Розовое копытце гладит человека по груди, прикрытой курткой. Спустя несколько минут пони говорит тихо-тихо, так что Стивен еле может различить:

— Пятеро пони… и один человек…

— Не для протокола, детектив, — сказал Стивен, — но я бы на месте Пинки поступил бы так же, причем намного раньше. А она терпела в том подвале столько, что потеряла счет времени.

— Могу я ее хотя бы продиагностировать? — спросил Дик и быстро добавил, — Ничего особенного, только вербально.

— Она не знает, чем закончился ее отчаянный удар ножом, — предупредил Стивен, — Не ворошите прошлое. Она заслужила покой.

— Я не буду спрашивать о прошлом. Пара стандартных вопросов, которые позволят установить, несет ли она опасность.

— В моем присутствии, детектив.

Владелец этого табуна лошадок, очевидно, не верил Трейси. Тот не обижался, повидав на службе и не такое.

— Без проблем, — сказал он.

…Когда они подошли к Пинки Пай, та как раз спорила с белой Сюрпрайз о цвете посыпки пирожных. Естественно, Пинки изо всех сил отстаивала розовый цвет, а пегаска — белый. Так уж повелось, что пони старались окружать себя предметами, что либо несли на себе знаки в виде кьютимарок, либо подходили под цвет шерстки.

Пони как раз сошлись на том, что пирожные посыплют разной пудрой, потому что так будет веселее. Столкнув копытца в быстром брохуфе, они расстались: Сюрпрайз упорхнула куда-то в сторону кухни, а Пинки Пай подошла к людям.

— Привет, Пинки, — поздоровался Дик и даже присел, чтобы сравняться с пони ростом, — Меня зовут детектив Трейси. Можно тебя спросить?

— Конечно! — пони уселась на круп и обезоруживающе улыбнулась. Белая майка была в паре мест заляпана сластями, а яркие шортики делали пони похожей на простую девчонку-подростка.

Дик подумал, что на счастливой мордочке пони застарелый шрам возле глаза смотрится жутковато.

— Я хотел бы провести с тобой простой тест, — сказал детектив, включая коммуникатор и вызывая на экран службу вербального тестирования поведенческих программ, — а ты отвечай просто «да» или «нет». Договорились?

— А это весело?

— Кхм… Возможно. Начнем? Это не займет много времени.

— Оки-доки-локи!

— Итак. Просыпаясь по утрам, ты давно не испытываешь чувства бодрости.

— Нет! — Пони захихикала, — Как же можно не испытывать бодрости в новое, прекрасное утро?

Детектив не смог подавить улыбки и продолжил:

— Порой у тебя появляется желание зло пошутить над другими.

Стивен дернулся было, но голубые глаза удивленно распахнулись на детектива:

— Что?! Нет-нет-нет-нет! Шутка должна вызывать радость и смех, ни один розыгрыш не должен задевать ничьи чувства! Ни в коем случае!..

Дик примирительно поднял руку:

— Я понял, Пинки… «Да» или «нет» будет вполне достаточно.

— Простого «нет» тут явно недостаточно! — Пинки Пай чуть не подпрыгнула от возмущения.

Трейси предпочел просто продолжить:

— Ты часто удивляешься, какие скрытые причины заставляют другого чел… другое существо… делать тебе что-нибудь хорошее.

— Скрытые?.. — переспросила пони и ободряюще улыбнулась Стивену, который стоял за спиной Трейси и явно нервничал, — Нет, не думаю. Я верю, что чувства тех, кто меня окружает, искренни. И не нуждаются в причинах. Тем более в скрытых.

Детектив кивнул. Пока картинка складывалась положительная. Пони ни разу не соврала и не пыталась юлить. Даже на вопросы отвечала правильно, как психически здоровый синтет.

— Иногда ты используешь юмор для того, чтобы не сталкиваться лицом к лицу со своими настоящими чувствами.

— Это я не поняла, — сказала Пинки, — Не могли бы Вы пояснить?

Трейси отметил в коммуникаторе ответ поняши.

— Это тоже ответ, Пинки. Следующий вопрос. Ты отвергаешь некоторых за то, кто они, кем они являются, чем занимаются.

— Нет… — вздохнула розовая пони, опустив уши, словно вспомнив что-то, — Ну разве что они будут делать что-то очень-очень-очень плохое. Как… В общем, много раз «очень» плохое!

