- Мне жаль, что мы приехали и, эмм, прервали твои выходные, - мама погладила мою руку. - Твой отец хотел сделать тебе сюрприз.

- На самом деле, я хотел выяснить, почему тебя, кажется, никогда нет дома, когда я звоню, и что происходит в твоей жизни, - прервал папа. - Думаю, я получил свой ответ.

Прежде чем я успела что-либо сказать, раздался голос Даниэля.

- Это моя вина, мистер Коннор. Я так много работаю в течение недели, что, как правило, похищаю Эйвери на выходные к себе за город.

Отец посмотрел на него.

- Это так?

Даниэль подошел ближе. На нем была рубашка, воротник скрывал шею. Он причесал волосы, застегнул штаны и, посмотрев вниз, я увидела, что даже носки были на месте. Он протянул руку моему отцу.

- Мы не были должным образом представлены. Я Даниэль Спенсер, - после небольшой паузы он добавил. - Парень Эйвери.

Отец сердито посмотрел на него.

- До сих пор я никогда не слышал твое имя.

Даниэль не дрогнул, его рука не двинулась.

- Я слышал много хорошего о вас и вашей жене, сэр.

Мой отец, наконец, пожал ему руку.

Мама улыбнулась ему.

- Она упоминала о тебе. Несколько раз.

 Брови отца удивленно поднялись.

- Приятно познакомиться с тобой, Даниэль. Пожалуйста, зови меня Джанетт, - мама замолчала, разглядывая моего отца, который ничего не сказал. Она слегка покачала головой  и добавила:

- А это мой муж, Даг.

- Рад познакомиться с вами обоими.

Наступила неловкая тишина.

Я переступила с ноги на ногу, чувствуя, как будто мне снова десять лет и меня поймали за какое-то непослушание. Маленький нервный смешок вырвался из моего рта, когда я подумала о том, какой непослушной  была весь день. Три пары глаз уставились на меня. Мое веселье прекратилось, и я почувствовала, как будто меня сейчас стошнит. Тяжелый стук в дверь испугал нас всех.

- Пицца на этот раз, я полагаю, - заявил Даниэль сухо. - Я заберу ее.

- Я принесу напитки. Извините меня, – я сбежала на кухню, как трус. Сделав кофе и достав кружки, я полезла в морозилку за кексами, которые лежали там, когда  вошел Даниэль с пиццей в руках. Он сунул ее в духовку и повернулся ко мне.

- Ты в порядке?

Я кивнула.

- Ты можешь идти, Даниэль. Я побуду с ними, и мы увидимся позже.

Он взял мою руку, поцеловал ладонь и положил ее над своим сердцем.

- Не-а.

- Я должна поговорить с ними.

- Поговорим вместе.

- Тебе не обязательно это делать.

- Я должен.

- Почему?

- Когда однажды мы будем рассказывать нашим детям забавную историю моего первого знакомства с их бабушкой и дедушкой, я могу рассказать им, как стоял рядом с тобой,  очаровывая их обоих. Добавь к этому историю нашего с тобой знакомства, и у нас есть занимательные темы для разговора на вечеринках в течение многих лет.

- Ну, я не знаю, как быстро ты получишь одобрение моего мужа, но продолжай говорить о будущем с моей дочерью, и у тебя есть хороший шанс получить мое, молодой человек, - мама захихикала, когда встала рядом с Даниэлем и подмигнула ему. - Я хотела бы услышать историю вашего знакомства и почему мы не слышали о тебе, пока не познакомились несколько минут назад. - Она потянулась за подносом. - Я возьму поднос, Эйвери. Старайся держать ее подальше от мятных конфет, Даниэль. Объятия обычно тоже помогают ей успокоиться.

Я разинула рот на ее заявление, а Даниэль  улыбнулся. Своей лучшей, сногсшибательной, сексуальной улыбкой, которая каждый раз лишала меня дыхания.

Он наклонился и поцеловал маму в щеку.

- Будет сделано.

Она взяла сахарницу и добавила ее на поднос, стараясь не ухмыляться.

-  От того, что я видела раньше, это очевидно. Постарайтесь сдерживаться, пока Даг рядом. У него дергается глаз.

- Я могу сделать это.

- Хорошо. Принесите кофе, когда он будет готов. О! Кексы. Любимое лакомство твоего отца. Это поможет.

Я посмотрела ей вслед, когда Даниэль завернул меня в свои объятия.

- Приказ твоей матери, - он поцеловал меня в голову.

 Кофеварка просигналила, и он взял кофейник.

