— Куда вы меня везете? Вы же все знаете.
Ему не ответили. Хлопнула дверца, и машина тронулась. Гавел смотрел в окно. Ехали на восток, это он понял, но куда и зачем? На очную ставку с кем-нибудь? Еще немного помолчал, потом взорвался:
— Так куда же мы едем?
— Далеко. — Младший лейтенант осторожно вынул из кармана большие восьмигранные карманные часы и поднес к глазам. — Еще далеко, Ярош. Два часа езды, если не больше. Время есть. Посмотрите на эти часы. Хорошие, правда? От дедушки, он родом из Словакии.
Младший лейтенант снова положил часы в карман. Ярош Гавел закрыл глаза. Какое-то время он молчал, потом произнес:
— Можно возвращаться. Я знаю, куда едем. Все расскажу. Старого Трона и ту женщину на станции Врбов тоже я убил. Давайте вернемся. Нет смысла. Мне хочется спать.
— Мне тоже, парень. Но мы должны ехать. Еще наспишься.
— Часы оттуда, из того домика на отшибе. Рассчитывал найти у них триста тысяч крон. Но не нашел. Ничего. Взял только часы, две сотни и револьвер. Так что вам еще нужно? Вернемся.
Утром следующего дня четверо взрослых и двое детей подтвердили, что 15 мая Гавел заходил в уединенное хозяйство, где жили двое пожилых людей, которых потом нашли убитыми. Нашлись также свидетели, подтвердившие, что поздно вечером 15 мая Гавел сидел в зале ожидания железнодорожной станции Врбов. Всем запомнилась его изувеченная левая рука — на ней не хватало двух пальцев от удара топором. Подозрения криминалистов, возникшие после того, как в кафе «Морава» были найдены карманные часы оригинальной формы, подтвердились. Ярослав Гавел — трижды убийца, и изобличили его вещественные доказательства — немые свидетели преступлений.
Лишь теперь сотрудники общественной безопасности могла точно восстановить жизнь Яроша Гавела, добродушного на первый взгляд верзилы, каждый его день, начиная с выхода из тюрьмы и кончая новым заключением в тюрьму.
Еще когда Гавел находился в легочном отделении тюремной больницы, познакомился с неким Рафаем из Пештян. Тот рассказал ему, что около железнодорожной станции Врбов в уединенном доме за деревней живет бывший помещик Грон, у которого припрятано в шкафу триста тысяч. Они договорились обокрасть Грона, когда тот будет в поле.
Гавел был выпущен по амнистии 11 мая. Тринадцатого приехал домой, вместе с отцом и зятем срубили два дерева и распилили их на дрова. Но такая жизнь была уже не для него. Он думал только о бывшем помещике и о его деньгах.
В субботу вечером Гавел одолжил у отца сто крон и рано утром в воскресенье поехал к Рафаю в Пештяны. Тот, однако, неизвестна почему под амнистию не попал, об этом Гавелу сообщила жена Рафая.
Он шел к пештянскому вокзалу и размышлял. Что делать? Вернуться домой? Но в кармане у него только пятьдесят крон… Решение пришло сразу: он сделает это один, по крайней мере ни с кем не придется делиться. Чтобы обокрасть стоящий на отшибе дом, когда его хозяева трудятся в поле, не требуется большого умения.
После обеда Гавел доехал на поезде до Врбова, легко нашел уединенный дом за деревней. Все происходило как в плохом фильме. Надвигалась гроза, а тучи висели низко над холмами, издалека доносились раскаты грома, поднялся ветер. Чабаны загоняли овец в овчарню. Он некоторое время наблюдал издали, потом, набравшись смелости, подошел к ним, поговорил о погоде, затем приступил к расспросам о Гроне. Да, Грон живет здесь, подтвердили чабаны, закрыли овчарню и ушли, торопясь укрыться от надвигающейся бури.
Гавел осторожно обошел дом, чтобы определить, как можно проникнуть него. Однако из дома до него донеслись голоса. Началась гроза. Он решил зайти и попросить разрешения переждать ее. А там видно будет. Гавел злился. Ему никогда ничего не удавалось сделать так, как намечал. Вот и сейчас. Надо было бы находиться здесь уже с утра, до грозы, осмотреться и идти наверняка, когда дом пуст.
В доме оказалось несколько человек — видно, кто-то еще забежал к Грону переждать ливень. Хозяин был навеселе. Гавел объяснил, что он неподалеку назначил свидание с девушкой, но та не пришла. «Тогда зальем это горе», — засмеялся старик. Гавел выпил и украдкой оглядел двух женщин с детьми и мужчину. «Они все уйдут, когда гроза закончится», — подумал он. Кроме них в доме еще была старуха, наверное хозяйка. Вспышки молний высвечивали мебель, шкаф, стол с выдвижными ящиками, какие-то картины. Он приглядывался и болтал со стариком.
Гроза затихла, потом прекратилась совсем, только дождь еще шел. Случайные посетители ушли. В кухне оставались лишь Грон и Гавел. Позднее к ним присоединилась старуха, которая вернулась из хлева. Она не хотела наливать им еще вина, так как Грон уже набрался достаточно. Но незнакомый молодой человек, говорящий на моравском наречии, показал бумажник: я заплачу, налейте.
