Она шумно выдыхает.
- Я не звезда.
Что-то во мне смягчается, и я делаю шаг ближе.
- Ты уже на полпути. Просто пока не понимаешь этого.
Паника вспыхивает в ее глазах, и Либс отступает, ее губы приоткрываются, словно пытаясь втянуть воздух.
- Я хочу этого.
Сумасшествие? Я тот, кто горит изнутри. Ее успех стал моим.
- Детка, у тебя есть это.
Но она качает головой, словно я не понимаю.
- Несколько месяцев назад я жила у моря. Единственные люди, с которыми я говорила, это миссис Нилвуд и Джордж с заправки.
- И тебе это нравилось?
- Я ненавидела это, - шипит она, ее глаза стекленеют. - Ты вытащил меня. Я никогда не мечтала о такой жизни. Но вот она. И теперь... - сильный румянец пятнами покрывает ее щеки. Боже, у моей девочки есть не дюжая храбрость. Но ее вера в себя сильно пострадала. Либби убирает назад локон волос и поднимает подбородок так, словно готовится к удару. - Ты согласен со Скотти, будто мне следует сделать то, что выведет меня из игры.
Смысл ее слов ударяет меня, как кирпич по голове. Мое сердце сжимается в груди. Она так чертовски ошибается. Как Либби может быть настолько проницательной на мой счет и так ошибаться на свой? Я сокращаю расстояние между нами и притягиваю ее в свои объятия. Она сопротивляется, пытаясь вырваться, когда я шепчу "шшш" себе под нос и растираю ее руки.
- Никто не хочет вывести тебя из игры, куколка. Мы хотим выпустить тебя на свободу.
Ее спина застывает.
- Свободу? Прости, но это просто семантика, Киллиан.
- Нет, - говорю я напротив ее щеки, всё еще удерживая девушку рядом. - Хочешь услышать правду? Когда Скотти сказал мне, что собирается предложить тебе раскрутку, часть меня возненавидела эту идею, - мои пальцы сжимают ее шелковистые волосы. - Большая часть меня. Потому что я хочу, чтобы ты была рядом. Со мной. Всегда.
Она втягивает воздух, словно собирается ответить, вероятно, протестовать. Так что я целую ее нежно и легко, а затем страстно и немного отчаянно. Мы оба задыхаемся, когда я отстраняюсь. Моя грудь болит, и когда я прижимаю свой лоб к ее, вдруг чувствую, что устал, и закрываю глаза.
- Но это эгоистично, Либби. И я не могу поступить так с тобой. Никогда. Потому что ты заслуживаешь этот шанс, даже если он заберет тебя у меня на какое-то время. Так что я сказал ему поговорить с тобой.
- Киллиан,- она вздыхает и проводит руками по моей груди так, словно успокаивает себя, а не меня. - Не у каждого есть твоя вера. Некоторые из нас едва понимают, куда идут.
Мои губы прижимаются ко лбу девушки, и я вдыхаю ее запах до того, как ответить.
- Детка, если я что-то и знаю о возможностях, так это то, что ты должен их использовать. Страх лишь утягивает тебя назад. Ты можешь получить весь мир. Просто дотянись.
- Мне не нужен весь мир, - шепчет она.
- А что тебе нужно? - спрашиваю нежно.
Ее руки скользят по моей шее, а губы целуют подбородок.
- Ты.
Клянусь, мои колени подкашиваются. Я с трудом стою на ногах, втягивая воздух. Обнимаю ее крепче, не желая отпускать даже для того, чтобы поцеловать в губы. Пока что нет.
- Черт, Либби,- я прижимаю ее ближе. - Нам нужно прекратить скрываться. Я, пиздец как, ненавижу это.
Чувствую ее напряжение и накрываю ладонью щеку Либби. Ее глаза округляются, в них появляется паника. Это расстраивает меня и вызывает желание обнять ее, защитить от всего мира. Вот только я - источник ее боли. И это как удар в живот. От этого мой голос становится неистовым.
- Ты хочешь меня, но при этом желаешь, чтобы мы скрывались?
- Когда ты представляешь всё в таком свете, это звучит как-то мелочно.
- Ну, прости, что озвучиваю факты, - Раздражение карабкается по моему позвоночнику.
Она вздрагивает, ее пальцы скользят по моей талии. Либс удерживает меня на месте.
- Слова просты, Киллиан. Настоящая жизнь более запутана.
