— Если не справлюсь — превратишь меня в улитку. Договорились? — совершенно серьёзно добавил он.

Обхватила руками его за пояс, прижимаясь к нему.

— В пиявку, — внесла ответное предложение. — Или лягушку.

— В улитку никак? — меланхолично переспросил Костя.

— Никак, — совершенно серьёзным тоном ответила ему. — Я не умею превращать в улитку.

— Какая-то ты неправильная чёрная ведьма, Ева, — притворно огорчённо вздохнул он.

— Даже не представляешь насколько неправильная, — хмыкнула в ответ.

— Ничего. Подрастёшь, научишься, — не замедлил со следующим подколом Костя.

— Угу, — согласилась в который раз.

Сердце сжалось болью потерь. Как уже свершённых, так и грядущих. В сознании отозвались тревожные звоночки чего-то совсем близкого, но пока ещё непонятного мне.

— Ты ведь знаешь, как я попала к вам, да? — спросила, прежде чем рассказать свою часть оборотной монеты этой истории.

Костя вопросительно приподнял бровь. И я даже была рада этому. Он не знал. А это значит, что дорогой моему сердцу человек не обманывал меня на протяжении многих лет нашего знакомства. В отличие от одного коварного вечно всё умалчивающего архивампира, который ещё и трижды супругом считается, между прочим.

— Одна ведьма пыталась наложить смертельное боевое проклятие на архимага Де Алькарро. Ей не удалось. В результате она умерла… — произнесла сухо и только в общих чертах.

Я знала всё детали. Князь Деверо часто захаживал в своё время на кухню к дяде Андрею по ночам. Они разговаривали о многом. И я всё слышала. Потому и знала, как на самом деле погибла моя родная мать.

Костя молча и внимательно слушал, ни единым мускулом не выдавая никаких признаков эмоций. Ни удивления. Ни сожаления. Ни сочувствия. Просто слушал. И делал выводы.

— Ведьма нарушила самое основное вето ковена чёрных ведьм. Она родила мальчика. И не захотела отдавать его Анне, нашей верховной жрице, как полагается в этом случае. Она отреклась от триединой богини. Только вот так не бывает. Никто не может уйти просто так. Жизнь, положенная чёрному алтарю, всегда достаётся алтарю. Не важно, та ли самая это жизнь, или иная, что может заменить её. За это её и наказали. Со смертельным исходом. Отправить ведьму против стихийного архимага — всё равно, что отправить на смертную казнь, — не смогла удержаться от горькой усмешки. — Ты уж точно знаешь, что первая супруга Александра Деверо не из тех, кто жалует непрошеных врагов. Я всего лишь оказалась рычагом воздействия на ведьму. На ту, которая родила меня.

— Камелия убила твою родную мать, — потрясённо произнёс Костя.

Мужчина пристально смотрел строго перед собой, позволяя мне продолжить. Лишь плотно сжатые кулаки выдавали поселившееся в нём напряжение.

— Единство нашего вида обеспечивается в первую очередь тем, что ни одна из нас не может причинить вред себе подобной. За нарушение — в лучшем случае, лишают права и силы молвить Ведьминское Слово. В худшем — забирают жизнь. Мать Ангелины — Эльвира, всего лишь исполнила свой долг перед ковеном, скрыв меня от матери, — слёзы вновь проявили свою природу и побежали частыми каплями по щекам. — Не оправдываю тётю Элю, но ведь и у неё есть дочь. Её можно понять. Она сделала то, что должна была — ради Ангелины. А вот моя мать должна была знать о последствиях, когда… забеременела.

Я замолчала, пытаясь вернуть себе хоть половину того самообладания, что у меня было в начале разговора. Отстранилась от мужчины и смахнула с лица солёные дорожки. Он не предпринял попытки успокоить или заговорить. Костя просто давал время успокоиться. Только вот прийти в себя не удавалось. Не в силах терпеть гнетущую тишину, в которой я так и слышала осуждающий шёпот тьмы внутри меня, резко поднялась с места и принялась мерить шагами комнату.

— Теперь ты понимаешь, почему я сбежала от Артура?

Костя прикрыл глаза, сделав глубокий вдох, а затем тоже поднялся с дивана. Мужчина открыл окно, пропуская в комнату терпкий морозный воздух, и закурил. Всё также молча. Лишь когда третья порция никотина была наполовину исчерпана, он решил возобновить диалог:

— Если честно, нет, Ева. Не понимаю.