Выпили еще одну бутылку. Темнело, шумел дождь. Старуха снова вышла во двор — загнать кур в курятник. Грон уже еле шевелил языком, то и дело задремывал на старом диване. Когда увидел, что Гавел осматривает тяжелый ствол от немецкого пулемета, прислоненный к стене, сказал:
— Это для злых людей. Выпей, парень. Не пришла сегодня, придет завтра.
Допили бутылку. Грон склонил на стол усталую голову. Казалось, он уснул. Гавел тихо встал, схватил ствол пулемета и со всей силой ударил старого человека по затылку. Грон был мертв. И в эту минуту со двора вернулась хозяйка. Гавел успел спрятаться за дверь со стволом в руке. Как только старуха вошла в кухню, ударил ее сзади по голове, она рухнула на пол. Потом он закрыл дверь и стал искать деньги. Триста тысяч! Искал их как бешеный, сбрасывал на пол ящики, снимал картины, переворошил одежду, белье, книги, постели, прощупал одеяла и перины, перевернул диван. Ничего! Нигде ничего! Потом нашел сейф. В дурацком сельском одиноком доме — сейф! К тому же не заперт. Он открыл его трясущимися руками. Пусто. В нем лежали только восьмигранные мужские часы. Взял их.
Пора было уходить. Денег не нашел, только у мертвого в кармане лежали две сложенные стокроновые бумажки. Попался еще старый заряженный пистолет, взял его. Дверь домика он запер за собой, а ключ выбросил ло дороге к станции.
Шел дождь, ботинки скользили по грязи. Убийство оказалось напрасным. Двести крон и пистолет. Если покупать в санатории сигареты и сливовицу— и на месяц не хватит. Не говоря уж о том, чтобы заплатить какой-нибудь женщине. Он шел и думал о женщинах. Больше других вспоминалась Агнеша Зимова. Она красивая, несколько лет тому назад очень ему нравилась. У нее уж точно должны быть деньги! Она смогла бы одолжить ему.
Вошел в зал ожидания. Сначала сел в свете фонаря, проникавшем в помещение. Вот тут три человека и успели заметить, что на левой руке у него не хватает двух пальцев.
В последующие дни, уже в санатории, Гавел никак не мог успокоиться, пора не обрел ощущение, что он в безопасности. Ждал этого ощущения почти три месяца. Больница казалась ему тюрьмой. Утешала только любовь, которую он там встретил. Начал мечтать о женитьбе. Но как жить без денег? Ведь ему не на что купить даже обручальные кольца. А свадьба, квартира, мебель?.. Экономить из зарплаты? Но он ничему не обучен, болен, бывший уголовник. Какую он может найти работу и сколько пройдет лет, пока он честным путем накоптит на все, что ему нужно? Оставался единственный человек, о котором он знал, что у него могли быть деньги, должны быть деньги, — Агнеша Зимова. 6 августа, в субботу, он отправился к ней в Прагу.
Служащий районной прокуратуры в Праге составил большой — из 22 пунктов — список предметов, которые наряду с живыми свидетелями доказывали преступления Яроша Гавела. Ствол от пулемета из уединенного дома, нож с Соукеницкой улицы, портативный проигрыватель, золотые восьмигранные часы… Двадцать два немых свидетеля.
Вскоре Ярослав Гавел был казнен.
― ТАЙНИК ПОД МОСТОМ ―
В конце мая 1965 года работники отделения криминальной службы города Брно сидели, притаившись, у основания конструкций моста через реку Свратку около Модржиц. Вовсю поливал дождь. Причем не ласковый майский дождичек, а настоящий ливень. Плащ-палатки их давно промокли. Они мерзли, ежились и ругались — очень тихо, но так выразительно, что их не приняли бы после смерти даже в тот уголок рая, который отведен для милиции. Приказ, который заставил их находиться там, они получили более ста часов тому назад. И на протяжении всех этих ста часов взор каждого из них (правда, они время от времени сменялись) был устремлен сквозь дождь на мост и ближайшие окрестности. Дело в том, что в мостовых конструкциях был обнаружен оборудованный тайник, в котором находились завернутые в газету «Свободное слово» от 30 апреля 1965 года специальные инструменты для вскрытия замков марки «ФАБ», универсальный гаечный ключ черного цвета и джутовый мешочек с 997 десятигеллеровыми монетами. Напрашивалось предположение, и проведенное расследование это подтвердило, что спрятанное в тайнике принадлежит неопознанному преступнику, который уже на протяжении двух лет держал в страхе работников магазинов самообслуживания, универмагов, буфетов и киосков в Брно и во всем Южноморавском крае. Больше всего он любил «работать» в сельских магазинах самообслуживания, которые частенько запирались на ночь небрежно. Давно пора было познакомиться с ним поближе. Сотрудники уголовного розыска провели много бессонных ночей, поджидая грабителя возле магазинов и ресторанов. Они уже просто заждались его.