— Слушай! — рявкнул на ухо знакомый голос, и выстроенная дорога рухнула как картонные декорации, рассыпаясь на куски, проваливаясь куда-то и затягивая парня за собой.

Вниз. В темноту. В которой пульсировали чьи-то шаги. Точно такие же, какие приближались к Большой Чаше. Только на этот раз, что бы оно ни было, кралось еще осторожнее, еще тише, еще незаметнее. Наверное, поэтому Хият и не слышал. Слишком сильно старался и звук растворялся в пространстве раньше, чем у него получалось его уловить. А вот когда увлекся боем, наконец услышал.

— Молодец, — проворчал бесплотный драконий голос.

Яркий свет резанул по глазам. Деревянный муляж пролетел у лица, заставив шарахнуться и инстинктивно укрепить защитку спереди и с левого бока, а потом и подставить руку, как щит. Как раз вовремя. Палка скользнула по предплечью, больно задела мизинец и почти ткнулась в землю.

Хият отшатнулся вправо, пытаясь проморгаться и не потерять при этом звучание очередных опасных шагов. Противник шагнул следом. Пришлось отклоняться и совершенно бездарно подставлять под удар свою палку, каким-то чудом гася удар все той же слабой защиткой.

Вот тебе и продуманный учебный бой с почти равным противником. Если и дальше будет так вот бить по голове на самом интересном месте, о настоящем мече лучше сразу забыть. Убьют раньше, чем поймешь, что происходит.

Хият тряхнул головой, опять отступил и попытался сосредоточиться на противнике, не упуская звучания шагов. Получалось откровенно скверно. Это уже даже не два дела одновременно, защитка тоже требует внимания. Да и звук время от времени плывет и пропадает.

— Все, сдаюсь! — решил начинающий хранящий.

Аран от неожиданности споткнулся на ровном месте и глупо приоткрыл рот, видимо для того, чтобы что-то сказать. Вот только решить, что именно скажет, почему-то у него не получилось.

Зрители смотрели на Хията удивленно.

— Мне пора, — попытался оправдать свое поведение парень.

Зрители переглянулись, а потом братец Дораны громко захохотал, запрокинув голову.

— Вот, — поднял он палец вверх, вдоволь насмеявшись. — Вот она доблесть, недоросли. Наступить на гордость и сделать выбор между важным и желаемым. Выбрать то, что нужно, а не то, что хочется. Понятно, о чем я вам толкую?

Ученики что-то невнятно пробормотали, наверное, уверяли, что поняли.

— Аран бы его победил, — сказа кто-то.

— Вряд ли, — широко улыбнулся Ерин. — Человека, который смог устоять на ногах и защищаться даже после того, как получил ментальным зовом по своей глупой голове, сложно победить при условии, что силы примерно равны. Он бы оклемался и загнал Арана в ловушку.

— Ментальным зовом? — переспросила Дорана.

— Грубым ментальным зовом. Замаскированным. Кого-то твой приятель разозлил. Парень, ты с лекарями в последнее время не ссорился?

— Нет, — сказал Хият, пытаясь совместить образ рыжего громилы с ментальным зовом, который он смог уловить. — Я сам виноват, просил напомнить.

— Лучше больше не проси, — опять улыбнулся Ерин. — Особенно, занятых людей, умеющих удерживать умирающих. Они ведь не только свои петли и арканы накидывают. Они могут хлестнуть, как плетью, и тогда ты не только вспомнишь и проснешься, но еще и головную боль получишь в нагрузку. Думаешь, почему этот способ всегда оставляют на крайний случай?

— Потому что больше двух слов сказать таким способом нельзя. Слишком большой объем теряется по дороге и…

— Еще и умник, — проворчал Ерин. — Не пользуются, потому что адресат всегда получает такое послание в тот момент, когда оно его находит. Это не вестники, которые могут полетать рядом и подождать, чтобы на них обратили внимание. Заодно с ментальным зовом человек получает встряску. А если он в это время чем-то занят… В общем, были случаи, когда и по ноге топором себя рубили, и кипяток на живот проливали, и пальцы случайно отрезали. Мало кто может заставить себя на мгновенье застыть и попытаться для начала сосредоточиться на внешнем мире, а не на гудящих мозгах.

— Понятно, — сказал Хият. — Спасибо. Я пошел.