Дик снова сделал соответствующую пометку в тесте.

— Если необходимо будет прибегнуть к физической силе для защиты своих прав, ты сделаешь это.

Пинки вздрогнула и окончательно потеряла улыбку, уже несколько увядшую с предыдущего вопроса.

— Хватит, детектив, — вмешался Стивен, — Разве Вы не видите?..

— Все в порядке, Стиви, — тихо сказала Пинки Пай, — я отвечу. Если необходимо… да. Если совсем-совсем другого выхода нет…

Даже голос пони изменился от чувств, но она оставалась честной, судя по показаниям встроенного в планшет детектора лжи.

Трейси оглянулся на Стивена, потом снова посмотрел на Пинки, глаза которой блестели больше обычного от проступившей влаги.

— Прости, Пинки. Последний вопрос, — сказал детектив, — Тебе кажется, что ты не сможешь самостоятельно справиться со своими проблемами.

Розовая пони молчала, наверное, с минуту. Трейси уже собрался было отметить вопрос как «вызвавший затруднения», когда Пинки подала голос:

— Я не могла справиться с… проблемами. Но пока рядом мои друзья… Пока пони и люди вокруг улыбаются, то любые проблемы будут решены. Я в это верю.

— Спасибо, Пинки, — улыбнулся Трейси, — Прости, что заставил тебя вспоминать.

Он поднялся. Стивен неодобрительно косился на него.

Дик был готов поспорить, что это была та самая Пинкамина, на копытах которой была кровь человека. Но сейчас, глядя в сияющие голубые глаза счастливой пони, Дик думал, что и сам бы прибил садиста, что подобным образом обошелся с живым существом. Неважно, с каким.

И уж точно, пони не несла в себе угрозы окружающим… теперь. Она снова заулыбалась, а в голубых глазах загорелись искорки-смешинки.

Дик кивнул Стивену и собрался уже отойти.

— Вы добрый, детектив Трейси. Только грустный… — вдруг сказала Пинки Пай, — О, придумала! Приходите к нам в гости, когда закончите с работой, мы устроим специально-экстра-веселящую вечеринку для Вас! В стиле Пинки Пай!

Дик улыбнулся и, не удержавшись, погладил розовую пони по голове. Ощущение было, как будто потрепал по волосам ребенка.

— Приду, Пинки, — пообещал он и снова улыбнулся, — Обязательно приду, только разберусь с делами.

— Трейси! — позвал судья Рок, выходя из столовой, — мы теряем драгоценное время. Так что если ты закончил жевать розовые сопли, то пошли скорее!

— Как пожелаешь, — ответил детектив, — Стивен, покажите, пожалуйста, откуда можно отправить запрос системе наблюдения.

Идти пришлось практически в самый центр особняка: ради надежности, комната охраны была полностью изолирована от внешней вычислительной сети. Как и приличествует подобному месту, здесь не было ничего лишнего: световая панель на потолке, полукруглое возвышение с управляющими терминалами — и россыпь голографических проекций вокруг, сгруппированных по какому-то странному для неспециалиста принципу. По одним лениво ползли строчки текста, на других плясали диаграммы и возникали планы местности — но большинство, конечно, отображало видеоданные.

Некоторый диссонанс в спартанскую картину вносил листок с детскими каракулями, приклеенный к серверному шкафу в углу. По характерным очкам можно было догадаться, что нарисована Винил Скрэтч. Дополняла картину сделанная корявым почерком надпись «Улыбнись!»

За терминалом управления на подушке сидел белый единорог с синей гривой, одетый в джинсовый костюм. На голове красовалась фуражка, очевидно, служившая знаком отличия дежурного.

— Чем могу быть полезен? — обратился к вошедшим Шайнинг Армор, кивком переместив куда-то вбок изображение, на котором вся компания была видна в ракурсе сверху-спереди.

— Нам нужна информация о любых пони рыжей расцветки с сиреневой гривой, а также всех сопровождающих лицах, появлявшихся на записи за последние сорок восемь часов, с сортировкой по дате в порядке убывания, — с места в карьер сформулировал поисковый запрос детектив.

По мордочке жеребца пробежала тень.

— Шайнинг, сделай это, — подтвердил просьбу Стивен, — Я более чем уверен, что это ошибка, и наши гости не желают ничего плохого.