Лира повернулась к нему, и желтые глаза расширились от ужаса:
— Что? Вы… вы собираетесь нас убить?!
Джерри, сидящий в перчатке, протянул:
— Как будто были какие-то сомнения…
Меченый рассмеялся:
— Ты только сейчас поняла, лошадка? О, силы небесные, святая простота!
Очередные двери открылись. Белые коридоры научного блока встретили людей и синтетов запахом озона и медикаментов, гудением каких-то агрегатов.
Лабораторный комплекс, как и система внешней охраны, имел резервные источники питания: слишком серьезными могли быть последствия системных сбоев.
Лира, которую до глубины души потрясло, с какой легкостью их всех приговорили к смерти, пошла вперед только когда в круп больно ткнули винтовкой. Единорожка от страха и безысходности впала в какой-то ступор. И сейчас она совершенно не представляла, что делать.
— Могу я надеяться, что нас по крайней мере пристрелят до того, как сожгут? — угрюмо спросил тем временем Виктор.
— В состоянии овоща погоды это не сделает, — фыркнул Меченый, — Шевелись давай.
Лира после этих слов впала в состояние тихой паники. Когда-то она помогала Бон-Бон с приготовлением леденцов, и случайно пролила расплавленный сахар на ногу. Боль была ужасной, а шерстка на ноге еще долго не росла.
Представив нечто подобное на все тело, пони почувствовала, как от ужаса подкашиваются ноги.
Джерри же думал, что подобная глупая затея — вступить в борьбу с корпорацией БРТО — и не могла закончиться никак иначе. С одинаковым безразличием повелители жизней подписали приговор и синтетам, и людям Шпилей. Последних просто заменят копиями, и все. И никто ничего не узнает. Потому что не будет искать.
Когда процессия оказалась в рекреации лабораторного комплекса, Лестер вдруг остановился и поднял руку со сжатым кулаком.
Несколько заставленных непонятным оборудованием боксов виднелись за стеной с большими голографическими панелями, заменявшими окна. Какие-то пустовали, и Виктор решил, что один из них и станет последним пристанищем пленников. По крайней мере, пока немногочисленные останки не уберет специальный дроид.
— Здесь разве не должен быть персонал, сэр? — спросил какой-то из спецназовцев.
И словно в ответ на эти слова раздался крик, а из бокового коридора вылетело несколько тонких лазерных лучей, опалив стену.
Из рации Лестера донесся статический треск, в котором послышался надсадный голос:
— Лестер!.. Синтет…
— Да-да, — раздраженно ответил Меченый, — я помню, что я синтет. Не стоит меня каждый раз тыкать в это носом. Зануда.
— …вторжение!.. — сквозь помехи выдала рация.
— А вот это уже куда интересней. Я скоро вернусь, а пока держите их на мушке. Стрелять только по ногам, кто повредит головы — отправится следом, — Меченый вплотную приблизился к Элен и спросил: — Ты ведь будешь послушной девочкой?
— Конечно, — иронично отозвалась та, — Нас ведь ведут на смерть и нам, безусловно, есть что терять.
— Как же я обожаю это сердитое личико! — проговорил Лестер и наклонился еще ближе, явно намереваясь поцеловать девушку.
— Еще шаг, и тебе снова понадобятся услуги пластического хирурга, — сказала та, глядя синтету в глаза.
— Ты все еще ко мне неравнодушна, так ведь?
Не слушая замысловатого ругательства, прозвучавшего в ответ, Меченый пошел вперед. На ходу он поигрывал метательным ножом, одним из многих, что висели на двух перевязях. Пистолетом синтет пренебрег, видимо решив развлечься любимым занятием.
Он свернул за угол большого коридора. Несколько минут ничего не происходило, потом из настроенной на прием рации раздался шипящий звук, и в стену ударили лазерные лучи, прилетевшие из коридора.
Боевики БРТО пробежали чуть вперед и рассыпались по рекреации, выбрав из задач конвоя и отражения атаки более приоритетную. Не то чтобы мебель и декор давали защиту от лазеров, зато они резко снижали заметность. Конвоир пригнул пленникам головы и грубо пихнул их за кресло.
— Сэр?.. Командор Лестер? Командор?
