Я снова обернулась, холодея. На горизонте было черным-черно, воздух полнился лязгом и грохотом, тоскливо пели трубы. Кто-то дернул меня за рукав, и я обернулась, встретившись глазами с хмурым Фа Дэ-Мином.
— Бережет тебя брат, не так ли? — осведомился он, глядя на меня исподлобья и опираясь на трость.
— Бережет, — отозвалась я.
Лицо капитана исказилось в мучительной улыбке:
— И я пропускаю битву… снова.
— Вы еще не оправились от ранения, капитан Фа, — заметила я.
— Грустно быть калекой и неудачником, — ответил он.
Я рассеянно ответила ему:
— Не везет в войне, повезет в любви.
И тут же со стороны послышалось визгливое:
— Окружа-айу-ут!!
Выдернув мушкет, я отпрыгнула и обернулась.
Чернота теперь приняла вид гигантской подковы, занявшей половину неба. Лавина текла не только впереди, но и сбоку. Воздух гудел, земля под ногами тряслась, где-то уже слышались первые выстрелы.
«Да сколько же их там?!» — мысленно воскликнула я.
«Легион», — мрачно ответил Умник.
Голодные, сверкающие алыми глазами, жадные до крови, черные всадники походили на тучи саранчи. И эта саранча неумолимо неслась на лагерь.
Первый выскочил прямо из-за блиндажа.
Я услышала только, как заверещал Ченг. Потом послышались хлопки выстрелов, остро пахнуло порохом. Черный скакун с выпирающими ребрами взлетел на крышу блиндажа, точно у него были крылья. Я запрокинула голову и увидела, как из круглых раздувающихся ноздрей вырывается белый пар. Всадник привстал на стременах, его фигура, облаченная в латы, казалась слишком огромной, чтобы принадлежать человеку. Огромной и худой — так мог бы выглядеть Кощей из русских сказок. А лица у всадника не было: вместо него клубилась чернильная тьма, в которой злобно вспыхивали алые угли.
Я вскрикнула и выстрелила.
Отдача ударила в плечо.
Конь всхрапнул и привстал на дыбы. Кто-то выстрелил рядом. Я видела, как пули входят в тощую грудь скакуна и… проходят сквозь него, не встречая никакой преграды. Еще выстрел! Всадник лопнул, как наполненный чернилами шар. Я зажмурилась и прикрыла голову, пытаясь уберечься от летящих во все стороны брызг. Но ничего не почувствовала: и конь, и всадник растворялись в воздухе черным туманом, над головой кружил пепел и медленно оседал в траву.
— Это… это какая-то магия, — пробормотал стоявший рядом Фа Дэ-Мин. Его мушкет дымился: скорее всего, второй раз выстрелил он.
— Да, — ответила я, кладя ладонь на грудь и ощущая под формой спасительный кулон. — Это магия.
Потом черная лавина накрыла лагерь.
«Как их остановить? — прокричала мысленно я, обращаясь к духам. — Как остановить этих тварей?»
«Мы не знаем, госпожа, — виновато ответил Забияка. — Мы никогда не сталкивались с ними раньше».
«Мы не знаем, госпожа, — повторил Умник. — Но можем защитить вас».
Второй всадник вылетел прямо на меня. Я вскинула мушкет и прицелилась, и в тот же миг меня вдруг окутало полупрозрачное белесое облако. Так бывает, когда выходишь из парилки: пар клубился вокруг меня, переливался, как мыльный пузырь, и то здесь, то там в этом пузыре вспыхивали то рубиновые глаза Забияки, то сапфировые Умника.
Конь ударил по пузырю копытом.
Я видела, как из моей импровизированной защиты тут же выросли шипы. Конь заржал — не так, как ржут наши земные лошади. Это ржание походило на скрип несмазанной телеги, на звук, с каким гильотина опускается на шею преступника. Пронзительный, отвратительный звук!
Шип пронзил и коня, и всадника, и оба лопнули, снова обдав меня пеплом и сажей.
— Как ты сумел? — услышала я полный изумления голос Фа Дэ-Мина.
— Я полон сюрпризов, друг мой, — ответила я и решительно рванула обратно к лагерю.
Теперь, когда у меня была защита, я знала, что мне ничего не грозит, а значит, могу помочь и Дитеру.
