С пучком травы в клюве сперва один скворец, за ним второй залетели в щель под крышей и выстлали этой травой своё гнездо. И тут уж не скворчата, а блохи-кусаки начали выскакивать из гнезда! Да так быстро, будто начался в гнезде пожар!

Скоро блох и разных птичьих кусак не осталось в гнезде ни одной. Скворчата успокоились и перестали биться. Потом запросили есть и — такие чистюли! — снова стали показывать из щели свои куцые хвостики.

Я сорвал листик голубой травы и размял его в пальцах. В нос ударил такой резкий запах, что я чихнул! Горькая полынь!

Оказывается, запах полыни для блох пострашней, чем едкий дым для комаров!

Ай да скворцы-знахари!

Плотвицы совсем как ласточки: стройны, быстры, непоседливы. Но цветом они на ласточек не похожи.

В воде плотвицы кажутся серыми, и рыбаки иногда называют их за это серянками. Или краснопёрками — за красные плавнички.

Плотвицы всегда в движении. То серыми тенями шныряют между водорослей, то разом взметнутся, блеснут, как солнечные зайчики. За этот блеск плотву зовут ещё серебрянкой.

Есть у плотвы и ещё одно имя — четвёртое.

Как-то пробирался я сквозь заросли и выплыл на подводную полянку. Пусто на полянке. Одни пузырьки, будто белые мотыльки, взлетели вверх.

И вдруг вокруг меня вихрем закружили красные искры!

Я даже вздрогнул, — глаза!

Красные, блестящие, как огоньки.

Мимо таких глаз не проплывёшь, остановишься: не глаза, а настоящие стоп-сигналы!

За красные глаза многие рыбаки зовут плотву красноглазкой.

Столько имён у плотвы: серянка, краснопёрка, серебрянка, красноглазка! И все хороши.

— Что ж ты плачешь, Мухоловочка? Бедненькая!

— Как же мне, Кукушечка, не плакать. Было у меня в гнезде пять яичек, осталось четыре. Сойка одно яичко утащила!

— Ах, душегубка! Ах, негодница! Ах, мерзавка! Не плачь! Мухоловочка, я помогу твоему горю. Я тебе своё яичко положу.

— Нет, нет, нет! Прошлое лето одна кукушка помогла вот так мне, так я всех своих деток лишилась. Вылупился кукушонок злодей и всех моих деток из гнезда выкинул! Знаю я тебя, помощницу. Пролетай, пролетай!

Май на дворе.

— Кукушка, кукушка, подай голосок через тёмный лесок: сколько месяцев ты у нас жить будешь?

— Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Июнь на дворе.

— Кукушка, кукушка, подай голосок через тёмный лесок: сколько месяцев у нас жить будешь?

— Ку-ку, ку-ку…

Июль на дворе.

— Кукушка, кукушка, подай голосок через тёмный лесок: сколько месяцев у нас жить будешь?

— Кук!

Я очень люблю птиц. Однажды весной наша кошка поймала птичку. Я кошку поймала и птичку отняла. Это была перепёлка. Кошка не успела её сильно помять и повредила только лапку. Долго жила перепёлка у нас, а когда у неё ножка поправилась, мы её выпустили в поле. Как рада была она свободе! И я была рада, что выручила птицу из беды.

У меня дома хранятся коробки со стеклянными крышками. В коробках — скелеты. Скелеты ящериц, землероек, крота, птички и окунька. Сделал я их сам. И знаете как?

Я с мёртвого животного снимал шкурку, вынимал внутренности и потом клал его в бумажный кулёк. А кулёк зарывал в большой муравейник. Через неделю я кулёк доставал — в нём были чистые косточки. Мне оставалось только скрепить их проволочкой и подклеить столярным клеем, и готово пособие для учебного занятия.

Этим летом я думаю сделать скелет лягушки и змеи.

Поставили мы на опушке леса три мышеловки. Хотели мы лесных мышей поймать. Наутро приходим и видим: две мышеловки тут, а третья пропала. В двух попались мыши — лесные полёвки. А третья где мышеловка? Стали мы следы разбирать. Видим на сырой земле лисий след. Пошли по следу, метров пятьдесят прошли — вот наша мышеловка! Лежит вверх дном и мышь в ней сидит. Всё понятно: лисица мышеловку утащила. По следам видно, что вертела она её и так и сяк, но до мыши не добралась. Хоть и хитра кума, да не хватило ума!

Вот такую «Доску почёта» вывесили мы у себя в пионерском лагере. Мы хотели, чтобы все ребята узнали, какую большую пользу приносят маленькие птицы, и не обижали их.

Сорок лет прожила я на свете и считала, что я берёза. Но прошлой весной подошёл ко мне турист и на спине у меня вырезал — «Ваня». Летом дачник подошёл и вырезал — «Лёня». Осенью ночевал рядом грибник и вырезал на коре — «Миша». А этой зимой подъехал лыжник, прочитал все имена, воткнул палки в снег, достал нож и вывел — «Эдуард».

Так кто же я, наконец? Берёза или Эдуард? И почему Лёни, Миши и Вани вырезают на моей спине лоскуты кожи?

Мы самые любимые насекомые. Нас все в лесу знают и все любят. Но любовь любви рознь. Нас любят только… есть! Нас едят дрозды, зарянки, скворцы, овсянки, коньки, зяблики, воробьи, мухоловки, синицы и многие другие птицы. Больше всех нас любят дятлы и вертишейки. Дятлы даже разрывают наши муравейники и клюют нас вместе с нашими куколками. Птицы нас ловят на земле, на деревьях и в воздухе, когда у нас отрастают крылья.

Нам не нужна такая любовь!