Лиф застыл, глядя на Аурека, словно смотрел на ядовитую змею.

- Думаю, твоя любимая сестра может быть из Восхода, - сказал Аурек мягким голосом. – Из местной группы. Думаю, кто-то в замке помогает ей. Боюсь, это можешь быть ты.

Брови Лифа поползли наверх, казалось, замерла сама ночь.

- Мне жаль это слышать, Ваша светлость, - только и сказал он.

Теперь нахмурился Аурек.

- И все? Я говорю, что подозреваю тебя в измене, а ты говоришь, что тебе жаль это слышать?

Лиф поклонился.

- Вы – король. Я не могу с вами спорить. Я не имею права.

Аурек прищурился, а потом склонил голову.

- Так ты защищаешься?

Лиф посмотрел на него и заговорил тихим голосом:

- Вы знаете, что в прошлом я предавал людей, о которых, якобы, заботился. Конечно, логично предположить, что такова моя природа. Так и есть.

Я рискнула посмотреть на Мерека, а он держал голову опущенной, чтобы на лицо падала тень. Я взглянула на Аурека, а тот смотрел на Лифа с нескрываемым потрясением.

- Ты любишь сестру больше своего короля? – спросил он.

- Я люблю свою сестру. И мать. Но я верен вам.

Аурек долго смотрел на него, а потом отпрянул и махнул рукой в мою сторону, указывая на толпу. Он дал Лифу продолжить допрос. Новая волна ненависти к брату закипела во мне, когда он повернулся ко мне со спокойным видом.

- Ты устроила пожар, Эррин?

- Нет. Я была в комнате. Они, - я кивнула на трупы Турна и Крейна, - охраняли дверь. Но их уже не попросишь подтвердить.

- Ты просила кого-то устроить пожар?

- Нет. Я узнала об этом, когда они вытащили меня из комнаты в ночной рубашке.

Лиф пристально смотрел на меня.

- Крыса в твоей комнате. Ты ее подкинула?

- Нет.

Его глаз сузился.

- Врешь, - Аурек смотрел то на него, то на меня, склонив голову. – Она знает что-то о крысе. Кто был с тобой в комнате, когда ты увидела крысу? Твои стражи? Мертвые? И что за слуга там был, когда я пришел к тебе?

- Не знаю… его там не было, когда я увидела крысу, - быстро сказала я, сердце билось так сильно, что я боялась, что мои ребра треснут.

Это выражение лица Лифа я видела всю жизнь. Когда я съела последние медовые пирожные и сказала, что это не я. Когда я сломала одну из его любимых деревянных коровок. Когда я одолжила его лук и забыла в лесу. Злой взгляд старшего брата.

К моему удивлению, молчание между нами нарушило ворчание Аурека:

- Честность тут выразить могу только я, и этот страж, - он ткнул носком сапога Турна, - сказал, что это он видел крысу, и что он раздавил ее горячей кастрюлей.

Я не могла дышать, я не верила, что наглость Турна может спасти Мерека.

- И, чтобы узнать правду, признаюсь, что я не улавливаю логику твоих мыслей, - сказал Аурек с насмешкой.

- Я подозреваю, что вы правы, что Восход – организация, за неимением лучшего слова, и кто-то из них здесь есть, - сказал Лиф, чуть склонившись. – Я просто хочу знать, входит ли туда моя сестра, пока вы не наказали ее.

Лиф посмотрел на оставшихся стражей. Все стояли с опущенными плечами, смотрели на землю, пытались сделать себя маленькими, словно это спасло бы их от гнева Аурека. Он скользнул по ним взглядом, не задержавшись на женщинах и ребенке. Но, когда он дошел до Мерека, он замер и нахмурился.

Он успокоил себя, отвел взгляд, словно что-то вспомнил. А потом он улыбнулся, медленно и без радости, и я больше не чувствовала под собой земли.

- Ты же был тем слугой, да? – сказал он Мереку. – Ты принес напиток?

Мерек поднял голову с вызовом во взгляде.

Он знал, и я понимала, что Лиф узнал его.

- Или нет? Может, я ошибся. Может, ты не играл, - тихо сказал Лиф, глаза Мерека расширились.

Лиф повернулся к Ауреку.

- Не знаю насчет крысы, Ваша светлость. Но могу поклясться жизнями своей матери и своей, а если можно, то и сестры, что я – не часть Восхода. Но я не могу поручиться за Эррин.

