— Спасибо, мой мальчик, — проворковало оно уже хорошо поставленным женским голосом. — Ты верно служишь мне.

Дитер вынул платок и обернул разрезанную ладонь.

— Рад служить, госпожа, — безэмоционально ответил он.

Женщина засмеялась. Этот смех был мне знаком, порой он являлся мне в самых неприятных снах, и я надеялась, что никогда больше не услышу ни этого смеха, ни этого голоса.

— Узнала теперь? — спросила женщина.

А я не могла кивнуть. Потому что передо мной сидела Анна Луиза, бывшая королева Фессалии.

— Вижу, что узнала, — хихикнула она. — Приятно встретить старых знакомцев на чужбине.

Я дрожала, не в силах справиться с обуявшей меня ненавистью. А Анна Луиза, словно красуясь, развернулась ко мне лицом, наслаждаясь моей реакцией. Господи, я бы предпочла поцеловать лягушку, но не видеть перед собой это отвратительное лицо, едва похожее на человеческое. Она выглядела настоящим Квазимодо: окаменевшая половина лица была неподвижна, от этого улыбка женщины получалась кривой и жуткой.

— Смотри, друг мой Элдор, — продолжала она, — на этих двух голубков. Вот те, кто поломал мою жизнь, нарушил планы. Она, юная выскочка, вскружившая голову фессалийскому чудовищу. И тот, благодаря которому я стала такой развалиной.

Анна Луиза сухо рассмеялась, и с губ посыпалась пыль.

— Скоро все станет по-прежнему, моя любовь, — вежливо ответил повелитель Кентарии.

— О, да! — подхватила женщина. — Тот, кто меня изуродовал, тот и поможет.

И она погладила Дитера по руке. Эта тварь снова погладила Дитера по руке! Я задохнулась, изо всех сил сжимая челюсти. А Дитер стоял как околдованный, безгласный и пустой. Из него выпили жизнь и волю, и я не могла видеть его таким.

— Скоро я стану, как прежде, молодой и красивой, — прошелестела Анна Луиза. — А Дитер, мой мальчик, поможет мне в этом. Кровь василиска для обычных людей яд, а для меня — лучшее лекарство.

Она снова засмеялась, потом закашлялась, выхаркивая каменную крошку. Я отвернулась, не в силах на это смотреть. Духи-хранители, где же вы?! Дайте мне сил…

— Я высосу его до капли, — все еще доносился до меня проклятый голос, — а потом раздавлю тебя, чертовка. И тебя. И своего малохольного муженька. О, что может быть слаще мести? Ваша смерть не будет быстрой, о, нет! Я наслажусь каждой секундой вашей агонии! А потом, — она высунула из-под покрывала руку и сжала ее в кулак, — я раздавлю Фессалию.

— О, это будет хороший подарок! — заулыбался Элдор.

— Лучший подарок для нас обоих, дорогой, — проворковала Анна Луиза.

— Я буду правителем двух королевств!

— Двух королевств и одной империи. Не забывай про Альтар.

Они засмеялись.

— Полагаю, на сегодня можно закончить допрос этой маленькой шпионки, — сказала Анна Луиза, не глядя на меня. — Я чувству себя гораздо лучше, с каждым днем мои силы прибавляются. И мне так хочется побыть с тобой, моя любовь! Пусть эта девчонка подумает в темнице над своей судьбой, пусть помучается. У нас еще есть время.

— Есть, моя дорогая, — Элдор наклонился, поцеловал ее бледную ладонь и дал отмашку стражнику. — Уведите пленницу! Продолжим после.

— Нет, нет! — вмешалась Анна Луиза. — Пусть ее отведет наш доблестный рыцарь.

Она с нескрываемым торжеством поглядела на Дитера, и тот как сомнамбула сделал шаг вперед.

— Отведи пленницу в подземелье, — велел по-кентарийски Элдор. — А потом сразу же езжай в Даррен и хорошо перетряхни этот городок! Мятежники совсем обнаглели! Перевешать до одного! Пусть знают, как подрывать авторитет ярла!

— Как пожелаете, мой господин, — учтиво поклонился Дитер.

Он схватил меня под локоть и потащил к выходу. Я не сопротивлялась, любое сопротивление бесполезно. Да и зачем?

Мы шли по темным коридорам обратно в подземелье. Шаги Дитера были тяжелы и размеренны, хватка все такой же железной. Когда мы миновали ворота и стали спускаться вниз по крутой лестнице, я подала голос:

— Дитер…?

