- Ага, ребята, я... я очень дружелюбный чувак, все знают Джимми. - Но он понимает, что-то здесь не так. Мне его не видно, но мне кажется, он просто истекает потом.
- Даже полиция, - говорит женщина. И это не вопрос. Это обвинение.
- Нет, - говорит Джимми, но как-то не очень убедительно.
- О, да, - говорит парень, у него акцент Бронкса или Бруклина. - Джимми, ты разговаривал с ними. Так удобненько устроился рядом с копом.
- С копом? - переспрашивает Джимми. Он реально не понимает.
И это были его последние слова. Самые стремные последние слова во всем мире. Тот, на ком были белые кроссовки, быстро перемещается Джимми за спину, и я слышу, что он начинает задыхаться, а ноги парня танцуют джигу на цементном полу. А меня, черт побери, одолевает страх. Хочу закричать, убежать, обоссаться и проблеваться, но сижу тихо. Челюсть у меня отвисла, а руки, словно онемели.
Потом капли крови падают на пол. Кап-кап-кап.
Ноги Джимми откидываются, он пинает чемодан. Тот оказывается недалеко от меня. Вот, просто протяни руку...
У меня в голове что-то происходит. Щелкает выключатель. Я вообще не понимаю, зачем это сделал. В сознательном состоянии я бы так не поступил.
У меня с левой стороны стоит швабра. Я хватаюсь за нее и встаю.
Теперь я их вижу: засранец итальяшка и невысокая, коренастая сучка. Именно она обернула вокруг шеи Джимми удавку, концы которой держит ручками-шариками в черных перчатках. И эти ручки еще больше вспухли.
Удавка врезалась ему в шею. Вот откуда кровь.
Они все смотрят на меня. И очень удивлены. Даже Джимми, потому что в тот миг он всё ещё жив, хоть и осталось ему недолго.
Это дает время, которое мне так необходимо.
Даго лезет куда-то в недра пиджака, а я в это время засовываю швабру в лампу. Та гаснет, нас окутывает темнота. Я хватаю чемоданчик и со всех ног бегу обратно на кухню. Захлопываю за собой дверь, просовываю в ручку шнур от микроволновки и это дает мне достаточно времени, чтобы запрыгнуть в Мустанг, кинуть кейс на пассажирское сидение и свалить из города. Только позже я увидел, что внутри... он был не заперт, Джимми никогда не заморачивался с кодовыми замками.
И вот мы здесь.
Я не думал, что они меня когда-нибудь найдут. Никогда.
Мы в заднице.
Глава двадцать вторая
Все в полной заднице
- Нет, в заднице ты, - говорит Мириам.
- Надо валить отсюда, - говорит Эшли. Его улыбка исчезла. Мириам возвращается к истории, рассказанной ей про дилера Джимми, который оказался на краю, на грани, - и вот теперь Эшли. Он выглядит крайне напуганным. Фасад треснул.
Мириам крутит ключи в руке.
- Успокойся, пупсик. Они за мной не следили.
- Уверена?
- Уверена.
- Нам по-прежнему надо выбраться отсюда.
- Отлично. Так давай выбираться.
Мириам переминается с ноги на ногу.
- Наркотики. Что ты собирался с ними сделать? Чемодан похоже тяжелый.
Эшли бросает взгляд на окно, на дверь.
- Да, тяжелый. Фунтов пятьдесят или около того. И оно того стоит.
- Сколько стоит?
- Понятия не имею. Десять тысяч за фунт. Может, больше.
- Иисусе. Десять тысяч за фунт, за мет? - Мириам быстро подсчитывает в уме. - Ты смотришь на полмиллиона, лежащие в этом чемодане. Так за коим хером тебе нужна я? Ты сидишь на жирном куске банковского счета. Ты сидишь за столиком с высокими ставками, но при этом рыщешь в поисках мелочи.
- Да какой я наркодилер! - кричит Эшли - его терпение и обворожительная улыбка полностью испарились. - Я даже не догадываюсь, как избавиться от такого количества мета. От любого количества мета? Хочешь честно? Ты правда хочешь знать? Я подумал, что ты сможешь его толкнуть.
- Я? Да ты шутишь?
- Ты выглядишь так... будто умеешь обращаться с метом. Ну, или умела.
- Нет, - кипятится Мириам, - если я похожа на героинщицу, это не значит, что я употребляю героин. У меня все зубы и от меня не воняет, как от обоссанной кошки, так что не стоит думать обо мне как об обдолбанной наркоманке-дилерше.
