«Парень похож на медведя, добродушный и недостаточно изворотливый, чтобы разыгрывать из себя наивного», — подумал Симош.

— Электричество? Я в нём почти ничего не смыслю. Знаю, что имеются полюса, плюс и минус, так? С людьми сложнее. Но, к ним тоже можно применить знаки «плюс» и «минус». Понимаете? Люк хороший человек или…? Симош сознательно недоговаривал.

Кройцман не торопился с ответом.

— Олаф парень что надо, — наконец сказал он, — не то что я. Он умеет находить с людьми общий язык. Я же умею только ремонтировать испорченную электропроводку. — Кройцман беспомощно и симпатично, как показалось Симошу, улыбнулся.

— Я слышал, он легко тратит деньги.

Кройцман пожал плечами.

— Вы одалживаете ему иногда?

Во взгляде хозяина квартиры промелькнула насторожённость.

— Это было лишь один раз, Олаф мне вернул, — быстро проговорил он.

— Теперь Люк собирается продать свой садовый участок?

Кройцман кивнул:

— Директору нашего предприятия Шиффелю. Я был посредником.

— И что же? Они договорились?

— Надеюсь.

— Когда должна была состояться сделка?

— Господин Шиффель уже собрал необходимые документы. Вчера вечером он ждал Олафа у себя дома, но тот не пришёл.

— Откуда вам это известно?

Казалось, вопрос как-то задел Кройцмана.

— А я вчера вечером делал проводку у него в ванной комнате, — проговорил он.

Симош не отставал.

— Ах, так? И когда же это было?

Кройцман неохотно назвал время.

— Вы договаривались с директором Шиффелем точно на этот час?

Именно в это время был убит Люк. Ни директор, ни электрик не могли одновременно находиться в квартире Шиффеля и на берегу Эльбы. Старший лейтенант с нетерпением ждал ответа, ведь от него зависели два алиби.

— Приблизительно.

— Приблизительно? Значит, вы опоздали?

— Когда я позвонил в дверь квартиры господина Шиффеля, то заметил, что мои часы идут неправильно. — Должно быть, заводя их, я нечаянно перевёл стрелки.

— Со мной такое тоже случалось.

Взгляд старшего лейтенанта, блуждая по комнате, застрял в углу, где стояли грязные коричневые ботинки. «Ясно, он не хочет, чтобы я узнал, где он был до прихода к Шиффелю. Не исключено, что посетил Люка. Что ему там было нужно? Не спрятанные ли семь тысяч марок, которые могли быть частью суммы, украденной на почте? Может быть, между ними возникла ссора…»

— Вы бываете на даче у своего друга?

— Иногда летом, чтобы покататься на лодке.

— А вчера вы там были?

— Разве вчера было лето? И что, собственно говоря, означают все эти расспросы?

— Сейчас кончу. Хотелось бы только знать, когда в последний раз вы видели Люка?

— Несколько дней тому назад. У него отпуск, и он хотел поехать в Берлин.

— К кому?

— Не знаю.

— Он собирался ехать один?

— Не знаю.

— Жаль.

Симош встал, прошёлся по комнате и взял в руки ботинки!

— Если вы коллекционируете старую обувь, сказал Кройцман, — то можете взять.

— Мне действительно очень хотелось бы взять их с собой в институт криминалистических экспертиз. Вы получите их обратно в ближайшие дни.

— И зачем всё это?

Старший Лейтенант подошёл к Кройцману вплотную и заглянул ему в глаза.

— Потому что ваш друг Олаф Люк убит. Потому что его закопали под клумбой осенних безвременников в его саду.

Кройцман промолчал, серьёзно глядя на Симоша.

— Мнё нужно как можно больше узнать о нём и обо всех тех, кто его знал. Я возьму также отпечатки ваших пальцев. И призываю вас говорить мне только правду.

Старший лейтенант медленно, обстоятельно упаковал ботинки Кройцмана.

— Были у Люка враги? Может, он испытывал какие-либо трудности? Может, в последние дни вы и посетили его с целью ему помочь?

— Я ничего не знаю! — Кройцман медленно поднялся с угрожающим видом. — Оставьте меня одного!

— У Люка была подружка, Мануэла Заниц. Вы хорошо её знаете?

— Я с ней редко виделся.