Он молчал. Отблеск светильников отражался в очках, и лицо как никогда казалось каменным, словно когда-то Дитер заколдовал не фессалийскую королеву, а самого себя. Как мне достучаться до него? Как всколыхнуть окаменевшее сердце?

— Ты помнишь меня, Дитер? — снова попробовала я. — Свою пичужку? Так ты называл меня всегда.

Я попробовала поймать его взгляд. Бесполезно. Мое сердце заныло, обливаясь кровью.

— Пожалуйста, вспомни, — я прижалась к нему, заглядывая в лицо. — Как ты рассказывал мне историю своей семьи. Как мы смотрели на звезды с крыши королевского дворца. Какой сладкой была ночь, и какой бесконечной наша любовь. Дитер…

Я задохнулась, сглатывая слезы. Слышит ли он меня? Но остановиться уже не могла и продолжала говорить.

— Ты говорил, что я самое важное, что случилось в твоей жизни. Что без меня ты не жил, и умер бы за меня тоже. И я тоже готова была умереть за тебя! Слышишь? Ты единственный, ради кого я осталась в этом мире и если бы мне предоставилась возможность вернуться, я бы никогда не сделала это, просто потому, что здесь меня ждешь ты. Потому, что тут теперь мой дом. Рядом с тобой! И я не побоюсь ни черных всадников, ни мести королевы, ни войны, и до последнего буду сражаться за наше счастье! Даже когда у тебя не будет сил — я смогу биться за обоих! Я справлюсь! Любимый…

Мне показалось, что Дитер сбился с шага. Его лицо немного разгладилось, брови страдальчески сдвинулись над очками. Мы спустились с лестницы и пошли по коридору, приближаясь к месту моего заточения.

— Мне больно видеть, как ты служишь Элдору, — сказала я.

— Я служу повелителю Элдору, — механически повторил Дитер. — И госпоже Анне Луизе. Я клялся им в вечной верности.

— Они околдовали тебя, — с горечью ответила я. — Не знаю как, но это злое и отвратительное колдовство. Они пользуются тобой так же, как пользовался король Максимилиан. Однажды ты уже смог обрести независимость, так сделай это снова!

Я вздохнула и облизала губы. В горле пересохло, сердце трепетало, и вместе с сердцем в моем чреве, пробуждаясь, дрожала Тея. Моя маленькая девочка… Тебе больно находиться рядом с отцом, когда он служит злу, не так ли? Я постараюсь, чтобы скоро это прекратилось. Как бы там ни было, я защищу тебя!

— На тебя надеется фессалийский народ и народ Империи Солнца, — продолжала я. — Ты великий полководец, одним своим появлением ведущий за собою войска. Если черных всадников не остановишь ты, их не остановит никто.

— Черных всадников невозможно победить, — машинально ответил Дитер, и его пальцы на моем плече дрогнули. — Они пришли с той стороны Черного Зеркала.

— Его открыла Анна Луиза, не так ли? — тут же выпалила я.

На лице Дитера не дрогнул ни один мускул, и он не ответил, но я была уверена, что угадала верно. Как я могла противостоять ей? Вместе с еще нерожденной дочерью, пусть и Оракулом? О, если бы я только знала!

— Поэтому я пришла к тебе на помощь, любимый, — продолжила я как можно мягче, но убедительнее. — И пошла бы за тобой в огонь и воду… почему пошла бы? Потому, что сейчас я отвечаю не только за себя, но и за нашу дочь. Ты помнишь об этом?

Мы подошли к решетчатой двери, и Дитер остановился. Я заглянула в его лицо. Если бы только мои руки были не скованы! Я бы сняла с него эти дурацкие очки и заглянула бы прямо в глаза, без страха и отвращения, с любовью — так, как могла смотреть только я. Он вспомнил бы тогда!

— Ее зовут Тея, — сказала я. — Пожалуйста, вспомни. У нее твои волосы и мои глаза. Мне с каждым днем все тяжелее оберегать ее, но я держусь ради нее и ради нас с тобой. Потому что вы — мое сердце, мое сокровище! Я люблю тебя, Дитер! И люблю нашу доченьку…

Он глубоко вздохнул. Выражение муки промелькнуло на лице, по телу прошла дрожь, и в очках блеснул знакомый теплый огонек. Губы приоткрылись.

На какое-то мгновенье мне показалось, что он хочет что-то сказать. Может, назвать мое имя. Может, сказать, что любит меня и помнит. Может, даже поцеловать…