- Чушь собачья. Почему ты противишься? Знаешь, что? Это ранит.
- Джакс только начал меня уважать.
- Джакс может пойти и трахнуть себя в зад, - кричу я, затем вздыхаю. - Куколка, у тебя есть его уважение. И оно не исчезнет из-за того, что мы вместе.
- Ты уверен? - она не кажется хотя бы отчасти уверенной.
Я открываю рот, чтобы ответить, но слова застревают в горле. Потому что какого хрена мне теперь известно о Джаксе? Глаза Либби прищуриваются.
- Ты даже не можешь этого отрицать, - указывает она на очевидное.
- Послушай, возможно, я не знаю, как именно он отреагирует.
- А репортер, спрашивавший у меня, не трахаюсь ли я с тобой?
- Что? - злость лижет мою шею. - Кто, черт возьми, у тебя об этом спрашивал?
- Репортерша из Чикаго. Она спросила меня в лоб, трахалась ли я с тобой. Ее мучил вопрос, почему я, будучи "никем", поехала в тур с вами.
- Ладно, как зовут эту цыпу? Я не потерплю подобное дерьмо, - на самом деле, я пересмотрю вопрос посещения долбанными репортерами наших афтерпати. Не то чтобы это заставит их прекратить преследование Либби.
- Не в этом дело, - говорит она устало.
- Конечно, в этом...
- Нет, Киллиан. Не в этом. Это не поможет, если они все так считают. Уволь ты их или обругай, это лишь сильнее разнесет молву.
- Дерьмо, - я расхаживаю перед ней, сжимая затылок. - Это куча херни. Любой, кто тебя слышал, знает, что ты талантлива. Скотти не хотел бы заполучить тебя в роли своего клиента, если бы это было не так. Поверь мне в этом вопросе.
- Верю, - Либби подходит ко мне с широко открытыми, полными боли глазами. Ее ладонь ложится на мою грудь за секунду до того, как девушка обнимает меня за талию, и так как я не могу не прикасаться к ней в ответ, тоже обнимаю крепче. Она прячет нос в изгибе моей шеи и вздыхает. - Знаешь, я ненавижу это. Ты думаешь, что для меня просто скрывать то, как я себя чувствую? - она смеется, но это несчастливый звук. - Боже, это худший вид пытки. Даже хуже, чем когда мы впервые встретились, и я пыталась держаться прохладно и не запрыгнуть верхом на твое сексуальное тело.
Мои глаза снова закрываются, и я опускаю щеку на ее макушку.
- Прям так?
- Ммм-хммм... Потому что теперь я знаю, что теряю, - ее пальцы проникают под мою рубашку и гладят кожу. - Ты - лучшая часть моего дня, Киллиан.
Мое горло резко сжимается, и я притягиваю ее ближе.
Тонкие пальцы двигаются по моей спине.
- Ничего не сделает меня счастливее, чем возможность заявлять на тебя свои права при других людях. Но эта радость станет бременем, если, в свою очередь, мы должны будем иметь дело с уродливыми домыслами.
Я думаю о том, как отреагировал бы, если бы услышал, как репортер задавала эти вопросы Либби. Я бы слетел с катушек. Знаю. И это понимание падает камнем в мой живот. В прошлом остались дни дикого, не поддающегося контролю рокера. Ты служишь сцене и должен платить цену. Юристы звукозаписывающей компании дышат тебе в затылок по поводу любого нарушения положений контракта и пунктов о поведении, пресса пересматривает твои действия в замедленной сьемке снова и снова. Это не здорово.
Одним из самых худших последствий попытки суицида Джакса был ролик, в котором его увозит скорая помощь, потому что его крутили бесконечное количество раз, наряду с самодовольными репортерами, обсуждающими, почему же он это сделал, и предполагающими, сможет ли он когда-нибудь восстановить свою карьеру. Случилось ли это по вине группы, или он просто пытался привлечь к себе внимание?
Уход от этой жизни был единственным выходом для нас, чтобы сохранить здравомыслие и достоинство.
Я напряженно вдыхаю и медленно выдыхаю.
- Ладно, мы пока что не будем об этом публично заявлять. Но ребята? Они могут хранить секреты. Черт, мы научились быть одной командой. Никто не узнает, пока мы этого не позволим. И я устал скрывать это от своих друзей. Устал лгать. И это меня точно не восхищает.
Она отпускает меня и проводит руками по своим волосам.
- Знаю. Но ребята не будут смотреть на меня также.