-- А что тут думать-то? -- перестав разглядывать девчонку, спросил Сашка.  -- Валить отсюда надо.

   -- Чего? -- взъярился Степан.

   -- Тише, милый, тише, -- легкими поглаживаниями, Людмила успокоила мужа.

   Сашка усмехнулся, наблюдая за супружеской идиллией.

   -- Ты сама знаешь, что тут скоро будет. Не пройдет и трех лет - одни головешки останутся. Татары никого не пощадят, -- с нескрываемой злостью процедил сквозь зубы Шемяка. -- Ребеночка родишь, поди Степан, кобель еще не старый... я отцом стану...

   Сашка замолчал, игнорируя злобный взгляд боярина. Не понравилось Степану, что его кобелем обозвали, ох не понравилось, но ласка и тихий, спокойный голос жены действовала на него успокаивающе.

   -- А про голь перекатную... -- Сашка встал, снимая суму с деревянного гвоздя, вбитого в бревенчатую стену. -- Я побогаче вас буду...

   Сорвав пломбу, он вытащил несколько грамот, свернутых в трубочку.

   -- На. Почитай. -- он резко швырнул их на стол и сказал не скрывая горькую обиду. -- Есть у меня дома и подворья в Киеве, Галиче, Волыни... Села есть богатые. Собственные. Не чета вашему.

   -- Посмотри, -- велел боярин дочке.

   -- Все так, -- подтвердила она, ознакомившись с документами.

   Степан не удержался, фыркнул в густые усы.

   -- Значит, разбогател, -- медленно произнес он и замолчал в раздумье.

   -- Саша, зачем же ты тогда князя ограбил? -- с укором спросила Людмила.

   -- Неужели ты ничего не понимаешь? -- с горячностью ответил Шемяка. -- Татары придут и все уничтожат. Ты же сама знаешь.

   Степан удивленно посмотрел на жену.

   -- Он тоже ведун?

   -- Все мы ведуны, -- ответила она нахмурившись.

   -- Вот, что я тебе скажу, зять мой, -- с усмешкой обратился к Шемяке Степан. -- Татарами пугай ты детей неразумных, а воинов не напугаешь. Не страшнее поганых они. Булгары их били? Били. И снова побьют.

   -- Не веришь мне? -- тяжело вздохнув, спросил Сашка.

   -- Отчего не верить? Верю, -- ответил Степан. -- Только ведь и мы не лаптем деланные. Князь рати поднимет в Чернигове, в Киеве и не устоять татарам. Да, что там. Одних черниговских воев достаточно, чтобы прихлопнуть разом всех татар.

   -- Степан уговорил владыку сотни набрать. Через год под его рукой будет пять сотен воев, не хуже княжеских, -- с гордостью сообщила Людмила.

   Боярин ласково взглянул на жену и добавил:

   -- Оружие, брони запасем, стены подновим и нипочем татарам нас не взять.

   -- То-то и оно, что каждый по одиночке биться станет... -- осуждающе покачал головой Шемяка. -- Берите лучше золото и езжайте в Европу, к теплому морю.

   -- Куда? -- удивился Степан.

   -- Да хоть во Францию, -- ответил Сашка.

   -- И попасть на костер инквизиции? -- фыркнула Людмила.

   -- Зачем так сразу, -- обиделся Сашка.

   -- Нет уж... мы лучше здесь останемся, -- в ответ мотнула головой Людмила.

   -- Дохлый номер, -- грустно улыбнулся Сашка.

   -- А мы все же попробуем, -- ответила Людмила и обратилась за поддержкой к мужу. -- Да, Степан?

   -- Как есть правду говоришь, -- степенно подтвердил боярин.

   -- Ну так свадьбу играем? -- с улыбкой спросил Шемяка, подмигнув девчонке.

   -- А много ли у тебя злата-серебра? -- неожиданно спросил Степан.

   -- Да уж не мало, -- уклончиво ответил Сашка.

   -- Гривны, поди, киевские? -- уточнил Степан.

   -- А шут их знает... -- пожал плечами Шемяка. -- А что?

   -- Спрятать до поры надобно, -- заключил боярин.

   -- Кто же золото прячет? -- рассмеялся Шемяка. -- Его бы на серебро поменять, да в дело пустить...

   -- Что надумал? -- проявил интерес боярин.

   -- Так отдаешь за меня Раду? -- вопросом на вопрос ответил Сашка. -- Не передумаешь?