Теперь уже был удивлен Аурек.

- А если я убью ее?

- Мама будет скучать по ней, - просто сказал Лиф. А потом огляделся, и выражение его лица с лишенного эмоций перешло к смятению. Он повернулся по кругу, словно забыв об Ауреке, Мереке, обо мне и Восходе.

- Что такое? – Аурек вглядывался во тьму.

- Простите, я… где моя мать?

- Что?

- Я ходил в Башню Доблести, но ее там уже не было. Я не вижу ее…

Аурек помрачнел.

- Вот почему тебя не было там, где я приказал тебе находиться.

Мы с Лифом смотрели на него.

- Прошу, Ваша светлость? – спросил он.

- Я переместил ее в Башню Победы после случая с крысой. Я подумал, что там она будет защищена лучше, если придет Восход.

Лиф посмотрел на меня, словно у меня был ответ. Я не понимала, играет он или нет. Я не могла прочитать его. Он посмотрел на Башню Победы, огонь вырывался из каждого окна, комнаты за ними пылали.

- Нет, - слабо выдавил он, я еще не слышала его голос таким. А потом он бросился к замку.

Поняв причину, я последовала за ним.

Големы замахнулись на него, когда он пробежал мимо, один пошел за ним, но застыл на месте и медленно повернулся к толпе, когда я миновала его. Я понимала, что Аурек приказал им не трогать нас.

Я бежала за братом, он пропал в дыму за дверью. Я собралась идти за ним, а он вышел, закрывая рукой лицо, сильно кашляя.

- Слишком жарко, - выдавил он, схватил меня за руку, забыв о том, что происходило пару мгновений назад. Мы цеплялись друг за друга, пока оббегали башню в поисках другого входа.

Дверь горела, дым поднимался в небо, и Лиф повернулся и потащил меня к первой двери. Но теперь и там был огонь, и я схватила руку Лифа обеими руками, впилась пятками в землю, чтобы остановить его.

- Ты умрешь, - всхлипнула я, пока он убирал мои руки.

- Там мать, - рявкнул он и оттолкнул меня.

А потом мимо нас прошла высокая серая фигура, направляясь в огонь. Я смотрела, открыв рот, как голем входит в пламя, жар ему не вредил. Я повернулась к Лифу и увидела, что Аурек присоединился к нам. Он не смотрел на нас, глядел на огонь, свет отражался в его глазах, и они будто горели.

Несмотря ни на что, мы стояли втроем и смотрели на дверь, ожидая движение. Когда я посмотрела на брата, то увидела, что из его глаза текут слезы, и мой желудок сжался.

Голем вышел с чем-то черно-красным и дымящимся в руках, и Лиф взвыл и упал на колени.

Поверхность голема выглядела бледнее, по ней пошли трещины, он протянул к нам руки и рассыпался в пыль, как перегретый на огне горшок. То, что было в его руках, упало на землю.

Я повернулась к Ауреку, не зная, зачем, а он смотрел на меня безжалостными золотыми глазами.

- Я не знал свою мать, - сказал он.

Глава 13:

Он больше ничего не сказал и ушел, оставив моего брата на коленях, и я смотрела ему вслед, онемев. Я посмотрела на вещь на земле и пыталась убедить себя, что это мама, но я ничего не чувствовала. Это не было похоже на человека. Это не было похоже ни на что.

- Мне так жаль, - всхлипывал Лиф, впиваясь пальцами в землю. – Мама, прости, - он не звал ее мамой с восьми лет. Я вспомнила, как он впервые назвал ее за ужином матерью.

«Передай масло, мать», - сказал он, и она была так удивлена, что уронила ложку и расплескала суп.

Мама умерла. Она была мертва. Она уже не расплещет суп. Я не увижу ее улыбку. Она никогда не заплетет мои волосы короной. Я никогда не попробую снова ее хлеб или масло. Она никогда не коснется холодной рукой моего лба, когда я простужусь.

- Это твоя вина, - сказал кто-то, а Лиф посмотрел на меня. – Это твоя вина, - повторил голос, и я смутно понимала, что это мой голос. Мои слова. – Ты привез ее сюда.

- Нет. Я только хотел, чтобы она была в безопасности, - выдавил Лиф.

- С ним? Ты подумал, что с ним она будет в безопасности?

- Кто-нибудь мог использовать ее против меня, - Лиф рыл землю. – Я не знал. Я не подумал…