Целый день Сандзо не находил себе места. Гордость распирала его: разве доверят такую тайну еще кому из мальчишек! И вместе с тем было немного страшно. Какое будет распоряжение капитана?.. Может, на подводной лодке поплывет в Токио с секретными бумагами… Или прикажет с пулеметом залезть на верхушку вулкана и оттуда стрелять и стрелять по врагам… Но тогда выходит, что надо убить и Кисури-сана, и сержанта Сидоро, и маленького солдата Колья… Нет. Их он убивать не будет. Только возьмет в плен. А потом посадит в лодку и даст им мешок рису. Пусть все русские знают, какой Сандзо великодушный… А может, будет совсем другое распоряжение?

Приказание Кацумата-сана оказалось совсем простым.

Когда стемнело, дедушка дал в руки Сандзо узелок с вареным рисом, сказал, куда отнести, и предупредил:

— Положишь и бегом назад. Не вздумай подглядывать…

Раньше, до прихода русских, жителям поселка было строго запрещено подниматься из долины в сопки. Это запретная зона. Ходили слухи, что там расположены минные поля. И часовые стреляли без предупреждения.

Но где находится источник, Сандзо знал, потому что не раз по утрам с дедушкой Асано относил туда свежую рыбу для господ офицеров. Увидев рыбака, часовой подавал команду: «Стой!» И свистел. На сигнал из кустов выбегал ефрейтор. Он брал рыбу и, подражая капитану Кацумата, приказывал: «А теперь, старый трепанг, проваливай. Да побыстрей!».

Сандзо крался в темноте по тропинке. Вздрагивал от каждого шороха. Прислушивался. И снова шел. Тропинка, на которой он, кажется, знал каждый камень, теперь, ночью, стала совершенно неузнаваемой. В одном месте он чуть не свалился в яму. В другом — кувыркнулся через лежащее поперек бревно.

В начале пути он думал: «Я обязательно дождусь, когда господин капитан придет за рисом, и скажу: „Кацумата-сан! Дайте мне самое важное задание. Я выполню, даже если мне придется умереть за нашего божественного Микадо…“» Но чем выше он поднимался, тем меньше оставалось храбрости. К концу пути он весь дрожал. Положил узелок на бревно у самого источника и, забыв даже напиться вкусной воды с пузырьками газа, поспешил вниз.

Вдруг что-то острое вонзилось в ступню через тонкую соломенную подошву дзори. Сандзо ойкнул, сошел с тропинки и стал на ощупь вынимать колючку… Только хотел встать, как вблизи послышался шорох. Сандзо затаился. Мимо него вверх по тропинке прошел большой человек. Хоть и было темно, Сандзо готов был поклясться, что это не Кацумата-сан. Так кто же?!.. Может, он следит? Хочет убить капитана?..

Несколько секунд в душе у Сандзо боролись два чувства: страх и любопытство. Любопытство победило. Да ведь, кроме того, Сандзо может оказать услугу господину Кацумата. И тогда… Что будет тогда, он не успел додумать. Нужно спешить. Припадая на больную ногу, Сандзо вновь поднялся к источнику.

Узелка на месте не было… Вор! Он украл рис!.. Сверху чуть слышался удаляющийся шорох шагов. Чутко прислушиваясь, Сандзо двинулся следом. Шаги вдруг смолкли. Затаился и Сандзо. Потом зашелестели ветви. Человек впереди свернул между кустов. Сандзо сделал то же… Потом под ногами оказались широкие каменные уступы, как ступени. Легко ставя ноги в мягких дзори, Сандзо бесшумно крался за чуть видным сгустком темноты — это впереди шел вор.

И вдруг он заметил, что ночь стала совершенно непроглядной. Ни одной звездочки. А только что их было так много. Сандзо повел рукой в сторону и вздрогнул. Вместо кустов рука уперлась в холодную шершавую каменную стену. Он повел другой рукой — пустота. Сделал шаг, второй, третий… И другая рука тоже натолкнулась на каменную стену. У Сандзо перехватило дыхание. Произошло самое ужасное — он в туннеле!..

Спроси у любого мальчишки на острове, и он тебе скажет: нет ничего хуже, как попасть в военный туннель… Что там происходит, не знает никто. Но оттуда, говорят, никто и никогда живым не возвращался.

Когда в прошлом году пропал Сиро, сын Издуи-сана, все знали: значит, он как-то попал в туннель. И хотя взрослые говорили, что Сиро, наверно, сорвался с утеса и его разорвали акулы, мальчишки не поверили.

