Моя старшая сестра была единственной, кто радовался переезду. Она училась здесь в университете на четвёртом курсе и постоянно ездила на электричках. Родители запрещали ей жить в общаге, потому что думали, что она будет постоянно гулять с парнями и пить, а не учиться. Отец всегда ей говорил: «Закончишь универ, тогда и будешь гулять». Её это дико бесило. Она ненавидела то, что не может распоряжаться своей жизнью так, как она сама хочет. Из-за этого её «протест против семьи» постоянно переливался в скандалы и ссоры. В частности инициатором всего этого дерьма были родители, потому что им вечно что-то не нравилось. А мне это было на руку. Из-за войны с сестрой они совершенно не замечали меня. И я, в отличие от Маши, могла делать всё, что захочу.

День, когда я впервые увидела Егора Штормова, был моим первым днём в новой школе. Заканчивался третий урок, звонок, словно сигнал для животных, заставил всех повскакать на ноги и броситься в коридор.

— Сонь, пошли вместе, — Юля, с которой меня посадили вместе, улыбается, когда смотрит на меня. — Ты же не знаешь ещё кабинеты.

— Да, красотка, пошли, — Яна толкает меня локтём в бок. — Заскочим в столовку. Я проголодалась.

Я улыбаюсь, пожимая плечом. Школу я действительно практически не знаю, поэтому парочка экскурсоводов мне сейчас не помешает. А эти девчонки кажутся более менее нормальными и даже прикольными. Признаться, они единственные, чьи имена я запомнила, потому что одна сидит со мной за одной партой, а вторая слева от меня за соседней.

— А что у нас дальше? — как бы просто так спрашиваю я, перекидывая сумку через плечо и поправляя кофточку.

— Физика, — Яна морщится и машет рукой, словно пытаясь прогнать неприятный запах. — Надеюсь, не будет этих дурацкий самостоятельных, мы же только что с каникул.

Я ничего не отвечаю и следую за девушками, рассматривая их спины.

Юля с офигеть какими длинными светлыми волосами, собранными в пышный хвост. На ней милые сапожки и бежевое тёплое платье. У Яны же, наоборот, короткое чёрное каре. Она в джинсах и в обтягивающей футболке. В школе жарко, несмотря на Январь за окном.

Мы выходим в коридор и двигаемся в сторону первого этажа. Ближе к лестнице мы натыкаемся на пробку из школьников. Крики и возгласы заполняют пространство, и я с интересом встаю на носочки, пытаясь разглядеть, из-за чего все собрались. Яна чертыхается и закатывает глаза.

— Опять Шторм выделывается, — бросает девушка. — Пошлите.

Она начинает проворно пробираться через толпу, следом за ней Юля, и я в самом конце, стараясь не отставать. Мы расталкиваем мелких школьников, затем парочку девчонок из старших. Яна даже не извиняется, да и никто в принципе не обращает на нас внимания. Через щели между учениками я успеваю различить двух парней, которые, очевидно, дерутся.

Передо мной расступаются девушки, а потом меня кто-то буквально выталкивает из толпы, словно пробку из бутылки. Я оказываюсь в первых рядах прямо в тот момент, когда один из парней толкает второго, и бедняга падает на спину к моим ногам. Я отступаю на полшага — его голова практически касается моих сапог. Он смотрит на меня, а его губы расплываются в улыбке. Голубые пронзительные глаза кажутся до безумия чистыми и затягивающими, словно водопад. Это единственное, что я вижу, потому что всё остальное уходит на задний план.

— Привет, — говорит он мне.

— Соня! — я слышу крик Яны.

Девушка стоит на противоположной стороне и ждёт меня.

Я фыркаю, отрываю взгляд от парня и решительно прохожу мимо него прямо через центр образовавшегося круга. Я слышу, как незнакомец поднимается.

— Кто это? — спрашивает парень, только что валявшийся у меня в ногах.

— Не знаю, новенькая, наверное.

Я догоняю девчонок — мы выбираемся из толпы и спускаемся на первый этаж. Перед глазами мелькает прожигающий насквозь взгляд, и я трясу головой, чтобы избавиться от него. Так, Соня. Ещё влюбиться тебе не хватало. Нет, нет, нет и ещё раз нет.

— А кто это был? — спрашиваю я, когда мы заходим в столовую.

Здесь пахнет котлетами и картошкой.

