— Я не знаю, кем был этот пони, — прошептала пегасенка, — Был ли он хорошим или не очень… Но все равно… Счастливого… пути… в Эквестрию…

Они еще постояли некоторое время в неровном свете фонаря.

Лира поймала себя на чувстве неясного протеста. Нежелание мириться с реалиями мира людей, который раньше казался чем-то утопически-идеальным, жгло словно ненароком проглоченный острый перец.

Впереди был путь.

И не только через тьму старых тоннелей…

Спустя несколько часов четверо синтетов сидели в открытом кафе. Погода хотя и грозила вскоре испортиться, но пока скупое октябрьское солнышко еще дарило крохи тепла.

На столе стоял сок в стаканах и несколько тарелок с салатом и сыром. У Гайки нашлось немного денег, с которыми она без сожаления рассталась.

— Слушай, Джерри, — сказала Лира, переводя взгляд с одной мыши на другую, — вы с Гайкой оба — мыши, но совсем не похожи внешне. Почему так?

— Все просто, — улыбнулся мыш, — Гаечку моделировал «Дисней», а меня — «ЭмДжиЭм». Мультики позволяли много вольностей.

— Есть модели меня ростом с человека, — добавила Гайка, — но это было сделано только для того, чтобы удовлетворить спрос. Кажется, была ограниченная партия, а теперь только на заказ.

Лира вздохнула.

Для нее последние дни обернулись вывернутым наизнанку мировоззрением. До сих пор не верилось, что вся предыдущая жизнь — всего лишь иллюзии, заложенные в голову немыслимой техникой людей. Что пони и другие существа кругом — рабы и живые игрушки, созданные специально для развлечений. Порой жестоких, страшных, просто кошмарных. И даже Виктор… добрый, вежливый и заботливый, на самом деле — полноправный хозяин чужой жизни.

Остальные же, судя по всему, спокойно принимали жестокую реальность. Даже Скуталу, нашедшая утешение в своей вере в загробную Эквестрию.

Хотелось плакать, но слез почему-то больше не было.

— В целом, ладно, давайте теперь про «Оверлорд», — предложила Гайка, которая всю дорогу была подавлена больше обычного, — у кого-нибудь есть соображения?

— Догадки разве что, — отозвался Джерри, — Сама же видела, пошифровано все. Тем не менее, если «Ключ Жизни» и правда его составная часть, и данные относятся только к нему, то логично допустить, что он как-то вовлечен в регулирование численности синтетов. При этом маловероятно, что в сторону увеличения.

— Правдоподобно. И более того, судя по объему, это регулирование будет происходить или в очень крупном масштабе — например, во всем Гигаполисе — или не только среди синтетов.

— А что, люди тоже сами не размножаются? — удивилась Лира.

— Нет-нет, — помотал головой Джерри, — размножаются, конечно. Но для них есть законодательные ограничения. Так, например, зеленая репродуктивная карта означает, что можно заводить сколько угодно детей. Почти у всех, кто живет в Белом городе, зеленые карты. Синяя — можно завести только одного ребенка в семье, но все еще свободно выбирать партнера. Желтая — один ребенок с рекомендуемым партнером. Красная же вообще запрещает естественное размножение. Это в большинстве своем хронические больные, преступники и мутанты. Но, как бы там ни было, это все остается на уровне законов, а не физической возможности. Впрочем, если принять за истину результаты нашей… кхм… телепатии — то уже ненадолго.

Лира поежилась.

— А кто именно решает, какую карту человеку выдать?

— Все происходит под присмотром врачей, — сказала Гайка, — века экологических катастроф, войн и экспериментов с геномом вынудили человечество… централизовать процесс. Даже при зеленом чипе… В общем, все сложно, Лира. И не красней так. Под наздором проходит только беременность.

— Все равно не понимаю, — сказала единорожка, — почему к этому такое внимание?

— Видишь ли, несмотря на все технологии, ресурсы планеты ограничены, — ответил Джерри, — и если пустить все на самотек, то рано или поздно войны, подобные той, что сейчас идет в Черном Гигаполисе, станут нормой. С другой стороны, если мы правы — то информация, хранящаяся здесь, вполне может, под благовидным предлогом, дать корпорантам власть над будущим человечества, в буквальном смысле.

