- Ты не знаешь, что я делаю и зачем я это делаю, - говорит она, хотя и думает, что всё как раз наоборот. - Я буду с Луисом и, поверь мне, ты не он, и может быть, я сделаю его жизнь несколько лучше в эти две недели.
- Минет пришелся бы в самый раз, - соглашается Луис. - Попробуй как-нибудь.
- Да иди ты. Я могу сделать его счастливым на это время. Но не проси меня спасать его...
- Спаси меня.
- ...потому что этому не суждено случиться. Не может просто. Оно мне не позволит.
- Оно?
- Судьба. Ты. Бог. Не важно.
Луис пожимает плечами. Потом смотрит куда-то Мириам за плечо.
- Эй, - говорит он. - Что это там?
Мириам попадается и оборачивается.
Это воздушный шарик. Он дрейфует вдоль дороги, его подхватывает разгоряченный воздух; с шарика на асфальт шипя, будто на сковородку, капает кровь.
Мириам поворачивается, чтобы сказать что-нибудь Луису или не-Луису, или тому, кем бы он ни был, но...
Его нет.
Вместо него белый внедорожник, который бьет Мириам прямо в грудь, и она чувствует, как что-то ломается внутри.
Карканье воронья. Плач ребенка.
* * *
Когда Эшли просыпается, то находит Мириам в углу, истекающую потом. Она сидит, упершись спиной в обе стены и что-то строча в блокноте.
- Что ты делаешь? - хрипит он.
- Пишу.
- Я вижу это, Хемингуэй. Что пишешь-то?
Девушка поднимает взгляд. У неё в глазах вспыхивает безумие, на губах играет сумасшедшая улыбка.
- Накатала две страницы, вот что. Осталось только семь. - И она возвращается к своей писанине.
Глава восемнадцатая
Месть Жирного Чувака, в некоторой степени
Трейлерный парк напоминает Харриет кладбище. Один передвижной дом и два сцепленных трейлера. Серые и белые коробки. Все выстроились друг за другом. «Похожи на надгробия», - думает Мириам. Или ряд гробниц, каждая из которых отмечена мертвыми или умирающими цветами.
Фрэнки пинает камень. Тот рикошетит от ржавой лейки и попадает в грязного садового гнома в грибоподобной шляпе.
- Это место просто отвратительно.
Харриет поднимается и стучит в дверь последнего домика.
Человеческая гора, татуированное тело, открывает дверь.
Жирный Чувак. Конкретнее: голый Жирный Чувак. Два пальца в шине.
Его тело полностью заполняет дверной проем. Огнедышащий дракон переплетается с другим, опоясывает кратер живота мужчины. Второй дракон спускается вниз прямиком к...
Фрэнки бледнеет.
- Ох, да ладно, - бормочет он, прикрывая глаза.
- Что? - раздраженно интересуется Жирный Чувак.
Фрэнки морщит нос.
- Слышь, у тебя член тоже в татуировке?
- А ты разглядываешь мой член?
- Так он у меня прямо перед носом! - кричит Фрэнки, тыча пальцем. - Он как огурец. Морской огурец. Мне кажется, это он пялится на меня, если честно.
Толстяк рычит:
- Я тебе в рот плюну, если ты не заткнешься.
- Ах ты сукин сын...
- Нам надо задать вам несколько вопросов, - перебивает Харриет, отодвигая Фрэнки.
- Я не отвечаю на вопросы лесбиянок и даго [16], - говорит Жирный Чувак, довольный собой.
- Иди на хрен, жирдяй! - говорит Фрэнки, делая шаг вперед.
Жирный Чувак тянется левой рукой, той, где здоровые пальцы, чтобы схватить Фрэнки за нижнюю челюсть и оторвать её от головы. Но его рука не добирается до цели.
Харриет медленно вздыхает и выбрасывает руку вперед, хватая Жирного Чувака за яйца своими маленькими пальчиками. Она сдавливает их так, словно пытается открутить голову воробью. Человек-гора визжит таким голосом, будто пнули щенка, и протягивает мясистую руку к голове Харриет. Она отклоняется и ладонь врезается в трухлявый косяк его собственного трейлера. Средний и безымянный пальцы отгибаются назад неестественным образом, слышится треск; так палка хрустит под ботинком. Жирный Чувак воет.
Харриет чертовски довольна. Ещё два сломанных пальца. Симметрия её радует.
