– Знаешь, как люди говорят, – отвечала бабушка, не отрываясь от работы, – не родись красивой, а родись счастливой. Ну вот что толку от того, что была я самой красивой на всю округу и приезжали ко мне свататься женихи отовсюду? Отдал меня отец замуж за деда твоего, а тот возьми да и отправься на учебу в Москву. А потом война, забрали его на фронт и, месяца не прошло, как прислали похоронку. Вот и закончилось мое замужество.

Оля истолковала слова бабушки по-своему: и пока ее одноклассники бегали на танцульки и целовались в подъездах, она сидела над учебниками и задачниками, сочиняла свои первые научные работы и готовилась к вступительным экзаменам. Результаты не заставили себя долго ждать: еще не справив свое семнадцатилетние, она стала студенткой Университета.

Оля почувствовала себя взрослой, распустила косы и отправилась дальше грызть гранит знаний.

Девчонки посмеивались над ней, называя чудной. Мальчишки шутили, что она спит с Фихтенгольцем, но природу обмануть было невозможно – и однажды появился он. Она блуждала по узким коридорам своего факультета в поисках нужной аудитории и, отчаявшись справиться самостоятельно, решила спросить. Она посмотрела в его огромные голубые глаза и не смогла договорить до конца. Язык не слушался ее, а лицо заливалось краской. Вокруг послышались смешки и намеки. Он не смеялся над ней и, дождавшись окончания занятий, пошел с ней рядом.

Оля хотела убежать, но ноги не повиновались. Она молча плелась рядом с ним, опустив голову.

– Меня Леша зовут, – сказал он, улыбнувшись, – а тебя Оля?

Девушка послушно кивнула головой и покраснела. Их ноги шуршали осенней листвой, а глаза смотрели, как фонари отражаются в лужах. Его рука осторожно обняла ее за талию. Она удивленно посмотрела ему в глаза.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он ее полушепотом.

Она вмиг растеряла свое природное красноречие и только промычала что-то несуразное в ответ. Но даже это было лишним: его поцелуй самоуверенно слизал согласие с ее губ.

Их медовый месяц пришелся на весеннюю сессию. Запахи весны кружили голову и мешали учиться. Но привычка получать пятерки взяла свое, и Оля успешно сдала сессию. С каждым заваленным экзаменом Леша все больше и больше погружался в грусть. Чтобы спасти любимое дитя от грозившей ему армии, родители отправили Лешу в санаторий на Кавказ. Известие о том, что стипендию за летние месяцы она получит только в сентябре, стало для Оли полной неожиданностью. «А сейчас как жить?» – больно резанул своей остротой наивный вопрос.

– У тебя же родители есть, – сказал муж, закрывая чемодан и целуя ее на прощанье.

– Ты замужем, – заявили родители, – пусть муж тебя содержит.

– Можно я у тебя поживу? – осторожно спросила Оля подругу, переминаясь с ноги на ногу на пороге ее квартиры.

– А у тебя деньги есть? – поинтересовалась подруга, с грустью рассматривая пустоту в холодильнике.

– Давай работать устроимся, – предложила Оля, вытаскивая из карманов листочки с телефонами потенциальных работодателей.

Сначала удача отказывалась им улыбаться. Молоденьких студенток не брали на работу. Но вспоминая еще одну любимую бабушкой поговорку – «ищите и обрящите», Оля не сдавалась, и они устроились программистами. Дело осталось за малым – срочно научиться программировать. Но горшки обжигали не боги, и даже Бил Гейтц начинал как программист, а у Оли с Леной просто не было другого выхода.

Оля писала Леше длинные красивые письма, он отвечал редко и немногословно. Лечение расшатанной нервной системы и различные процедуры отнимали у него все время и силы. Она даже не знала, что он вернулся. Встреча на факультете стала полной неожиданностью.

– Ты? – она снова утратила способность владеть языком и смотрела на него, не находя нужных слов. Он немного замялся, сообщив, что он вернулся не один – его девушка Майя, ждет от него ребенка. Он надеется, что Оля даст ему развод.

Это было больше чем удар. Это было как смерть. Она словно оглохла, ослепла и перестала чувствовать одновременно. «Как же так?» – вопрошал ее рассудок, – «Как он мог!». Слезы душили ее, отчаянье охватившее душу, отравляло жизнь. Улыбка, казалось, навсегда покинула ее красивое лицо, уступив место безнадежной грусти. Мозг отчаянно пытался найти ответ на вопросы, что не так сделано и почему так получилось. Но размышлять было некогда: приходилось совмещать работу с учебой. «Ну что ж», – сказала она себе, – «все самое плохое, что может быть в этой жизни, со мной уже случилось, и я это пережила». Она вытерла слезы и погрузилась в работу, учебу, все то, что отвлекало ее от тоскливых мыслей и переживаний.

Брак Леши с Майей был счастливым, но не долгим. Родив ребенка, Майя подала на развод и вернулась к маме.

– Ты должна меня простить. – сказал Леша, падая перед Олей на колени и хватая за ноги, – Я был молод, горяч, глуп. Я не отдавал себе отчета в своих поступках. Я все осознал. Ты самая замечательная женщина, которую я встречал в своей жизни!

Оля заглянула в свою душу и не нашла там ничего кроме пустоты. Его красивые глаза смотрели на нее с мольбой. «Только ты!» – говорил его взгляд. Ей захотелось вырваться и убежать. Но он так сильно сжимал ей ноги, и золотистые кудри так нежно щекотали руки, да и жить в девятиметровой комнате на надувном матрасе у подруги было так тяжело. Хотелось иметь если не свой дом, хотя бы свой диван. Она сдалась. Он обещал ей устроиться на работу и даже записался в стройотряд. И после успешной сдачи весенней сессии они снова поженились. Обещать оказалось легче, чем делать. Вернулся он из стройотряда с чесоткой, вшами и …

К Оле подошла ее однокурсница Наташа.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала Наташа и распахнула пальто.

Оля посмотрела на ее округлившийся животик и, улыбнувшись, сказала:

– Поздравляю, а я не знала, что ты замужем.

– А я не замужем, – сказала Наташа, – Леша – отец моего ребенка.

Леша метался по квартире и кричал, что это не его ребенок, и он заставит сделать Наташу аборт, но Оля уже не слушала, она собирала вещи.

– Можно я у тебя поживу, – спросила Оля, возвращаясь к подруге на надувной матрас.

– Тебя послал мне господь Бог, – ответила подруга, повиснув у нее на шее.

– Что случилось? – удивленно спросила Оля.

Лена стала жаловаться на плохое самочувствие и показала две шишки на шее.

– Это ерунда, нужно погреть и все пройдет, – самоуверенно заявила Оля подруге. Дабы добавить учености своим словам, она словно шаман древнего племени Майя открыла в нужном месте справочник терапевта и зачитала выдержку. Назначенное Олей лечение не помогало, Лене становилось все хуже.

– Отведи меня к врачу, – окончательно ослабев, попросила подруга.

– Что же вы так запустили? – с грустью сказала терапевт и, написав в графе «диагноз» магические буквы LGR, отправила Лену в онкологическую больницу.

«Этого не может быть!» – сопротивлялось реальности и здравому смыслу Олино подсознание. «Это ошибка» – крутилось в ее маленькой умной голове отчаянное неприятие действительности. Но темные, мрачные коридоры спокойно поглотили ее подругу и внутренний голос, наделенный даром пророчества, зловеще прошептал: – «она не выйдет отсюда».

Холодный ветер пронизывал Олю насквозь. Первые снежинки кружились в воздухе, покрывая тонким слоем еще не опавшую листву. «Твоя глупая самоуверенность убила ее» – стучало в Олином мозгу.

– За что? – прошептали тонкие губы глупый и бесполезный вопрос в пустоту.

Глубокая яма, вырытая в промерзшей земле, смотрела на Олю своим пустым безмолвным взглядом. Глухие удары молотка, забивавшего гвозди в деревянный ящик, острой болью отдавали прямо в сердце. Румяные упитанные рабочие опустили горб и, перебрасываясь веселыми шутками, закидали перемешанной со снегом землей. Ледяные порывы пурги играючи превращали слезы в сталактиты и сталагмиты. Ленкины соседи спешно выносили из комнаты мебель, сложив личные вещи аккуратной кучкой в углу.

– И куда ж мне идти? – спросила Оля образовавшуюся в комнате пустоту.