   -- Забирай, -- махнул рукой Степан.

   Девчонка обрадовалась, бросилась в ноги к отцу. Счастливая. Вот только Сашка чувствовал себя последней скотиной. Ну да стерпится - слюбится. Девка молодая и пригожая, а что дерзка больно, то дело поправимое. Дома сидеть он не собирался.

   -- Ты вот, что, Степан, -- сказал он, когда боярин благословил молодых. -- Золото на серебро поменяй. Купи земли подальше от города. В самых непролазных дебрях.

   -- А чего ее покупать, -- фыркнул боярин.

   -- Тогда тем более, -- согласился Шемяка и стал растолковывать свой план.

   -- Без епискупа нам не справится, -- покачал головой боярин, когда Сашка изложил суть дела.

   -- Ты что, хочешь рассказать ему про золото? -- недовольно произнес Шемяка.

   -- Покайся. Пожертвуй толику малую на богоугодное дело и Ефимий отпустит твои грехи.

   -- Ты чего Степан? В своем уме? -- рассердился Сашка. -- Да он выдаст меня князю.

   -- Бог не выдаст - свинья не съест, -- ответил боярин. -- А Ефимию все рассказать надо.

   Уходя, Рада незаметно для отца шепнула Шемяке:

   -- На рассвете у озерца. За тобой придут. Жди.

   Сашка от волнения не мог заснуть, ворочался с боку на бок. Тревожные мысли одолевали молодого парня. Правильно ли он поступает? Сможет ли изменить ход истории? Еще эта женитьба, будь она не ладна. Ребенок. Не проще бы было смотаться с золотом во Францию? Или в Италию... там тепло и море... Кстати, надо было по расспрашивать Людмилу, что сейчас твориться в Европах.

   Этой ночью тревожно на душе было не только Шемяке. Местятка с Костяжкой сидели на крыльце, глядя далекие звезды и неспешно вели беседу.

   -- Я вот все думаю, -- говорил Костяжко, -- может мне к отцу вернуться. Серебра я скопил не мало. Хватит поди, чтобы обзавестись хозяйством своим. Жену возьму в дом. Детишек она мне нарожает.

   -- Нет, -- мотнул головой Местятка. -- Такая жизнь не по мне.

   -- А что с нами будет? -- тяжело вздохнул Костяжко.

   -- Господь один знает, -- пожал плечами Местятка. -- Но одно я знаю точно - к отцу не вернусь. Люба мне жизнь вольная.

   -- А что с Осипом да с Мирошкой стало? -- спросил Костяжко. -- Ты уйку не спрашивал?

   -- Спрашивал, -- неохотно ответил Местятка. -- Осип в Чернигове, на паперти стоит.

   -- А Мирошка? -- взволнованно спросил Костяжко.

   -- Сгинул, -- коротко ответил Местятка.

   Парни помолчали.

   -- Наказал господь -- с тяжелым вздохом произнес Костяжко.

   Свадьбу с играли сразу по приезду епископа. Но прежде с у Шемяки с Порфирием состоялся не простой разговор. Сашка исповедался перед владыкой, признавшись в своих грехах, но из осторожности не всех. Вопрос с княжеской казной, отнятой у Владимира Рюриковича, решили полюбовно, к взаимному согласию. Сашка отдал церкви ровно половину, а взамен получил прощение грехов и обещание содействия в своих замыслах. Лавр останется в Чернигове, пока владыко не обеспечит его всем необходимым для строительства городца - артелью мастеров и необходимых инструментов, а также запасами провизии.

   Самому Шемяке лучше пока уехать, слишком много врагов у него объявилось в русских княжествах. Порфирий не советовал отъезжать в Залесскую Русь, так как Черниговский князь, не питавший любви к владимирским князьям и люто ненавидящий князя Ярослава, никогда не простит Шемяке. Булгария была лучшим вариантом, чтобы спокойно отсидеться и выждать. Тем более, что сейчас в русских землях не спокойно - неизвестно чем обернется конфликт Чернигова с Резанью и с Галичем.

   В последний день, перед уходом, на дворе боярина объявился Осип, пав в ноги перед Шемякой. Парень слезно просил простить его и принять обратно.

   -- Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отворачивайся, -- видя, что Шемяка в раздумьях, привел владыко слова Иисуса Христа.

   -- Дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается, -- с усмешкой ответил владыке Сашка.

   -- Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его, -- сказал епископ.