеремонно проводил её до дверей, уже отвлекаясь на какие-то рабочие звонки, дежурно чмокнул в щёку на выходе и ушёл.

- Какой всё-таки наглец, хоть и примерный семьянин… - с симпатией подумала Светлана и глубоко, с огромным облегчением вздохнув, досталала секретный телефончик (вот и пригодился) для звонка Ирине.

- Ира? Это Волкова, да-да, есть новости - я нашла рисунок. Нет, не шутка. Когда я шутила? Он на экспертизе лежал всё это время. Да, Кашина сдала. Нет, её не нашла. Не перебивай, слушай. Чтобы его получить нужно, чтобы сама Лидия Петровна приехала… Да, я понимаю. Дай договорить - либо, кто-то с нотариальной доверенностью от неё. Ну, кто-кто, ты например… Могу и я. Доверяешь? Спасибо. Тогда кинь мне СМСкой свою электронную почту, я отправлю скан паспорта. Вы сделаете на меня доверенность, и… - она задумалась, - пришлёшь её, например DHL, адрес я напишу. Ну, и отлично. Всё жду. – и нажала отбой.

Через три дня в квартире Бартман.

Светлана с Натальей Бартман, стояли в её мастерской, с интересом сравнивая оригинальный рисунок Врубеля с его копиями.

- Мда, гений есть гений, - вздохнула художница, скептически глядя на свои творения.

- Но близко, близко. Вам конечно виднее, но вот этот, например, очень близко, - Светлана показала на один из вариантов.

- Да ладно вам, мурня…

- Ладно, так ладно…

Бартман вытащила экспертизу и стала читать в слух, что там написано, сравнивая со своими рисунками:

- «Представленная на экспертизу акварель опубликована в…» - ясно, ясно, - «Стилистические и технологические особенности свидетельствуют о её несомненном оригинальном характере…» - ну да, ну да, - «сравнение экспертируемой акварели с подлинными произведениями Врубеля М. А. из музейного собрания Третьяковской галереи, выявило несомненное…» - понятно, - « способы построения объёма, и пространства, колористическое и композиционное решение…».

- Нет это всё ерунда – формальные, стандартные слова, написанные исключительно для клиента. Нам важно другое, что: бумага того времени, старение естественное, краски характерные для Врубеля, подпись идентична эталонным. А подпись у него, скажу я вам не сахар. Я так и не смогла  с ней справиться.

- Нет, почему, вот эта очень похожа, - не согласилась Светлана и указала на один из белых листов с очень похожей подписью на нём.

- Отдельно от акварелей, ещё туда-сюда, а как начинаешь ставить на рисунки, так рука дрожит, хоть ты тресни. И вместе с ней запарывается весь рисунок.

- И какой выход? Отдавать им оригинал?

- Будем думать…

На следующий день, в музее Лермонтова.

Светлана отошла от стола в сторонку, чтобы не мешать сотрудникам музея, изучать рисунок со всех сторон. А они всё подходили и подходили.

«Бог ты мой, да сколько же их здесь работает?», - уже с опаской, думала она, наблюдая за их толкотнёй вокруг демона.

Наконец, от группы ахающих и охающих тел, отделилась одна фигура и направилась к ней. Эта была Мария.

- Вы, всё-таки нашли его…

- Мда, - с иронией поддакнула Светлана, ухитрившись вложить в столь короткий ответ достаточно много смыслов: и - «а кто-то сомневался», и - «вы ещё многого обо мне не знаете», и даже - «а не сходить ли нам куда-нибудь вдвоём»…

И все эти смыслы Мария, очевидно, прочитала, потому что иронично-доброжелательная улыбка, свойственная им обоим в их странных отношениях, сменилась «заинтересованным удивлением» от последнего смысла.

О, - только и сказала она, но в этом «О» легко читалось: - «И куда же вы предлагаете сходить?»

«Ко мне, куда же ещё?» - уже совсем было предложила Светлана, но опоздала.

- А что с Кашиной?

«Тьфу - Светлана поморщилась, - А я-то себе нафантазировала уже, дура. Вот и получай – «Что с Кашиной?», - передразнила она вопрос про себя».

- Не знаю, я не нашла её.

- Как это? Как же вы выяснили, где находится рисунок?

- Секрет фирмы, но если… – «..Вы хотите, что бы я рассказала вам об этом, то давайте сходим куда-нибудь…» - так и завертелось на языке у Светланы.

- Потрясающе, просто потрясающе, выставка открывается через две недели и мы ещё успеем добавить рисунок в каталог. – не вовремя встряла в разговор заведующая музеем Валентина Брониславовна, - Успеем ведь вставить? – повторила она уже боле требовательно, повернув голову к одной из сотрудниц.

- Не знаю, но типография меня убьёт. Они и так грозились, что не смогут успеть к открытию. Я только вчера, чуть не на библии клялась  им, что правок больше не будет.

- Ничего-ничего, звоните им скорее…

- Может, допечатаем отдельным листком, и вложим…

- Никаких отдельных листков, - категорично отрезала заведующая, - что ж мы свою главную сенсацию прятать будем? Нет. Звоните. Этот рисунок, кровь износу, но надо добавить в каталог.

- Я попробую, - убитым голосом, согласилась сотрудница, никаким боком не похожая, на смазливых девочек обычно отвечающих за маркетинг в компаниях.

- Не попробую, а сделаю, - отрезала заведующая, и снова повернулась к Светлане с Марией, - оформляем рисунок, - так же напористо продолжила она, - и запускаем его в работу. - и уже глядя только на Марию, - Сейчас вызывать фотографа, потом связаться с багетной мастерской и…