Густой пороховой дым стлался над травой. Земля вибрировала и дрожала от тысячи бегущий ног, от тысячи копыт! Грохотали пушки, люди кричали, к запаху пороха добавился выворачивающий запах крови…
Да, я была уверена, что это кровь. Меня замутило, и я зажала ладонью нос, чтобы не стошнило.
— Дитер! — закричала я, оглядываясь. — Ди-тер!
Все ориентиры смазались, утонули в дыму. Я дрожала, как в лихорадке, сжимала перезаряженный мушкет. Вот из тьмы показался еще один всадник — бах! Я разметала его на миллион крохотных черных лоскутков, и они, как конфетти, усыпали землю.
— Дитер!
Глаза щипало и разъедало от дыма. Хотя, должно быть, в пузыре это переносилось куда легче.
«Хозяйка, слышите?» — встревоженно окликнул Умник.
Я завертела головой. Неужели Дитер?!
Кричал кто-то со стороны. Там, где гуще всего был полумрак, куда стекались все силы черного войска, где наверняка бился мой муж!
Я остановилась, тяжело дыша и не зная, что предпринять.
Мой Дитер…
Моя малышка…
Смогу ли я помочь?!
«Сможете», — сказал мне Забияка.
И я тут же почувствовала электрическое покалывание в кончиках пальцев. Поднеся руку к глазам, увидела, как по ладони скатываются крохотные шарики-молнии. Голубые, как глаза Умника, яркие, как бенгальские огни.
Я выбросила ладонь вперед. И тут же с пальцев сорвались тонкие голубые нити. Точно рыбачья сеть, они оплели несущегося навстречу черного всадника. Копыта дьявольского коня подвернулись, вся фигура всадника надломилась и рассыпалась на мозаики. Хлоп! И нет ничего, только пепел кружится, оседая на волосы и плечи.
— Иду! — выдохнула я и рванула во тьму.
Черные всадники крутили над головами черные хлысты. Быстро-быстро, как лопасти ветряной мельницы, они вращались, цепляя острыми шипами фессалийцев и альтарцев, пехоту и кавалерию. Лошади, все в пене, валились на землю и бились в судорогах, пока черная гуща не накрывала их, как жадный акулий рот.
— Спасите! Спасите! Спаси-и… — визгливо орал кто-то и корчился в коконе хлыстов.
Черные всадники закручивали человека, как в паутину, скакали посолонь, быстрее, еще быстрее! Пахло потом, порохом и гарью. Крик был полон муки и страха.
«Хранители, не подведите!» — мысленно обратилась я к драконам и, сцепив зубы, метнулась в самую гущу.
Мой защитный пузырь сразу ощерился шипами. Я вскинула обе руки, и синие искры молний заплясали вокруг. Всадники лопались, оседали на земле черными кляксами. Тугие хлысты рвались и расползались, как гнилые нитки. Фигура человека продолжала корчиться на земле даже после того, как последние черные щупальца истончились и лопнули, оросив ее мелким дождем.
— Дитер? — я подошла и склонилась над лежащим.
Это был не он.
Дитер не стал бы хныкать, сжимая кудрявую голову. И на его мундире нет вензеля М.С., вышитого золотом.
— Ваше Величество, — прошептала я, не веря своим глазам.
Король Максимилиан Сарториус Четвертый поднял раскрасневшееся лицо с вытаращенными от ужаса глазами.
— Они… ушли? — хрипло прошептал он.
— Ушли, — ответила я, все еще пребывая в шоке.
— Благодарю вас, рыцарь! — быстро, как черепаха, на коленях он подполз ко мне и попытался ухватиться за мою руку, но защитный полог не дал ему это сделать. И король с шипением отдернул пальцы.
— Ай! Жжется…
— Где Дитер? — спросила я, досадуя, что так жестоко обманулась.
— Генерал? — переспросил он. — Ах, где-то был здесь… он пришел защищать меня, но, кажется, силы были не равны…
— Что это значит?! — закричала я и, повернувшись, побежала сквозь дым и смрад. — Дитер! Ди-и…
Мой крик подхватывали трубы. Уши закладывало, земля плыла под ногами.
Он был здесь! Пытался спасти своего слюнтяя-кузена!
Под подошвы стал подворачиваться песок и каменная крошка. Небо светлело, воздух становился все более прозрачным. Всадники уходили? Мы победили?
— Дитер!
— Он там! — услышала я знакомый голос. Кажется, это был Ганс. — Скорее, там!
Камней становилось все больше. Вон тот булыжник напоминал лошадиную голову. А тот — сгорбленную человеческую фигуру.