Эшли разводит руками.
- Хорошо. Прошу прощения, что оскорбил твои нежные чувства. Мы можем теперь ехать?
С разочарованным стоном она бросает ему ключи и вешает на плечо сумку.
- Пошли, - говорит Эшли, подталкивая девушку к двери.
Мириам выходит первой.
Она её не видит - машина матово-черная, а темнота такая густая, что почти проглатывает её целиком. А потом, бам, включаются передние фары, бьют девушку по глазам: Cutlass Ciera стоит там, прямо на подъездной дорожке. Прикрыв глаза рукой, Мириам всё равно не видит ни пассажира, ни водителя, но точно знает, что они там. Ждут.
У себя за спиной она слышит:
- О, нет. Дерьмо. Нет-нет-нет.
Машина еще движется, когда открываются передние двери. Харриет Адамс и Фрэнки Галло выбираются из автомобиля. Никакой суеты. У обоих в руках пистолеты.
Мириам строит в уме маршрут: обратно внутрь, вернуться в комнату мотеля, выбить окно в ванной, побежать через поле, которое опоясывает заднюю часть мотеля, и, может быть, скрыться дальше в лесу, что расположился справа, - она оборачивается, чтобы реализовать свой план, но...
У неё на пути стоит Эшли, у которого в руках железный чемоданчик. Взгляды молодых людей пересекаются.
Она видит, как что-то щелкает у него в мозгу - часы в комнате мотеля Дель Амико так перескакивали с одной цифры на другую. «Твое время вышло», - звенит в голове девушки голос.
Эшли отталкивает Мириам и хлопает дверью. Лязгает замок.
Девушка остается снаружи одна. С ними. С парочкой взведенных пистолетов.
Мириам кричит, зовет его по имени. Её кровь - бурлящий поток. Девушка колотит в дверь. За спиной у неё вышагивает Харриет, медленно и спокойно, серийный убийца, непреодолимая и неизбежная сила. Харриет машет мужчине, Фрэнки, кричит, чтобы тот шел на другую сторону.
Мириам разворачивается, чтобы попытаться сбежать, но женщина каким-то образом оказывается прямо перед ней.
Мириам думает: «Я с ней справлюсь. Только посмотри на неё. Я смогу перехитрить эту маленькую задницу».
Хрюкнув, она замахивается сумкой, будто оружием, но женщина откидывается назад и баул просто вспарывает воздух. Бум. У Мириам перед глазами появляются разноцветные огоньки, Харриет ударила её пистолетом - мушка прицела вспарывает девушке щеку.
Каблук Мириам подгибается на неровной парковке. Она навзничь падает на асфальт, больно ударившись копчиком.
Прежде чем она успевает осознать произошедшее, ей в щеку упирается ствол пистолета, прямо туда, где уже есть порез. Рабочая часть ствола холодит кожу. Он жалит, когда Харриет прижимает его сильнее. Мириам морщится.
- Сиди тихо, - говорит женщина и Мириам замечает в её глазах сумасшедший отблеск.
- Просто отпусти меня. У меня ничего нет. Это не мое дело.
- Тс-с-с.
- Я просто девчонка, глупая девчонка, связавшаяся с тупым парнем...
Харриет качает головой.
- Не стоит пытаться взывать к моему состраданию, уверяю тебя, у меня его нет. Поднимайся. Медленно. - Свободной рукой Харриет лезет в карман брюк и достает белую пластиковую стяжку. - Мы прогуляемся до машины, ты залезешь внутрь, и мы проедем до...
Хлоп-хлоп: два быстрых выстрела по другую сторону мотеля. Мириам знает, что Эшли жив, потому что Эшли сейчас отнюдь не восьмидесятилетний старик с ампутированной ступней в доме престарелых, а ещё она знает, что и сама жива, так как до сих пор слышит стук сердца, отдающего в барабанные перепонки.
При звуке выстрелов Харриет вздрагивает. Не более того. Её глаза сужаются, а взгляд заостряется: это взгляд ястреба, увидевшего мышь. Но этого времени вполне достаточно.
Рука Мириам ныряет в сумку, находит одно приобретение. Девушка выдергивает руку обратно, откидывает запястье... и втыкает нож-бабочку в бедро Харриет.
Пистолет стреляет, но на пути пули головы Мириам уже нет.
Девушка нащупывает ладонью кусок асфальта. И сильно бьет им по руке Харриет.