Она отпускает яички Жирного Чувака и отталкивает мужчину назад.
Теперь можно увидеть остальную часть трейлера - над горой грязной посуды летают мухи; ткань на диване настолько загрубела, что на ней можно тереть сыр; дверь в ванную, представляющая из себя гармошку, прицеплена к стене ржавым крюком. Настоящий дворец.
У противоположной стены стоит огромная кровать, как предполагает Харриет, обязанная своими размерами большой туше Жирного Чувака. На ней сидит худая девушка лет восемнадцати, может быть, моложе, и наблюдает за всем происходящим одурманенными кокаином глазами. Она держит у подбородка одеяло, будто притворяясь скромницей, однако, из-за простыни видна одна грудь с торчащим соском. Но девушка как будто этого не замечает.
- Держи ему голову, - командует Харриет.
Фрэнки хватает лысую, тыквообразную голову байкера и прижимает к ковру, где покоятся пятна от еды и другой биологической активности.
- Теперь подними голову.
Когда голова поднята, Харриет подносит фото Жирному Чуваку под нос. Его влажные глазки пытаются на ней сосредоточиться.
- Этого парня зовут Эшли Гейнс, - объясняет Харриет. На фото Эшли смеётся, он на вечеринке со стаканом пива в руке. Все стоят в сияющих лучах Рождественских огней. - Бармен сказал, что вы знакомы.
- Да-да, - скрипит Жирный Чувак. - Я его знаю. Вам надо было сразу показать мне фотку. Я бы все про этого засранца рассказал. Это он ведь сломал мне... - он не может заставить себя закончит фразу. Жирный Чувак поднимает руку с ковра и машет ею, как чертов пингвин.
- Наверное, трудновато теперь удовлетворять себя, - говорит Фрэнки, улыбаясь от уха до уха.
- При нем был металлический чемоданчик? - спрашивает Мириам.
- Нет. Никакого чемодана. Только какая-то блондинка.
- Блондинка?
- Блондинка, как блондинка, волосы цвета песка на пляже, крашеная. За рулем Мустанга. Модель начала девяностых. Белый. Заднее стекло разбито.
Харриет кивает Фрэнки и тот отпускает Жирного Чувака. Мужчина валится на пол, как валун, падающий позади Индианы Джонса.
- Пока на этом все, - говорит Харриет. - Спасибо за уделенное время.
- Идите на хрен, - хнычет он.
Прищелкнув языком, Харриет бьет носком ботинка Жирного Чувака по губам, дробя зубы. Он перекатывается на живот, кашляет, с нижней губы капает кровь. Один зуб выплывает по красной реке и падает на ковер.
- Идем, - обращается Харриет к Фрэнки, который посмеиваясь идет за ней.
Глава девятнадцатая
Свидание со смертью
«Да пошел он», - думает Мириам.
Он в любом случае уже мёртв. Его билет прокомпостирован. Часы тикают. Судьба обмакнула палец в черную золу и размазала по его лбу. Никто не пометил его дверь кровью ягненка. У Господа уже есть его номерок. Очень плохо. Sayonara, большой парень.
У чувака много денег. В том конверте достаточно зелени, чтобы накормить Мириам, одеть и обеспечить жильем на несколько недель.
«Не твоя вина. Не ты же выследишь его и убьешь. Ты не хищник. Ты падальщик. Стервятник, не лев. Ты всего лишь обнаружишь труп. Можешь забрать себе его кости».
«Ага. Пошел он к черту».
А потом она видит его.
Мириам стоит на парковке у мотеля, курит, и тут появляется он - шипят тормоза, Луис выбирается из кабины. Девушка видит, что он привел себя в порядок. Это не высокая мода, конечно: синяя клетчатая рубашка, прямые джинсы с потрепанной внизу каймой, огромные черный ковбойские ботинки (потертые).
И вот она, стоит в обычной белой футболке, а волосы выкрашены в цвет воронова крыла. Джинсы, рваные на левом колене с парой косых разрывов на правой ноге. Ботинок нет, просто пара некогда белых конверсов, которые теперь похожи на грозовые облака.
Мириам чувствует себя не в своей тарелке. Во рту становится сухо. И ей это не нравится.
- К черту всё это дерьмо, - бормочет она себе под нос, когда Луис подходит ближе. - Выбрось из головы. Будь жестокой. Не веди себя как лох. Ты не трусиха. Мы все умрем.