Агрессия против игрока не с красным, приведшая к потере уровня жизни более чем на четверть, а тем более его убийство, система тут же сочтет преступлением, и покарает по-своему жестоко: практически лишит удачи. Сколько ни вкладывай, в результате проявление как тот же ноль. Плюс, вместо зеленого имя тогда светит фиолетово-красным — знак убийцы ближнего. И, как правило, все сторонятся такого. Как неписи, так и остальные люди-игроки. А все потому, что такой становится вроде инфекционно больного: пока с ним общаешься, свои характеристики ополовиниваешь, а удачу обнуляешь. Такому несчастному остается либо навсегда сбиться в скрытную шайку с такими же изгоями, либо полезными деяниями перекрасить ник обратно в зеленый. А процесс искупления без грамма удачи невероятно труден. Поэтому, как правило, для таких оставался один единственный выход: покидать Аркадию со стиранием данных, и по-новому начинать регистрацию, если еще осталось желание и деньги.

Но это все сказанное касалось тех игроков, кто отправляет на перерождение другого игрока не с агрессивным окрасом имени. А "красного" — хоть сто раз подряд убивай.

При этом не считалось в игровом процессе преступлением, скажем, вот данное изнасилование. Это по аркадскому правосудию только шалость, раз жизни девушки не уменьшились более чем на четверть.

Ладно. Закончим отступление.

— Давайте так, — сделал к ним еще один шаг, бросая мечи в ножны от греха подальше. Кулаками еще можно, если будет рассчитывать силу ударов в усиливающих кольчужных рукавицах. А то ведь и кулаком можно более положенного снять жизней с них. — Даю вам последний шанс целыми невредимыми убежать. Считаю до трех. После сам вас трахну, мало не покажется.

И тут произошло то, чего никак не ожидал от них. Последние слова, видать задели слишком больно. У обоих мгновенно ники вспыхнули алым цветом, приглашая прикончить их. Но дальше оба сами разом достали мечи, собираясь совершить преступление, и напали. Преступление ли? Гром же не видел свой ник. Он уже, оказывается, тоже давно был красным. Так что бой на перерождение должен был состояться по дозволенным законам игры.

Гром, не доставая снова оружие, подставил под рубящие с размаха нубовские мечи свои руки в кольчужной защите. Удар был ощутимым, но не более. Защиту, дающую "Титан", да и немалая сама броня, их железкам, конечно, было не по зубам. Мечи отскочили назад, как от кованого щита. И Гром выбросил вперед кулаки, целясь им в груди, защищенные только кожаными куртками. Теперь он понял что значит по плюс десять к силе и атаке, дарованные от уникальных мечей. Жизнь у обоих мгновенно достигла нуля. Оба, как атаковали одновременно, так и одновременно ушли на перерождение, потеряв при этом в поте лица добытые после стартовой зоны опыт.

Гром только криво усмехнулся, глядя на кучку дешевых шмоток и два простых меча, что они оставили тут без присмотра. Хотя среди них заметил и несколько серебреных монет. Он жестом показал на них девушке.

— Возьми их. Тебе полагается денежная компенсация за причиненный моральный ущерб этими оболтусами.

Все это время съеженная девушка, поджав ноги, сидела на травке, и оттуда с испугом наблюдала за происходящим из-за нее. Теперь она поднялась, и стеснительно прикрывая руками подол изорванной юбки, подобрала монеты с земли.

— Что же ты до сих пор не приобрела кожаную одежду? — спросил Гром. — Так и будешь тут в чем закинуло на старт?

— Копила. Хотела сразу в городе приобрести получше. — Голос у девушки неожиданно оказался на тон ниже ожидаемого после услышанных криков.

— Понятно, — улыбнулся Гром, вспомнив и свой аналогичный план. — Ну тогда, может пока из этих шмоток что-нибудь себе подберешь на время?

— А как так? — удивилась она. — Размер их побольше моего.

Гром вздохнул. Объяснять, что в игре не существуют размеры?

— Ты давай, напяливай. Твоим размером будет, не переживай. Я отвернусь, а ты переодевайся.

Девушка согласно кивнула, и Гром отвернулся изучать ближайшую к нему скалу.