Стволы бластерных винтовок уставились на главный вход в лабораторный комплекс. Кто бы ни приближался, Меченый явно проиграл схватку, причем быстро. А раз так, то следовало отнестись ко вторжению со всей серьезностью.
Первой сориентировалась Элен, которая тихо прошептала на ухо Виктору:
— Хватай свою лошадку и бежим.
— Но…
— Или ты хочешь узнать, кто или что сюда вломилось? Это наш шанс.
— Наш? — переспросил Виктор, — Мне показалось, что ты верна шефу до конца.
Он все еще испытывал смешанные чувства. Дед расписывал свою знакомую из БРТО как волевую девушку, которая не любит несправедливость, но до сего момента видел лишь очередную служащую корпорации, даже не возразившую, когда любимый начальник приговорил ее к смерти.
— Они могут меня разжаловать, уволить, засудить… — процедила сквозь зубы Элен Флаис, — я пойму даже желание убрать лишних свидетелей, хотя и не сдамся без боя. Но заменить меня как какую-нибудь гайку я не позволю.
— Кстати о гайках, — подала голос Лира, — кто-нибудь может снять эту штуку с моего рога?
— А ну стоять, — грубо оборвал их голос спецназовца, — «Наш шанс», «бежим»! Это в кино вся охрана — кретины, но не здесь. Впрочем, за командора уже не скажу…
За время этой немногословной отповеди корпорант успел выкрутить мощность бластера на минимум. В следующие несколько мгновений он ловко приварил браслеты и бронеперчатку к стене. Проблема возникла лишь с Лирой, у которой единственным средством ограничения свободы была та самая злополучная гайка. Спецназовец не придумал ничего лучше, кроме как неаккуратно приварить ее к выступу стены, намертво закрепив на роге.
Лира, у которой к покалыванию замкнувшей «магии» добавилась обжигающая боль от раскалившегося металла, почувствовала, как по щекам вновь покатились слезы боли и унижения.
— Что Вы делаете?! — возмутился было Виктор, — Ей же больно!
Стоя боком к стене, единорожка тут же теряла половину обзора из-за технологического выступа, и в этой неудобной позе ее и оставили. С другой стороны, людям сидеть на корточках позади широченного кресла было ничуть не удобнее.
— Никуда не уходите, — оскалился корпорант, проигнорировав и парня, и понячьи слезы, — Мы быстренько.
— Непременно уйдем, черт возьми, — пробубнил Джерри из подвешенной за бронепластину перчатки, голосом, отдающим не то мрачной иронией, не то мрачной решимостью.
Но человек уже не слушал, отдавая приказы:
— Так, ладно. Ты и ты, готовьте шоковые. А то газом мы и этих потравим. В лабораторном блоке — никаких взрывов. Вперед.
Спецназ скрылся из виду, оставив прикованных пленников. В повисшей тишине стало слышно, как всхлипывает Лира.
— …Виктор, — вдруг тихо позвали искаженным динамиками голосом.
Парень начал оглядываться, но голос пояснил:
— Я внизу.
Виктор опустил взгляд и увидел, как от стены отделился мерцающий силуэт Гайки. Стелс-костюм был активирован и, лишь приглядевшись, можно было различить очертания.
— Расслабься и не двигайся.
Вик увидел, как мышка взбирается по его одежде: вблизи, действие костюма было намного более заметным из-за эффектов объема и светотени. Добравшись до браслета, Гайка принялась срезать его со стены.
Дело шло медленно. Все-таки, мощности миниатюрного бластера здесь явно не хватало. Металл нагрелся, но не слишком сильно: маломощный лазер воздействовал точечно.
— Спасибо, Гаечка, — улыбнулся парень, отцепившись, наконец, от наручников, — А у тебя, часом, нет камуфляжных костюмов и для нас?
— Тебе не кажется, что сейчас неподходящая ситуация для шуток? — серьезным голосом осведомилась мышка и занялась наручниками Элен, — Тем более, такие костюмы для кого-то размером больше меня крайне малоэффективны.
— Это ты выключила питание? — спросила та, как только руки стали свободны.
— Нет. Это, похоже, был тот псих, что ломился сквозь защитные системы. Причем это тоже кто-то из «своих»: он знал, что делает, и у него едва ли было больше секунды до переключения на резервный генератор, но он справился.