- Давай разберемся с нашей проблемой.

Я налила немного сливок в кувшин.

- Хорошо.

Наконец я понял выражение «резать напряжение ножом». Что бы я ни делал, каким бы вежливым ни пытался быть, я не мог заставить отца Эйвери поговорить. Все, что у меня было - несколько хмхм и бормотания на мои вопросы об их поездке. Даг Коннор был крепким орешком.

Не то чтобы я мог его винить. Я знал, как это выглядело, когда я открыл дверь. Ну, на что это было похоже. Я провел день, трахая его дочь. Я видел, как его взгляд пронесся по квартире, задержался на кусках разбитой лампы, сдвинутой вазе и ворохе бумаг, как попало сваленных на столе у двери - и разбросанных конфетах. Я сглотнул, подумав о ванной комнате. Если он доберется туда раньше меня и увидит занавеску на полу и разбросанные вокруг полотенца, впитывающие лужи воды, я,  несомненно, буду, как и боялась Эйвери, мертвецом.

Эйвери сидела рядом со мной, беспокойно теребя пальцами длинный подол футболки. Я знал, что она пялилась на мятные конфеты, разбросанные по всей комнате, но не хотела вставать и поднимать их.

Я скользнул рукой в карман, выудил одну и опустил ей на ладонь.

С небольшим вздохом она сунула конфету в рот, с хрустом пережевывая. Это было самым большим показателем. Если она сосала конфету, это было для удовольствия. Если съедала - она была напряжена. Судя по звуку раздавленной конфеты, я бы сказал, что она была сверх напряженной. Не заботясь о том, что ее отец наблюдает за нами, я взял девушку за руку и поднес к своим губам, целуя костяшки пальцев, а затем положил наши переплетенные пальцы на бедро.

Он уставился на мою ногу, но я отказался отпускать пальцы Эйвери. Я знал, что он пытается сделать, но  не позволю ему запугать меня.

Наконец, он опустил кружку, с громким стуком.

- Чем ты занимаешься, что уехал за город, Даниэль? Конечно, кроме того, что проводишь выходные с моей дочерью.

Я не отреагировал. Вместо этого  осушил свою кружку, сжал руку Эйвери и поцеловал ее в висок.

- Отличный кофе.

Затем я повернулся к ее отцу.

- Я ветеринар. У меня своя клиника, в которой я работаю со своим шурином и сестрой.

- Замечательно, - отозвалась Джанетт.

- Ты живешь с ними? Вот почему ты сбежал на выходные? – спросил Даг  язвительно.

Эйвери начала говорить, но я поднял руку.

- Нет, сэр. У меня свой собственный дом. Я управляю клиникой в качестве равноправного партнера. Мой грузовик оплачен в полном объеме, у меня есть хороший инвестиционный портфель и нет огромных долгов. Я близок со своей семьей, и для записи, я обычно не бываю здесь по выходным. Эйвери остается у меня, так как любит отдыхать за городом.

- Много ли женщин остается в твоем доме?

- Папа, - прошипела Эйвери. - Прекрати.

 Я отмахнулся от ее возражений.

- Эйвери - первая женщина, которую я привел в свой дом. У меня нет случайных связей, мистер Коннор. На самом деле, я оскорблен тем, что вы думаете, будто Эйвери будет участвовать в подобном. Мне казалось, вы лучше знаете свою дочь.

- На самом деле?

- Да. И еще, хотя я сожалею, что мы встретились при таких, эмм, неудобных обстоятельствах, я рад познакомиться с вами. Эйвери очень много для меня значит, и я надеюсь, в какой-то момент мы сможем быть друзьями.

- Друзьями? – фыркнул он.

- Девушка, с которой я проведу остаток своей жизни, будет моей семьей, поэтому ее семья станет частью моей. Друзья - это самое малое, кем, я надеюсь, мы станем.

Глаза Эйвери расширились от моей декларации. Ее мать охнула и сжала свои руки.

Плечи ее отца немного опустились.

- Ну, давайте не будем забегать вперед, - пробормотал он. - Я просто спросил. Это моя работа, знаешь ли.

 Я откинулся на спинку, не выпуская руку Эйвери.

- Понятно. Однако, я не Томми Форсайт, -  заявил я, напоминая ему о первом подростковом свидании Эйвери, которого он напугал много лет назад. - Вы не сможете так легко запугать меня. - Отпустив ее руку, я обнял за плечи, привлекая ее ближе. - Я люблю вашу дочь, и она уже слишком взрослая для вашего комендантского часа.