Долго же ему пришлось этим заниматься. Женщины не способны просто так что-то надеть, и всё. Будь то в реальности, будь то в виртуале. Строгая самокритичность не позволяет. Но только того, что касается внешности, напрочь исчезая во всем остальном.

Когда, наконец, обряд переодевания благополучно завершился, и Гром получил добро на оценку результата, перед ним стояла другая девчушка, смешно выглядевшая в кожаной броне. Конечно, не подал виду, и даже, попробовал изобразить глазами восхищение. Наверное получилось, потому что Мартина засияла, как майская роза под его взглядом.

А Гром подумал: ну, на кой ей нужно было погружаться в игру с такими способностями выживать? Понятно, что все тут изначально равны. Но ведь очень скоро геймерское сообщество расслаивается по способностям выживать в суровых условиях. Неужели ей еще "там" не было понятно, что у нее ничего не получится тут? Хотя, что теряет? Если бы даже изнасиловали те парни в игре. Только в памяти осталась бы тяжелая обида, вот и все. Но выйдя из игры, продолжала бы с ненавистью коситься на прохожих парней. Это уж точно.

Выходит, аватара своего нужно оберегать как себя самого от неприятностей. Связаны они одной единой цепью. Памятью.

— А где твое оружие, амазонка? — спросил Гром, не видя у нее ничего режущее, колющее. А ведь кругом мобы агрят.

— Мой лук и колчан стрел они отобрали у меня сразу, как в этой области мы оказались. А куда выкинули — не помню.

— Отобрали, выкинули. Ты вообще как с такими подонками в связке оказалась?

Девушка понурила голову и пробурчала:

— Оказалась, и всё.

— Ясно, — вздохнул Гром. — Будем считать оправдательным объяснением. Тогда второй вопрос: куда дальше путь будешь держать, чтоб снова не оказаться в подобной связке? Ведь не факт, что я опять окажусь поблизости.

— Ну… Наверное пройдусь тут, пока не встречу моба. Появлюсь в городе и возьму в гильдии себе класс. Хочу лучницей играть.

— Ты же там окажешься без гроша и даже без этих трофейных шмоток. Чтож ты сразу этого не сделала, как тут появилась?

— Они уговорили меня в группе с ними поискать способ без перерождения попасть в город. Я же их знала с момента вступления. Поверила. Мне и в голову не могла прийти, что…

— А почему именно лучницей решила стать? — Гром решил отвести тему от недавно случившегося. — Почему не магессой, например?

— Не знаю, — пожала она худенькими плечиками. — Так посоветовали… Они!

Глаза ее расширились в блюдечки, а рука указывала за его спину. Гром резко обернулся на каблуках и увидел Крутого и Седого, со всех ног бегущих к ним в рубахах и тряпичных штанах, автоматом оказывающиеся на перерожденных.

— Чего ты испугалась. Бегут свои шмотки подбирать.

— Но я же надела!

— И что? Они порвали твою одежду. Пусть теперь сами ее носят, — засмеялся Гром.

Наконец, добежали до них запыхавшиеся беспредельшики. Их лица были даже серее их ников. Зло уставились на Мартину, что спряталась за его спину.

— Берите скорее что осталось и мотайте обратно, — рявкнул на них Гром.

— Пусть отдаст броню, — насупился Седой.

— Принесите ей такое же платье, что порвали, заберете вашу вшивую броню, — шагнул навстречу им Гром. — И живо.

Седой отскочил от него к валяющимся тут же мечам, схватил один из них, но бессильно скрежеща зубами, остался на месте. Потом они злобно собрали, что там оставалось и повернули назад. Сделали несколько шагов, потом Седой обернулся и закричал:

— Ничего, Мартина. Еще поговорим по душам, — и припустили обратно в сторону города. А девушка понуро выбралась из-за его спины.

— Придется покинуть игру, — загрустнела она. — Такие траты родителей коту под хвост из-за этих тварей.

— Ну, ну, — обнял ее за плечи Гром. — можешь не покидать, если самой не хочется. Потом тяжело вздохнул, проклиная свою мягкотелось и бодрым голосом продолжил: — А я знаю что тебе надо делать, чтоб утереть им носы.