— То нас убьют по отдельности, — сказал Ладай.

— Никто нас не убьет. Поймать попытаются. Добрейшей и мудрейшей интересно кто и почему ей сведения подбрасывает, — не согласился Хият. — Лучше давай подумаем, как нам на чердак попасть.

— Тебе, — сказал Ладай. — Я лучше буду отвлекать. Будить амулеты у тебя лучше получается. Ты, кстати, знаешь, как эти поисковики будить?

— Знаю. Из отцовского письма. Почему-то он был уверен, что это мне пригодится в первую очередь.

— Почему-то, — проворчал Ладай. — Наверняка ему не раз пригодилось. А как создавать эти амулеты, твой отец не писал? Может построить башенку где-то в горах?

— И на следующий день туда придут следопыты…

— Да, плохая идея, — согласился Ладай. — Давай думать, как незаметно забросить тебя на чердак. На крышу нельзя, там защитка все еще висит, я проверял.

— А кто виноват? Лучше на последний этаж, там окна больше, — решил Хият. — Точнее, они там огромные, даже Деспо залетит.

— Спятил? — ласково спросил Ладай, любой врач такому участию позавидует. — Если Деспо влетит в дом сквозь витражи, нас четвертуют! Потом повесят! А потом сожгут, чтобы наверняка.

— Вы меня на барельеф забросьте, а там я сам. Они ведь открываются как-то.

— Точно спятил, — поставил диагноз Ладай, но дальше спорить не стал. Пошел одеваться.

Хият сел на стул, подпер ладонью подбородок и стал думать. О пустяках и глупостях. Даже о Доране немного подумал, странновато она себя ведет. То убить пытается, то сидит рядом и улыбается, как кошка, загнавшая в угол мышку, то краснеет. Хотя рыжие вообще легко краснеют, но Дорана до сих пор казалась на это неспособной.

Не хотелось Хияту думать только о том, что он собирался сделать. Хотя ничего лучше придумать не мог. Нужно было проверить догадку.

— Что за ерунда? — спросила у ночи Дорана, проводив взглядом тень, летящую по небу.

Тень была похожа на птицу, только какую-то горбатую. Или везущую наездников. Летела эта птичка бесшумно и замечена была совершенно случайно.

— Очень странно, — добавила девушка, вспомнив вопросы Лиирана о драконах и больших птицах. — И направление полета странное.

Накрутив на палец прядь волос, и прикусив губу, Дорана крепко задумалась. Хият, видимо, пропал в кустах с концами. Возможно, даже заметил слежку и банальнейшим образом сбежал. Зараза. А летающие по ночам большие птицы — это уже интересно. Да и направление полета у птицы…

— Дом Совета, — сказала девушка и, встав на ноги, похромала следом за непонятным летуном.

Сидеть в засаде, оказывается, не самое приятное занятие. Тело затекает, да и скучно неимоверно. Только каким-то чудом не уснула. Вот бы смеху было, если бы ее утром кто-то нашел под кустом. После этого папа бы точно попытался вправить любимице мозги, и оправдания, даже самые честные, не спасли бы.

И Хията бы побили, либо братья, либо дядя. Самое обидное, что не за что.

Может заранее озаботиться, чтобы было за что? Парню хоть не так обидно будет. Наверное.

Переполох в Доме Совета

То, что он делает глупости, Хият понимал с самого начала. Но делал. Причем упорно. Лезть по шее Деспо, по голове, а потом соскальзывать с клюва на помесь дракона и жабы, украшавшей угол Дома Совета, было, мягко говоря, безумно. Но он полез и соскользнул. Деспо после этого полетел делать круг почета и выискивать, куда сбросить Ладая, чтобы получилось и шумно, и безопасно, и его костюм ночного Пугала сразу заметили. Косы к образу опять не хватало, но…

Но все-таки, Ладай выглядел не так глупо, как Хият, обнимавший руками и ногами каменную страхолюдину и пытавшийся вспомнить, как собирался с нее слезть. Именно слезть, на карниз, окружавший витражные окна, а не свалиться на растущие внизу розы, как подсказывало воображение.

