Создатели музея восковых фигур, открывшегося недавно в Амстердаме, — английские и голландские художники, декораторы, модельеры, скульпторы — поставили перед собой задачу показать не только историю Голландии, но и в какой-то мере современную политическую и общественную жизнь. Вот что пишет об этом советский журналист Ю. Корнилов: «Великий Рембрандт вновь в Амстердаме, в своей мастерской перед чистым, еще не тронутым кистью холстом. Его лицо сосредоточено, взгляд устремлен вдаль: может быть, он видит перед собой прекрасное лицо Саскии или ночной дозор, медленно идущий по узким улицам голландской столицы. Полутемное помещение, сырость в углах, убогая мебель — все свидетельствует о том, что живописцу живется нелегко. Но он не замечает этого — он весь порыв, вдохновение… Когда вы осматриваете музей, перед вами проходит целая галерея великих голландцев минувших веков. Иронически улыбается Эразм Роттердамский, философ и литератор, автор бессмертной „Похвалы глупости“…

Сосредоточен, задумчив Мультатули — прославленный писатель, обличитель колониализма. Идет по сельской дороге светловолосый человек в простой одежде — знаменитый живописец Винсент Ван Гог. Склонился над мольбертом другой прославленный голландский художник — Ван Акен Босх, живший еще в XV столетии. А неподалеку, блестя золотыми браслетами, усмехается Мата Хари, знаменитая голландская авантюристка, чьи романтические похождения в годы первой мировой войны, широко разрекламированные на Западе, вызывают, однако, большие сомнения у серьезных историков…

Посетители музея, улыбаясь, рассматривают бюсты ряда современных буржуазных политических деятелей Нидерландов, искусно выполненные художниками в нарочито шаржированной, карикатурной манере. Всеобщее внимание привлекают, разумеется, и фигуры известных голландских спортсменов».

Несмотря на развитие современной химии и успехи нефтеперерабатывающей промышленности, пчелиный воск до сих пор незаменим. Он входит в состав различных лекарств, питательных, вяжущих, очищающих и отбеливающих кремов, масок для лица. Воск широко используется для изготовления манекенов, различных макетов и научных препаратов. Не обходятся без него дантисты. Нужен он и в промышленности при изготовлении кабелей, а также в военном деле.

В древние времена, когда еще плохо была развита химическая промышленность, краски готовили из насекомых. Правда, усилий для приручения их не делали, но на поиски затрачивали много времени.

На Соломоновых островах, где на кокосовых плантациях в паутину многочисленных пауков попадает много желтых бабочек, возник промысел — из них местные жители делали краску, которой окрашивали изделия, плетенные из травы.

С давних пор очень ценилась краска кошениль. Ее получали из насекомого, обитающего в Мексике, — червеца Коккус какти, питающегося на различных видах кактусов рода Опунция. Скопления червецов на кактусе большие, издалека видны белыми пятнами. Это потому, что каждое насекомое одето в пушок, защищающий его от дождя, ветра и солнца. Взрослым насекомое становится через три месяца после рождения, тогда его длина достигает восьми миллиметров. Самка, отложив около полусотни яиц, погибает. Краску получают от бескрылых самок — она дает цвет, окрашивающий ткани от ярко-красного до оранжевого и лилового, в зависимости от концентраций и протравки ткани перед крашением. Берут только крупных самок, которых убивают и высушивают. Каждый фунт сырья содержит около 25 тысяч высушенных насекомых. На изготовление одного фунта краски идет их около 70 тысяч.

Червеца разводили индийцы с древних времен. Но в Европе он появился в 1525 году — вскоре после посещения испанцами Латинской Америки. Но довольно долго червеца принимали за семена. Только в 1703 году, когда было выяснено, что это насекомое, удалась его акклиматизация. Именно испанцы назвали червеца «кочинилла», что буквально означает «свинка». К концу XVI века кошениль стала важным источником товарооборота, и испанцы владели мировым рынком. Иммигрантка оказалась капризной и вскоре в Европе погибла, но кактус, на котором она развивалась, прижился. К этому времени червец был уже вывезен во многие страны, его стали разводить, например, в Гватемале, на Канарских островах.

