— Не боюсь я никого! — Скуталу воинственно расправила крылышки, — Мне просто неуютно. Меня… никогда раньше не смотрел доктор.

— Да, на свалке врачу неоткуда взяться, — подал голос сидящий на своем месте в гриве Джерри.

Пегасенка вместо прежних лохмотьев красовалась в синей спортивной форме с желтыми зигзагами. Цвет? «Вондерболтс», разве что одежда была куда свободнее. Кепочка с эмблемой в виде эквестрийского солнца заняла место на голове и снова была повернута козырьком назад.

Рейнбоу Дэш понимающе улыбнулась.

— Не боись. Вельвет Ремеди — лучший понячий врач, которого я встречала. Уж я-то знаю. По себе.

Скуталу ничего не ответила, только нашла в себе силы натянуто улыбнуться. Ее до сих пор не покидало чувство тревоги при виде Рейнбоу. И хотя разум все понимал, но душевная рана пока еще была слишком глубока.

Джерри же по-отечески улыбнулся и потрепал рыжую пони по гриве. Он видел насквозь метания и страхи малышки, но здесь, сейчас, и то и другое постепенно отступало. Не в последнюю очередь, стараниями Рейнбоу Дэш Агилар, что всерьез решила взять Скуталу под крыло.

На кушетке рядом с входом они увидели спящую Свити Бель. Маленькая единорожка, очевидно, все же попыталась сбежать к сестре, но Вельвет Ремеди ее не пустила. Как результат — Свити решила взять лазарет в осаду, да так и задремала.

Рейнбоу Дэш только улыбнулась, когда Скуталу, сняв куртку, укрыла подругу. Та, слабо улыбнувшись во сне, завернулась в нагретую теплом пегасенки грубую одежду и снова провалилась в глубокий, спокойный сон.

Дверь кабинета мягко уехала в сторону, и первое, что бросилось в глаза — это лежащая в постели Рэрити. Единорожка лежала на спине, с ног до головы покрытая бинтами и подключенная к какому-то аппарату.

«Наверное, искусственное жизнеобеспечение», — предположила Скуталу.

Сама она таких машин никогда не видела: множество манипуляторов, каких-то трубок и экранов… В общем, непонятная штука.

Когда Рэйнбоу Дэш Вендар избивала малышку до полусмерти, Алекс ограничивался лишь припарками да бинтами. Те заживляли раны, но редко когда снимали боль.

От этих воспоминаний Скуталу в очередной раз пробрал озноб. Особенно при мысли о так называемом «массаже», после которого пегасенка чувствовала себя неимоверно грязной. Особенно если Алекс до того лапал Рейнбоу Дэш.

Вельвет Ремеди, убрав в карман халата квадратик медицинского сканера, спешно задвинула занавеску возле больничной койки Рэрити. Сердито посмотрела на Рэйнбоу Дэш и с нежностью — на Скуталу.

Как ей это удалось одновременно, одной Селестии известно.

— Рэйнбоу Дэш Агилар, ты как всегда не вовремя! — строго сказала доктор, — Мы договаривались на десять часов, а не на восемь.

— И тебе доброго утречка. Чем раньше тем лучше, а, Вельвет?

— Да уж, наглости тебе не занимать, это точно, — единорожка сделала неопределенный жест копытом, — Ладно, заходите, раз пришли. И ни слова Свити Бель о том, в каком состоянии находится Рэрити. Пинки Пай и так стоило немалых трудов сделать так, чтобы эта непоседа не прибегала сюда каждые десять минут и не интересовалась здоровьем своей сестры. Ей нужен покой и еще раз покой, пока восстановятся силы.

— Да, Пинки у нас молодец, — проговорила Рейнбоу с натянутой улыбкой, но судя по выражению мордочки, она имела ввиду нечто иное.

— А все благодаря тебе, Дэш.

Скуталу непонимающе смотрела то на единорожку, то на своего кумира, и тут ее осенило.

— Рэйнбоу Дэш, а мне казалось, тебе нравится Соарин! Или Эпплджек?

Шерстка лазурной пегаски на щеках стала красноватой, и явно не от гнева. Вельвет же приложила копыто ко рту, чтобы не рассмеяться.

— Скут, веди себя прилично! — велел Джерри, дернув сиреневую прядь.

— Уж и спросить нельзя, — надулась пегасенка, — Я вообще не знаю, зачем мне этот осмотр. Я прекрасно себя чувствую!