Повисло напряженное молчание.

— Я не верю, — сказала Скуталу, — Это бред какой-то.

— Допустим, — сказал Джерри, — что мы узнаем правду. Даже безотносительно того, будет ли она хоть в чем-то похожа на наши домыслы, или нет. Что нам с ней делать?

— Рассказать всем! — воскликнула Лира, — Да, сначала будет больно, но я уверена, в конце концов, все смогут это принять. Ведь я же смогла принять реалии этого мира. То, что это заденет не только синтетов, еще не значит, что наступил конец света. Возможно, это новое начало для всех? Для всех, я имею в виду. И вообще, это же хотят скрыть — а значит, мы должны помешать.

— Мне… нужно запросить инструкции, — сказала Гайка, расхаживая по столу, — Это слишком много, чтобы я приняла решение самостоятельно. И слишком опасно такое доверять связи.

— Ты уходишь? — вскинулся Джерри, — А как же «Ключ»?

— Я очень скоро вернусь. Просто постарайтесь не попасться охотникам и полиции за это время, хорошо?

— Нам нужно добраться до Белого города, — уверенным голосом сказала Лира, — Как бы там ни было, Виктор должен знать хоть что-то об этом!

— Сейчас день, — отозвался мыш, — Есть возможность добраться с ветерком и не купаясь в помоях. Никогда не ходи ногами, когда можно ехать!

— Поддерживаю, — подала голос пегасенка, — Особенно если учесть, что ноги идут не твои… Ай!

Джерри, в очередной раз дернувший сиреневую прядь, спросил:

— Ерзик, ты опять за свое?

— Я просила не называть меня так!

На глаза малышки уже почти навернулись слезы, и Джерри сменил тон на более мягкий. Он погладил рыжее ухо и сказал:

— Ну, ну. Скут, ты дуешься из-за комиксов? Мы сможем найти еще, — мыш вдруг понизил голос, но Лира рассылашала: — а другую тебя мне взять будет неоткуда…

Скуталу вдруг замолчала и, прижав уши, отвела взгляд.

— Я пошла, — прервала затянувшееся молчание Гайка, — но по мне, в Белом городе слишком опасно. Как вы пройдете через КПП?

— Так же, как и вышли, — ответил Джерри, — через транспортные линии. Если потребуется, там и останемся.

— Я найду вас, — пообещала мышка и посмотрела мышу в глаза, — Найду тебя, Джерри.

— Скатертью дорога, — грубовато буркнула рыжая пегасенка.

Лира одернула ее:

— Скуталу!.. Постой, Гайка, а как ты нас найдешь?

— Один же раз нашла, — улыбнулась мышка.

Прежде, чем кто-либо успел еще что-то сказать, Гайка спрыгнула со стола и рванула прямо под ноги прохожих. Настолько быстро, что никто даже не успел ничего сделать.

Лира постаралась проследить за бегущей фигуркой, но та будто растворилась в окружающем мире.

Прохожие не обратили внимания на мелькнувшую у них под ногами тень. Да что там, Скуталу своими глазами видела, и даже испытывала на себе, насколько всеобъемлющим может быть безразличие людей.

Люди спешили по своим делам, погруженные в собственные мысли и отрешась от мира. Не зная и даже не подозревая, что сейчас происходит у них под носом.

— Подайте бедному, голодному и слепому коту, кто сколько сможет, — раздался рядом мягкий голос.

Друзья обернулись.

Рядом стоял синтет. Черный антропоморфный кот с тростью и в круглых черных очках, одетый в коричневый непромокаемый плащ и старомодную шляпу.

— Найди себе работу, кот, — буркнул Джерри, отворачиваясь.

— Джерри! — одернула его Лира, — Другим надо помогать!

Лежащий на столе бутерброд с сыром окутался свечением и подлетел к незнакомцу. Тот улыбнулся и быстро убрал свой приз за пазуху.

— Благодарю, юная леди, — сказал он.

— Если сегодня ты закончила с добрыми делами, то мы можем уже пойти? — раздраженно спросил мыш.

— Думаю, да, — улыбнулась Лира.

— Постойте, — подал голос кот, — за доброту надо платить добротой. Скажите, куда вы направляетесь, и может быть, я смогу вам помочь.