В России на кошениль был большой спрос, она стоила 280 рублей за пуд. Называли ее «канцелярским семенем». Русский часовщик Волосков из привозной кошенили научился готовить отличную краску, секрет которой впоследствии был утерян. Кошениль в России была источником получения краски для текстиля в течение трех веков.

Вообще кошениль до открытия анилиновых красок была главным продуктом для производства красных и фиолетовых красок и очень высоко ценилась.

До открытия способности червеца давать кошениль блестяще-красная краска добывалась из другой щитовки — Коккус иликус. Считают, что ее открыли древние финикийцы, а процесс ее изготовления держали в секрете. Грекам она была известна под названием Коккус. За три тысячи лет червец был расселен по большой территории и широко использовался до средних веков. Краска настолько ценилась, что ею расплачивались как деньгами за подати, за земельную ренту и т. п. В настоящее время ее получают в Европе, Индии, Иране.

В Германии и Польше в XII столетии добывалась красная краска из так называемого польского червеца Пофирофора полоника. Называли ее еще «земляным жемчугом», возможно, потому, что она обитает, якобы, на корнях некоторых растений. По другим сведениям, польский червец живет на корнях черевичника Склерантус переннис. Турки и армяне из этого червеца получали краску для окраски шерсти, а также ногтей женщин — мода, сохранившаяся, процветающая и в наше время.

В Древней Руси тоже существовал промысел по добыче краски из червецов. Когда в поле на посевах пшеницы зацветали голубые васильки, женщины и дети отправлялись на поиски растения Полигонум минус и собирали его корни, на которых жили червецы. Сбор насекомых происходил в июле, из-за чего этот месяц называли: древние россияне — червень, поляки — червец, чехи — червенец. Сначала червецов просеивали на сите, отделяя их от мусора и земли, затем бросали в котел с водой. Когда вода закипала, ее отцеживали и получалась краска червлень — багрового цвета. Ею красили одежду, воины украшали щиты. До XVIII века краску вывозили в Западную Европу, где она и конкурировала с американской кошенилью. Ныне об этом, когда-то распространенном промысле, в народе не осталось никаких следов.

В 80-е годы прошлого столетия анилиновые краски вытеснили кошениль. Но недавно на кармин-краску, получаемую из кошенили, снова возрос спрос — ею стали окрашивать некоторые сорта текстиля; нашла она употребление и в косметике, и в кондитерском производстве. Теперь промысел кошенили возродился. Центром его стала Перу. В этой стране так заготавливают кошениль. Насекомых щетками сметают в коробки, стараясь не задеть яйца и личинки. Опытный сборщик за день успевает собрать два килограмма продукта. В одном килограмме сухой кошенили содержится 155 тысяч насекомых. Сбор ведется круглый год. Добытых насекомых сушат на одеялах, где их масса усыхает в четыре раза, и тогда экспортируют, не размалывая, чтобы не было примеси песка или опилок. Ежегодно Перу вывозит около 150 тонн кошенили. Один фунт червецов содержит 25 тысяч насекомых. Из него можно получить треть фунта краски. Кармин, изготовляемый из кошенили, широко используется для окраски гистологических препаратов. Но есть в этой краске один недостаток — она выгорает на солнце.

Сейчас добыча кармина организована в Армении. Червец, которого армяне называют «кармир вордан», живет на корнях тростниковых растений. Среди большого разнообразия оттенков краски ворданы с давних пор больше всего ценится пурпур. В одеяния такого цвета прежде армяне облачали языческих богов, покровительствующих любви, семье, материнству.

Те, кто добывают вордана, знают, что это крошечное насекомое выходит на поверхность земли утром, а через три часа исчезает обратно. Больше того, выходит вордан всего в течение двух-трех осенних недель. Поэтому сборщики стараются не упустить столь короткий срок и мобилизуют как можно больше людей (в древности на эту работу созывали буквально весь народ). За три часа, пока вордан наверху, один человек успевает собрать 200–300 граммов, в которых содержится 5 тысяч насекомых. Из одного килограмма живого вордана получается 40–50 граммов краски.