Устало прикрыла лицо руками, простонав вслух.

Да, моё объяснение вышло сумбурным. Придётся дополнять.

— У таких, как Артур могут быть дети исключительно от немногих смертных, способных выносить плод. Это определяется силой их крови. Когда-то Арт сказал мне, что ему всё равно, что определяет моя кровь. Только вот, — перед глазами так и возник седьмой день моего рождения, и моя кровь на губах архивампира, — раньше я думала, что это потому, что я не способна к подобному. Теперь, когда я вспомнила всё, думаю, что как раз наоборот, Костя. Мне по силе. А знаешь, кто рождается у архивампиров первым? — нервный смешок сорвался с уст сам собой. — Мальчик, Костя. Всегда, — немного помолчала, а затем добавила. — Жизнь, положенная чёрному алтарю — всегда достаётся алтарю. Не важно, та ли самая это жизнь, или иная, что может заменить её.

Новость старшему сыну из семьи Арсеньевых не понравилась.

— Ты сама сказала, что ему всё равно. И с чего ты взяла, что ему так необходимо обзаводиться детьми, Ева?

Радужные витражи высоких окон библиотеки в резиденции князя каньона Полуночника, словно недозволимая сказка из моего отрадного призрачного мира возникла перед глазами. И весёлый детский смех. И… Кейт.

— Архивампир и чёрная ведьма — не пара в земном измерении, — бессильная злоба просила выхода наружу, и мой тон прозвучал грубо. — Он запрёт меня в своём доминионе. Если не сегодня, так завтра. Поверь, я знаю, о чём говорю.

— И…? — требовательно произнёс Костя, ожидая дальнейших пояснений.

— Ангелина. Я должна помочь ей, просто не могу оставить её. Только не после всего того, через что она прошла из-за меня. Сидя в каньоне Полуночника, я не смогу этого сделать никогда.

Последующей реакции я не ожидала. Костя рассмеялся.

Так громко, что даже вздрогнула.

— Твоя подруга меня чуть на тот свет не отправила. Собственно говоря, и отправила бы, если бы Арт не закрыл меня собой. И ты намерена ей помогать?

Создатель. Неужели он не в курсе?

— Она была под гипнозом, — отреагировала холодно. — Это и есть моя основная вина. Всё, что случилось с тобой, Артом и Ангелиной — моя вина, Костя, — последнее произнесла едва слышно.

Довольно трудно признавать свои ошибки.

— С чего ты взяла? — произнёс он грубо.

— Я должна была заметить. Должна была понять, что что-то не так с этим их браком, а я просто не обращала внимания. Она всегда поддерживала меня, а я… плохой из меня друг, Костя, — волна обиды на саму себя захлестнула разум, позволяя испытывать новую боль. — И жена тоже плохая. Арту будет лучше без меня, — последнее произнесла больше в целях оправдания того, что скажу дальше. — Я помогу Ангелине. В любом случае. Нравится вам обоим это или нет. Я должна. Но сначала, мне нужно найти тело той, которая меня родила.

— Зачем? — искренне удивился Костя.

Причём, по-моему, больше тому, как я назвала родную мать.

— У неё есть кое-что, что теперь принадлежит мне. От этой вещи зависит то, смогу ли остаться в земном измерении, или нет, — презрительно фыркнула. — После того, как осмелюсь нарушить приказ кесаря, у Артура не останется выбора. Он не сможет заставить меня поселиться в своём доминионе. Быть может, тогда я смогу вернуться к нему. Если, конечно, он всё ещё захочет принять меня обратно.

— Быть может? — переспросил мужчина не менее удивлённо, чем в предыдущий раз.

— А ты как думаешь, кто может оказать мне протекцию против правителя целого мира в лице моего отчима?

Костя нахмурился и промолчал.

— Анна, — сказала, хоть и самой не верилось в сказанное, — Верховная жрица ковена чернокнижных ведьм. Только здесь возникает одна проблема: ведьма умерла за своего сына, но по счетам расплачиваться придётся дочери. Сначала я должна удостовериться, что мне будет по силам рассчитаться с ковеном. И времени у меня осталось тринадцать дней.