Во дворе, с другой стороны дома, кто-то завопил, и Хият понял, что больше ждать нечего — Ладай начал представление с очередным явлением Ночного Косаря без орудия труда.

Руки разжать удалось, схватиться то ли за рог, то ли за клык — тоже, а вот ноги слушаться отказывались, и сползал Хият по боку чудища медленно-медленно. Каким чудом он нащупал карниз, парень и сам не понял.

Отпускать страхолюдину не хотелось, но стоять рядом с ней было даже глупее, чем пытаться воплотить свой идиотский план в реальность.

Парень вздохнул и пошел вперед в неизвестность, цепляясь за рамы и пытаясь нащупать что-нибудь открывающееся. Где-то через десяток шагов ему пришло в голову, что открыть что-либо снаружи не получится. Бить стекла, он не решился и почему-то начал жалеть, что не взял с собой Тияна. Он бы эту проблему решил, так или иначе.

Хият шел и шел, пока не уперся в драконо-жабу номер два.

План стал казаться Хияту еще более идиотским. Да и время шло. Шум во дворе нарастал.

Парень немного постоял, обнимаясь с каменным чудовищем, подумал и вспомнил, что на чердаке тоже есть окошко. Маленькое, конечно, но вроде не застекленное. Каким-то образом оттуда голуби вылетают, которые старательно гадят на площади перед Домом Совета.

Понадеявшись, что окошко именно с этой стороны, парень решительно полез на драконо-жабу. Ее крылья очень напоминали лестницу и доставали почти до чердачного карниза, украшенного цветами. Потом пришлось, мысленно ругаясь, ползти по безумным цветам, после этого — по карнизу. Встать на ноги Хият не решился, слишком хлипким и неровным это сооружение оказалось.

Окошко он, к счастью, нашел. И оно действительно было не застекленным. Правда, обгажено, как оказалось, похлеще площади, но парень решил считать это меньшим из зол.

Чердак встретил Хията пылью, запустением и все тем же пометом. А еще там было довольно темно и идти пришлось практически на ощупь, лишь чудом разминувшись с голубями. Потом нащупывать дверь. Запертую. После этого заниматься взломом, проклиная голубей, умудрившихся добраться и сюда.

Когда парень ввалился в чистую и светлую амулетную комнату, его счастью не было предела. Правда, лишь до того момента, когда понял, что главные неприятности только начинаются.

В теории, настроить и заставить амулет работать было легко. Практика, как всегда, от теории несколько отличалась. Возможно, амулет ремонтировали, но это ни капли не утешало. Потому что отличался он от того, что было нарисовано в письме отца, довольно сильно.

— Я идиот, — сказал Хият.

Комнатка сочувствующе промолчала. Зато вопли на улице стали только громче. Что там Ладай с ними делает? Может, косу нашел?

Дорана, тихонько ругаясь, сидела на заборе, чувствуя себя облезлой дворовой кошкой, которую на этот забор загнали собаки. Сидеть было неудобно. Ветер пытался сбросить вниз. А она старательно отодвигалась подальше от дерева, с помощью которого на забор забралась. Дерево, конечно, хорошее, но его крона очень мешала рассмотреть то, что происходило во дворе.

Когда Дорана, наконец, отползла достаточно далеко, почувствовала себя еще и сумасшедшей кошкой. Понять, кто за кем бегает, и почему все орут, не получалось. На плечах памятника Великому Учителю сидел парень. Кажется. Тощий такой, ободранный, без лица. Точнее его лицо пряталось под темной тряпкой. Вроде бы.

— Что за бред? — спросила сама у себя девушка.

Немного подумав, она сложила пальцы кольцом и попыталась создать увеличивающую линзу. На удивление, в этот раз получилось.

Рассмотрев внимательно фигуру на памятнике, Дорана тяжко вздохнула. Нет, ей не показалось. На лице действительно тряпка, на голове капюшон, одет в обноски, даже с дырами. Пугало пугалом.

Конечно, в городе полно идиотов, способных на что угодно. Но издеваться над охраной Дома Совета — это несколько слишком.