— Думаю, через день-другой можно будет позволить Свити увидеть сестру, — сказала тем временем Вельвет, — Скуталу, передашь ей?

— Обязательно!

Рейнбоу решила сменить тему:

— Вельвет, ты помнишь, о чем мы с тобой говорили?

— Конечно, — единорожка кивнула, — но я ничего не могу сказать без осмотра.

Скуталу невольно сделала шаг назад.

— Что вы задумали? — спросила она, переводя взгляд с одной пони на другую.

Рог Вельвет окутался сиянием, и дверь за спиной маленькой кобылки тихо закрылась.

— Ничего особенного, — успокоила Вельвет, — Позволь я тебя осмотрю, а потом Рейнбоу расскажет все. Обещаю, никаких уколов и прочего. Договорились?

— Ладно, — сказала Скуталу, опустив уши и опасливо покосившись на ширму, что скрывала койку Рэрити, — Что надо делать?

— Пока — просто раздевайся и ложись вон туда, — попросила доктор.

— Совсем раздеваться? — уточнила пегасенка.

— Кепку можешь оставить, — улыбнулась вороная единорожка, а Рейнбоу хихинула в копытце.

Сама она сегодня ограничилась тяжелым тренерским жилетом, в кармане которого виднелся секундомер.

К удивлению Джерри, пегасенка не стала протестовать, а послушно выпуталась из просторных футболки и шорт и залезла на смотровой стол. И кстати, бейсболку действительно не сняла.

На ранчо пони носили одежду только когда планировался поход в клуб или еще куда-то в общество людей. Или же из чисто практических соображений, как и в Эквестрии.

Скуталу же, одеваясь без повода в компании Меткоискателей, в последнее время чувствовала себя белой вороной, хотя ей никто и слова не говорил.

При виде шрамов, покрывающих рыжую шкурку, Вельвет Ремеди не сдержалась:

— Раздолби Селестия… — она перехватила недоуменные взгляды Рейнбоу и Скуталу, — Простите, вырвалось. Нахваталась от Литлпип. А я ведь так надеялась, что Эквестрия осталась позади…

Мордочка Скуталу стала еще удивленнее:

— Эквестрия же отличное место! Я надеюсь вернуться туда…

— Не для меня, — перебила Вельвет, и голос ее приобрел металлические нотки, — В моей Эквестрии — выжженная пустошь, полная жестокости, насилия и злобы. Когда я проходила через портал, то надеялась больше не увидеть шрамов на жеребятах, никогда… Что ж, зато не потребовалось привыкать. Пони из эквестрийского «Фоллаута» куда легче адаптируются к миру людей.

— Эта Литлпип, что работает у Мистера М, — сказала Скуталу, — тоже говорила, что Эквестрия превратилась в пустошь…

— Я имела в виду Литлпип из моих воспоминаний, — пояснила Вельвет, — а не эту дрянь, что работает на Мауса. Но да, она тоже имела в виду… Эквестрию будущего. Вероятного. Или, если угодно, просто воспоминания о мире древней книги, за давностью лет ставшей классикой.

Скуталу не решилась спрашивать дальше. Совсем не хотелось знать подробности о другой Эквестрии, совсем не похожей на привычную добрую сказку.

Когда Вельвет начала присоединять шлейфы к охватившему затылок пегасенки обручу нейропрограмматора, той снова стало не по себе, но возражать она не стала. В присутствии Джерри и Рейнбоу не хотелось показывать свой страх. Да и не так уж Скуталу и боялась, положа копыто на сердце…

Закончив приготовления, доктор стала водить над рыжей пони сканером. Мониторы ожили, какие-то данные побежали по экранам — слишком быстро, чтобы можно было прочитать.

— Так, соматика в пределах нормы, — сказала Вельвет через пару минут, — Некоторая нехватка витаминов, недоедание… но это мы поправим. Ничего такого страшного. Джерри, наверное, твоей заслугой можно считать отсутствие паразитов и болезней?

Мыш слегка смутился и сказал:

— Должен же был кто-то позаботиться об этом…

— Спасибо тебе… — единорожка кивнула мышу, и парящий в сиянии магии сканер продолжил выдавать какие-то данные, — Так, нервная система без нарушений, нейровосприимчивость приличная… Хорошо. Загружаем софт тогда.

— Что ты делаешь? — спросила любопытная кобылка.

Ответила ей Рейнбоу Дэш:

— Ну для начала тебе нужно перепрошить чип. Чтобы он и вправду стал зеленым. Для любых сканеров. Когда Лира проснется, доктор ей сделает то же самое.