— Это, детка, Егор Штормов, — Яна фыркает. — Наша, так сказать, знаменитость. Тот ещё придурок. Не советую с ним связываться. Он двинут на боксе и ничего кроме него не признаёт.

Она подходит к витрине и начинает выбирать булочку. Я встаю рядом, бегло осматривая еду, и вдруг понимаю, что мне хочется мяса. Котлетку с пюрешкой.

— Не обращай внимания, — шепчет Юля, когда Яна отходит в сторону. — Она просто была влюблена в Егора, а он её отшил. Вот и бесится.

— М, — я продвигаюсь в очереди, чтобы купить комплекс. — Да мне как-то всё равно.

Юля ничего не отвечает и кладёт к себе на поднос салат. Я повторяю за ней и беру пюре с подливой, затем прошу положить мне две котлетки. Что-то я сегодня сильно проголодалась. Может быть, просто с утра не позавтракала…

2

Breakaway — The Bitter Truth

Егор.

Утреннее солнце совершенно не греет — небо чистое и ясное, и январский мороз сегодня не щадит. Щёки пылают, пар вырывается изо рта, музыка в наушниках заставляет кровь закипать. Хотя нет, кровь бурлит во мне не из-за песни, а из-за пятнадцатого круга, который я нарезаю по школьным трибунам.

Лёгкие горят, дыхание хриплое и медленное, не смотря на длительную пробежку. Я взбегаю по ступеням, проношусь между рядами, а потом спускаюсь с другой стороны. Что может быть лучше пробежки перед занятиями, тем более, что мне сегодня ко второму уроку.

Я замечаю у первых рядов Матвея и меняю траекторию, чтобы поздороваться с другом. На ходу снимаю наушники и прячу в карман, так и не выключив трек. Шум песни я могу различить, даже когда закрываю змейку. Надо всё-таки прекращать слушать музыку на полную громкость.

Я сбегаю вниз по ступеням и оказываюсь рядом с коренастым одноклассником, чьи чёрные смоляные волосы сильно выделяются на фоне белоснежных сугробов. Парень никогда не носит шапки — они его раздражают.

— Привет, — выдыхаю я.

Я останавливаюсь, но не прекращаю двигаться. Подпрыгиваю на одном месте и делаю несколько финтов, словно уклоняюсь от противника, затем машинально наношу пару ударов по воздуху.

— Здорово, — Матвей курит.

Я морщусь, когда едкий дым ударяет мне в нос, и поджимаю губы.

— Чего так рано? — я, наконец, замираю, переводя дыхание, и прищуриваюсь, поднимая взгляд на ледяное солнце.

— Рано? Ты на время смотрел? Урок через полчаса, — его почти чёрные глаза бегло осматривают меня.

Я улыбаюсь, разминаю шею, практически ощущая, как та хрустит, и поправляю съехавшую шапку.

— Я и говорю: рано, — я прокашливаюсь. Хочется пить. — За полчаса можно целый мир спасти.

Матвей закатывает глаза и перебирает снег ботинком, затягиваясь в очередной раз. Я облокачиваюсь о перила и смотрю на друга: он всегда был спокойным и медлительным, в отличие от меня. Да и спортом особо не увлекался. Зато, если уж где-то затеваются стрелки или разборки, он всегда готов подстраховать. А ещё, не смотря на его милую мордашку, парень до дикости скромный. С девчонками ладить вообще не умеет.

— Ты сначала себя в порядок приведи, а то потом на весь класс вонять будешь, — безразлично бормочет Матвей.

— Чувак, — я хлопаю его по плечу. — Я живу через дорогу.

Я улыбаюсь и отстраняюсь от перил.

— Увидимся на уроке, я как раз ещё успею принять душ и перекусить.

Мы стукаемся кулаками.

— Не опоздай, — усмехается друг, когда я уже направляюсь к выходу со стадиона.

— Ты же меня знаешь! — смеюсь.

Я снова перехожу на трусцу, решая пробежаться до дома. Снег хрустит под ногами, и холодный морозный воздух, проникая в мои лёгкие, заставляет пощипывать нос. Я огибаю школу и выбегаю на главную улицу — мой дом на самом деле находится всего в паре минут ходьбы от остановки, и это действительно классно. Не нужно тратить много времени, чтобы добраться до занятий. Хотя прикрыться тем, что забыл тетрадь с домашней работой, тоже не получится, потому что сразу могут отправить за ней домой. Это, наверное, единственный минус жить рядом с учебным заведением.