Сандзо повернул назад, но снова уткнулся в стену. Пошел влево — опять холодная сырая стена. Мысли его заметались. Что делать? Как вырваться отсюда?.. И вдруг догадка осенила его: единственное спасение — идти за тем, кто впереди. Он ведь знает, куда идет. Но что же это? Шагов не слышно совсем…

Касаясь рукой стены, Сандзо быстро пошел, почти побежал. Он уже не знал куда: вперед или назад. Стена все время загибалась вправо. Потом повернула в противоположную сторону. Впереди будто посветлело. Он шагнул и сразу отпрянул назад. За поворотом туннеля стоял человек…

Сандзо немного оправился от испуга. Лег на влажный каменный пол и снова выглянул. Прямо на него смотрел Кацумата-сан. В красноватом свете фонаря «летучая мышь» лицо самурая, перечеркнутое шрамом, было ужасно. Из глаз, казалось, пышет пламя. В руке большой пистолет.

— Почему ты прячешься?! — грозно спросил Кацумата.

Сердце у Сандзо куда-то покатилось, покатилось… Тело стало ватным. Комок подкатил к горлу… Он должен был, он хотел, как подобает мужчине, встать и ответить. Но не было сил. Не было воли. Он лежал на каменном полу туннеля, раздавленный страхом, как тряпка…

А в следующую секунду он благословлял этот страх, это бессилие… Он понял, что спрашивают не его. Другой человек застыл перед капитаном по стойке «смирно». И хотя он стоял спиной, по его кривым ногам, издали похожим на большую букву «о», Сандзо понял, что это полицейский Нобухиро Ока.

— Так почему ты не пришел сразу? Почему вы с учителем не выполнили задания? — зловеще звучал голос Кацумата.

— Я не мог… я… я… я все выполню, господин капитан! — оправдывался Ока.

— Чтоб завтра же… одни угольки! Понимаешь?! Одни угольки… Если я к двадцати часам не увижу отсюда… советую тебе самому сделать себе харакири! Иначе…

Кацумата так усмехнулся, что у Сандзо залязгали зубы. Жирные плечи Нобухиро затряслись. Он согнулся и вдруг рухнул на колени.

Сандзо попятился и отполз подальше от страшного места… Когда, всхлипывая и тяжело шаркая ногами по камням, Ока прошел рядом, Сандзо поднялся и, не раздумывая, пошел за ним.

Только бы выйти отсюда, Разговаривать с Кацумата он уже не хотел. Если Ока так… то что же будет с ним! Только теперь Сандзо вспомнил, что говорил дедушка Асано: «Положишь и бегом назад. Не вздумай подглядывать…» А он… А вдруг Кацумата скажет: «За это, Сандзо, ты сам сделай себе харакири! Иначе…»

Нет! Сандзо не хочет харакири! Сандзо хочет жить!.. Цепляясь за стены, обдирая руки, он крался за полицейским, боясь одного: как бы не отстать…

Уже около полуночи, измученный, разбив в кровь ноги, Сандзо добрался домой. Дзори он потерял где-то в пути.

— Где ты был?! — бросилась к нему мама.

Но он только дрожал и не мог сказать ни слова.

— Напои его горячим чаем, Фудзико. И уложи в постель, — приказал невестке Асано. — Потом я сам поговорю с ним.

Фудзико покорно поклонилась и кинулась за чайником. А дедушка Асано шепнул:

— Молчи, внучек. Молчи!..

В девятнадцать часов сорок минут часовой у входа в комендатуру почувствовал запах дыма и поднял тревогу.

Оперативное отделение автоматчиков тотчас рассыпалось вокруг. Через три минуты стало ясно: горит в продуктовом складе. На глазах у солдат с треском разлетелись стекла в рамах, и пламя вырвалось наружу. Деревянное строение горело, как порох.

Жители ближайших домов выскочили в ночных халатах. Они бегом носили воду в больших деревянных ведрах. Помогали солдатам, чем могли. Но было уже поздно. Склад с запасами риса для жителей селения на глазах превращался в головешки. Горький запах сгоревшего риса заполнил все вокруг. Удалось вытащить только три обгоревших рогожных мешка.

Один из жителей подошел к спасенным мешкам с рисом. Принюхался. И, ожесточенно жестикулируя, позвал остальных. Заместитель коменданта, лейтенант, протиснулся сквозь толпу: