— Долго возитесь с этим паромобилем! На внеочередные учения отправлю!

— Капитан! По правому борту к нам приближается небольшой дирижабль.

— Странно, а это еще кто? Ужель не всех предупредили?!

— Капитан, да нет, всех оповестили. Только что дирижабль не наблюдателев и никак не участник гонки. По форме энто курьерский какой-то.

— Вымпелы на нем чьи?!

— Сей час, капитан…никак не разберу, капитан…далеко.

— Вахтенный, скажете после. Поднять флаги. Отправить сообщение. «Я старший. Зона, закрытая для полётов. Предписываю сменить курс.»

Через некоторое время вахтенный сообщает:

— Капитан, с того дирижабля нам ответили.

— Ну и, вахтенный, не томи! Чего там? Матрос ответил: — Оттель сообщили: «Нужен лоцман. Нужен буксир. Держитесь в стороне от меня. Управляюсь с трудом.»

— Вот, значит, как? А ну посигналь им. «Немедленно остановитесь для досмотра.» И предупредительным сигнальным садани. Авось задумаются.» И чей это за дирижабль, черт его раздери!

— Капитан, они дали «Отрицательный ответ. Держитесь в стороне. Управляюсь с трудом.» Знаете, капитан, это точь иноземец, капитан. Обводы на нем явно мериканские.

— Да что он там. Неужто в самом деле неисправный? Придется сажать, иначе мешать будет. Название видно?

— Да вот, он к нам повертается. Сей час, капитан…Я же говорил, курьерский почтовый. Дирижабль Мугалия Пост…К-капитан, вы только посмотрите на это!

— Что там, вахтенный? — капитан поднял свою подзорную трубу.

— Нумер…видите нумер на хвосте?! И гляньте еще на их мостик, там народ выскочил, руками машет. А что это у них за блестящие палки такие?

— Вахтенный, какие палки?

— Да в руках оне держат.

Капитан наконец-то увидел то, о чем говорил вахтенный. И тут же помчался к рупору.

— А-а-а! Б-бисово отродье! Т-тревога-а! Плутонги правыя! По иноземному дирижаблю немедля бронебойным пли-и!

Поднятая по тревоге канонирная команда успела дать лишь пару залпов по этому дирижаблю, когда его с мостика в сторону «Слонобоя» потянулось несколько тонких голубых линий. Вначале ничего не было, а потом, словно ниоткуда появившееся, слегка трескающее разрядами, голубое свечение легко пробежалось по всему дирижаблю. Потом снова и снова, снова и снова. Этот веселый бег был началом огненной волны, полностью поглотившей дирижабль, намедни носивший название эскадренного его Величества «Слонобой».

Когда дорога пошла в горку и подъем на вершину закончился поворотом, Бойко толкнул меня, показывая куда-то в бок:

— Серег, глянь-ка туда! Вона кто по нам палил!

Над лесом вдалеке виднелись два дирижабля, большой и малый. Большой, явно имперский военный, выглядевший большим летающим хищником и малый, непонятно чей, раза в три меньше, похожий на тонкую сигару. Услышали звуки нескольких раздавшихся выстрелов орудий. И следом заметили яркую вспышку, легко поглотившую большой военный красавец-дирижабль.

— Ур-ра-а-а-а!

— Бойко, ты что, дурак?! С ума сошел?

— Дык он же по нам небось палил!

— Так нашего же и сбили. А палил он в нас поначалу, думаю, нас за тех врагов и принял. Дружественный огонь.

— К-какой ог-гонь? — не понял сразу Олег.

— Какой-какой?! Такой! Дружественный! До ее высочества значит совсем близко.

— А ведь и вправду дурак. Как же я сразу не сообразил-то?! — начал сокрушаться репортер.

— Александра-а! Саша-а! Ваше высочество-о-о! Это мы-ы! — как одурелые орали мы, пытаясь докричаться до едущей впереди нас княжны. Ибо в дорожных войнах с Дуксами, а затем и с Хорьхами приказал долго жить гудок. Ее второй сокомандник, сидевший в паровике на пару с охранником, следовавший за ней, не пропускал нас, увеличивая дистанцию между нами и ней.

Когда тракт вдруг раздвоился, я обрадовался. Так как оба паровика имперского гаража ушли в левую часть дороги, а мы свернули в правую. И у нас появилась возможность их догнать. Чем мы и воспользовались. Разогнавшись, мы обошли второй паровик и снова выскочили на тракт, почти поравнявшись с «Молнией» княжны:

— Александра-а! Саша-а! Ваше высочество-о-о! Это мы-ы! Остановитесь!

Княжна, заметив знакомое лицо, махнула рукой, потом недоуменно нахмурилась, но все же остановилась. Мы тоже. За нами встал второй паровик, из которого выскочил наблюдатель, оказавшийся еще одним охранником. В руке он держал только что вытащенный из-за обшлага кожаной куртки небольшой парострел. Ее высочество недовольно зашипела:

— Ах ты! Каков нахал! Пф! Сергей, забылся?! Меня так никто не называет. Только дома семье позволено. Белены что-ль объелся! И если ты думаешь, что…

— Ваше высочество, Александра, но простите, давайте без политесов. Вам сейчас грозит серьёзная опасность. Покушение. И это не шутки.

— Пф! Я это слышала, мне не раз сообщали.

— Ваше высочество, отнеситесь к нашим словам серьезно. Мы за вами с первого этапа гонимся, пытаясь догнать. Только что военный дирижабль над лесом уничтожили. Видели?

— Какой еще д-дирижабль? Слонобой?! Это вон тот маленький с ним справился? Пф!

— Не знаю названия, но да-да. Давайте не терять ни минуты. Предлагаю вам и вашему охраннику поменяться с нами мобилями. И нужно переодеться. Вы одеваете наше, а мы ваше. Должно подойти.

— Да как вы смеете!..Ах вы!.. — пунцовевшая, как алый мак, девушка аж не нашлась, что на это и сказать: — Вы понимаете, что предлагаете?!

— Ваше высочество! Все потом. Некогда! Враги скоро уже тут будут, а нам отвести их от вас еще нужно. Саша, немедленно снимайте свою куртку, если вам жизнь дорога.

— Ах Сергей, если вы мне соврамши…ну если я только узнаю…если ты кому-нибудь даже заикнешься…если.

— Ваше высочество, как можно?! — испуганно проговорил Бойко, ни разу не сталкивавшийся с негодованием столь высоких персон.

— Пф! Я даже не знаю, что с вами обоими сделаю! — грозно завершила свой спич ее высочество, начиная, одновременно с охранником, снимать свою верхнюю одежду: — Надеюсь, вы знаете, что делаете?!

Обменявшись верхней одеждой, я принялся лезть в «Молнию» Александры. Бойко в нерешительности стоял рядом, не предпринимая никаких действий.

— А это то зачем?

— А как же! Чтобы сбить с толку наших преследователей. Они ж еще не знают, что мы переоделись.

— Твоя правда!

— Саша, ваше высочество, не бойся, знаю я, как твоей конфеткой управляться. Как-никак сам доводил. Не теряйте времени, Саша, лезьте в «Пулю». Там все для тебя знакомо.

— Пф! Нахал! Ни капли вежливости! Вот уж все закончится, я тебя проучу!

— Все потом, ваше высочество. Бойко, а тебе особое приглашение нужно?! Лезь давай!

— А может я все ж сойду?

— Олег, не дури, в последний раз говорю, лезь в паровик!

Невольный напарник словно нехотя начал залезать в паровик ее высочества. Вдруг разрешат остаться. Ее высочество кивнула головой гонщику второго паромобиля, подтверждая свое согласие на сопровождение ее, теперь уже бывшей, Молнии.

— Сергей, ты вернешь мне мою Лозьер «Молнию» в целости и сохранности. Понял?! Знаешь, сколько мы с ней уже? И попробуй мне только первое место занять! Пф! Самолично, прилюдно придушу! Знай! Я своих слов на ветер не бросаю!

— Обязательно, ваше высочество! Буду рад помереть от ваших распрекрасных рук! — смешно улыбаясь, ответил я ей, одновременно резко стартуя с места. За нами рванул второй гоночный Берлиэ под номером 02, оставляя ее высочество вместе охранником вдвоем.

— Ах же шут гороховый! Надеюсь, он знает, что делает-прошептала Александра. Этот молодой человек ей начинал нравиться своей бесшабашностью и непонятным упорством, помноженным на отсутствие авторитетов.

— И попробуй мне, Сережа, только пропасть или погибнуть! Я тебя с того света достану.