— А вообще у вас много друзей?

— У меня был только один. Только он!

— Да, конечно, — сказал Симош холодно, — поэтому дружеская вечеринка была только вдвоём.

У Кройцмана набухли жилы на лбу, в глазах стоял панический ужас.

— Вот полицейская повестка, — старший лейтенант положил листок на стол. — Завтра в полиции мы всё запротоколируем. — А это — расписка за ботинки.

Уходя, он печально посмотрел на Кройцмана:

— Вы ужасно мало знаете о своём друге.

5

Когда Симош открыл входную дверь, Кристина наливала в стакан горячий чай. Она выжала в стакан лимон и преградила мужу путь на кухню:

— Не входить. Твой лейтенант ждёт тебя у фройлайн Заниц.

— Мой лейтенант может и…

— У него такой неуверенный голос.

— Ольбрихта сбили с толку? Этого только не хватало! У тебя есть что-нибудь горячее?

Она протянула ему стакан. Симош выпил стоя.

— Ну, скоро вернусь. — Он прижал её голову к своей груди и погладил по волосам.

— Да, скоро, — улыбнулась она.

Оба знали, что «скоро» может означать и несколько минут, и несколько суток.

Лейтенант Ольбрихт вышел в коридор ему навстречу. Вид у него был растерянный.

— Я не могу у неё ничего выяснить, — шепнул он Симошу. Из комнаты доносились сдержанные всхлипывания. — Она сидит там и плачет. Боже мой! Лучше залезть в бассейн с голодным крокодилом, чем беседовать с плачущей женщиной.

— Каких признаний вы от неё ждёте?

— Во время обыска квартиры мы обнаружили десять тысяч марок наличными. Они спрятаны, как и на даче, в железной банке.

— Откуда взялись эти деньги?

— Она говорит, будто Люк унаследовал их от своей жены.

— Почему же он запихнул их в железную коробку?

— Банку, — уточнил Ольбрихт.

— Разве есть разница?

— Конечно, только я не разобрался ещё, какая. Итак, он прячет десять тысяч из своего наследства и — может быть, вы сядете? — снимает шестьдесят тысяч со своего пустого счёта. — Последние слова Ольбрихт произнёс особенно громко и членораздельно.

Симош озабоченно посмотрел на него:

— Моя жена тоже заметила, что вы говорите сегодня как-то странно.

Ольбрихт ухмыльнулся.

— Я попробую объяснить ещё раз, — сказал он вполголоса.

— В квартире спрятаны десять тысяч марок, которые Люк якобы унаследовал…

— С какой стати ему прятать деньги? — тихо прервал старший лейтенант.

— Вот именно! Но вместо того, чтобы положить их на свой счёт в сберкассу и получать проценты, он засовывает купюры в железную банку и снимает со своего пустого счёта шестьдесят тысяч марок.

— Махинация с чековой книжкой?

— Да, и притом со своим собственным счётом! С ума сойти можно! И вот я спрашиваю: есть ли связь между спрятанными деньгами и жульничеством с чеками? И что об этом знает сожительница Люка?

— Десять тысяч составляют, вероятно, часть суммы, которую Люк получил обманным путём?

— Нет. Чеки были оплачены банком, лишь два дня назад, а деньги лежат здесь уже давно.

— Так утверждает фройлайн Заниц?

— Нет, это подтверждает пыль на банке. Но где шестьдесят тысяч марок?

— Семь тысяч обнаружены на даче.

— До сих пор мы предполагали, что те деньги имеют отношение к ограблению почты, если Люк совершил его. Но даже если это деньги, добытые в ходе загадочного мошенничества с чеками, то обнаруженное: далеко не исчерпывает всей суммы. Не хватает по меньшей мере ещё пятидесяти трёх тысяч.

— Может, Люк рассовал их повсюду в банках и коробках?

— Большое спасибо. Я криминалист, а не кладоискатель.

— Быть криминалистом, между прочим, значит быть специалистом во многих областях. — Симош слегка толкнул лейтенанта в бок. — Не надо корчить такую кислую мину.

— Разве для нас мало, что через убийство Люка мы выходим на нераскрытое дело об ограблении почты? Так нет, повисает ещё и жульничество с чеками! Кто сможет во всём этом разобраться?

— Мы. Со временем. А теперь пошли.