— Дорана, проводи, — велел сестре Ерин. — И, да, твой приятель может приходить сюда. Даже желательно, чтобы приходил. Нельзя не обращать внимания на такие таланты.

— У меня времени мало, — сказал Хият, ни на что особо не надеясь.

— Найдешь! — припечатал Ерин. — Таладат, конечно, мастер меча, но учитель из него не лучший. Не знаю, какой друг тебя еще учил, но уверен, большей часть того, что умеешь, ты обязан ему, а не своему опекуну.

— Наверное, — не стал спорить с очевидным Хият.

— Вот. А еще учиться желательно у разных учителей. Больше поймешь о себе. Так что жду, мне самому интересно, что получится из тебя вылепить.

— Я не глина, — сказал Хият. — Я камень. Берелистик. Серый и самый дешевый.

— Тогда попробуем что-то из тебя высечь, — опять улыбнулся Ерин.

— Хорошо хоть не драгоценность, которую нужно гранить, — весело сказала Дорана. — Длинное и утомительное занятие. А потом еще оправу искать… Идем.

Драгоценностью Хияту точно быть не хотелось. Вон Ладай — та еще драгоценность. Неграненная. С дефектом, видимо. То собиратели преследуют, то сам с ума сходит, то потеряться пытается. И сверкает, зараза, дай ему только волю. А главное, рассмотрели же его. Легко и просто рассмотрели. Бывший директор школы, и тот самый собиратель. И стоит ему покинуть дом хранящих, наверняка опять найдется желающий этот несговорчивый камешек прикарманить. Лучше уж быть неприметным берелистиком. Если кто и подберет, то только для того, чтобы бросить в воду и посчитать круги.

— Ты обманщик, — сказала Дорана, когда вывела Хията из школы брата.

— А? — рассеяно отозвался он.

— Тебя все считали слабаком, а ты…

— Я ничего подобного не говорил, — мотнул головой парень. — Вообще, я плохо людей понимаю.

— Оно и видно. — Вздохнула девушка.

Изначально Хията просто хотелось подловить, загнать в угол и посмотреть, как он будет оправдываться. Слишком он ловкий для неуклюжего болвана, которым считается. А он взял и не стал юлить. Словно никогда и не пытался. Просто до сих пор никому не было интересно.

— Хият, а кто тебя ножом пырнул? — спросила девушка.

— А? — повторил свой любимый вопрос этот балбес, прикоснувшись кончиками пальцев к шраму у ключицы. — Никто. Точнее, это случайно произошло.

Прозвучало не шибко уверенно и совсем не убедительно.

— Понятно, — сказала Дорана.

Похоже, Хият еще сложнее, чем ей на данный момент кажется. Тайны какие-то у него. Шрамы. Загадочные друзья-мечники. И ментальный зов ему отправили, наплевав на то, что такой способ общения, мягко говоря, не одобряют.

С пиратами и контрабандистами он связался, что ли?

Чушь какая-то.

— Хият, ты очень странный.

Парень пожал плечами и кривовато улыбнулся. Получилось мило. Его даже захотелось потрепать по голове, как неуклюжего щенка. Лохматого такого, не понимающего, почему люди над ним смеются.

Если Хият притворяется, то за ним плачут все театры мира.

— Ладно, — сказала Дорана.

— Мне идти нужно, срочно, — отозвался Хият.

— Ну и иди. Можно подумать, я тебя держу, — возмутилась девушка.

Развернулась и почти бегом бросилась обратно в школу брата. Ей нужно было с ним поговорить. Ерин профессионал и наверняка увидел гораздо больше, чем она. Интересно, что он рассмотрел?

Хият проводил девушку задумчивым взглядом, помянул тихонько темную силу и Ночного Косаря. Подумал немного и отправился к дому отца. Поговорить, кроме Ладая, было не с кем, да и без его помощи, похоже, и на этот раз не обойтись.

Прохожие опять почему-то облюбовали улицу у дома хранящего и бродили туда-сюда в свое удовольствие. Хият, скрипя зубами и прислушиваясь к шагам неведомого зла, ждал и ждал подходящего момента. А когда наконец его дождался, с такой прытью рванул в разросшийся кустарник, что чуть не остался без рукава. За что он там зацепился, парень так и не рассмотрел. Дернулся несколько раз, провалился дальше и с удивлением узнал, что он на самом деле тупой кошак — так его обозвал чей-то нетрезвый голос.