- Несмотря на то, что я ужасный водитель? Или то, что я так ревновала, глядя на ее прикосновения, что хотела оторвать ей руку?

- Из-за этого я люблю тебя еще больше. Это дает мне возможность позаботиться о тебе – возить тебя везде, чтобы ты чувствовала себя комфортно, а что касается ревности, я чувствую то же самое к тебе.

Я смотрела на него, меня омывало чувство принадлежности. Он любил меня. Этот замечательный невероятный человек любил меня. Я никогда никого не любила и знала, что любовь к Даниэлю Спенсеру изменит всю мою жизнь. Он заставил меня по-другому относиться к миру и к себе. С ним я чувствовала себя правильно. Нужной. Обожаемой. Это было сильное чувство.

- Мне нужно три, Эйвери.

 Я улыбнулась, зная, какие «три» ему были нужны. О нас.

- Я люблю, как ты называешь меня.

- Спрайт, - выдохнул он.

- Я люблю, как ты обращаешься со мной - как будто я - самое важное в твоей жизни.

- Ты самое важное.

- Я люблю ощущение, когда ты внутри меня, когда мы связаны всеми возможными способами.

 С тлеющим взглядом он прижался губами к моему уху.

- Сегодня утром я трахал тебя на этом грузовике. Прямо сейчас я хочу оттрахать тебя в нем, просто чтобы напомнить тебе, что ты моя. Как ты относишься к этому? – он спустился поцелуями по моей челюсти, скользя по щеке, дразня уголок губ.

- Это автостоянка, - пискнула я.

- Стекла затонированы. Мой дом слишком далеко сейчас.

- Моя квартира в десяти минутах езды.

 Он кивнул и провел пальцем по моим губам.

- Только ты, Эйвери. Я никогда не испытывал такие эмоции, какие испытываю к тебе. Ты разбудила во мне то, чего я не понимаю. Мне не нравится мысль, что Бак или кто-то еще прикасается к тебе.

- Мне тоже не понравилось, как она прикасается к тебе.

- Тогда давай уединимся где-нибудь, чтобы ты могла исправить это, да?

Я удивила его, схватив за рубашку и дернув его на себя, и поцеловала долго и жестко.

 - Да.

 Его глаза сверкнули, когда я отпустила его. Он натянул на меня ремень, с щелчком закрепив его.

- Держись крепче, счастливая попка. Марио вот-вот одержит победу.

Я засмеялась, когда он захлопнул дверь.  Прямо сейчас я была не против быстрой езды.

Мы едва добрались до ее квартиры, прежде чем я прижал Эйвери плотно к стене, заключая в ловушку своим телом. Ее слова о любви ко мне сделали меня диким. Я сдерживался, чтобы не напугать ее, двигаясь слишком быстро, но она была рядом со мной.

Я задрал  юбку на талию, раздвигая бедра Эйвери вместе с кружевным бельем, и поднял девушку,  обернув ноги вокруг моих бедер.

Мои брюки упали на пол, пряжка ремня издала  громкий стук, и я был внутри нее. Я резко и глубоко вошел в нее, нуждаясь в ощущении ее вокруг меня.

Она вцепилась пальцами в мои волосы, ее тело дрожало, пока я врезался в нее. Ее стоны и всхлипывания были низким гулом в моей голове, нараставшим вместе с оргазмом в моем теле.

- Кончи со мной, детка. Я больше не могу сдерживаться, - умолял я, прижав рот к нежной коже ее плеча.

Она сжала ноги, выгибая тело и позволяя мне еще глубже проникнуть внутрь. Я взмахнул рукой, громкий треск раздался в комнате, когда упала лампа. Я ударился бедром об стол, и вазочка, в которой она хранила любимые конфеты, перевернулась через край, падая на пол, конфеты разлетелись по полу. Следом полетели бумаги и письма, создавая в комнате небольшое эхо. Она не сделала ничего, чтобы остановить меня.

- Я, черт возьми, уничтожу твой дом.

- Уничтожь меня, Даниэль. Трахни меня, - взмолилась она сиплым голосом.

Ее слова прикончили меня. Ее проклятия и мольбы бросили меня через край, и с низким рычанием я кончил так глубоко внутри нее, что знал - она будет чувствовать меня еще несколько дней. Я хотел, чтобы она чувствовала меня - знала, что она моя. Каждая ее частичка.

Эйвери уткнулась лицом в мою шею и закричала. Она потянула меня за волосы, кружа языком по моей коже, пощипывая ее губами.

Я подтолкнул к ней свое лицо, чувствуя боль от того, как зубы вонзаются в плоть.

- Да, детка, пометь меня.

Она вздрогнула,  ее тело расслабилось и обмякло в моих руках. Эйвери смягчила боль от своего укуса дразнящими ласками языка, и я поцеловал ее в висок. Она потянулась к моим губам, и несколько мгновений мы целовались, интенсивная страсть смешалась с чем-то мягко-сладким.

Удерживая ее, я направился в гостиную и плюхнулся на диван. Стащил одеяло позади, укрыл нас и со вздохом расслабился. Она положила голову на мою грудь, крепко прижавшись, и мы спокойно сидели, позволяя эмоциям сойти на нет.

- Все хорошо, Спрайт?

Она посмотрела на меня, ее сонные глаза сияли.

- Я в порядке.

- Ты укусила меня.

- Ты трахнул меня.

- Туше.

- Что такое с тобой и стенами? В такие дни я чувствую себя начинкой из Эйвери в Даниэль-и-стены-сендвиче.

- Лучшая начинка, черт возьми, - я провел пальцем по ее щеке, смеясь. - И это не только стены. Любая твердая поверхность подойдет.

Она закатила глаза на мои слова.

- Я не знаю, - признался я. - Ты пробуждаешь во мне страсть, которую я никогда и ни с кем не испытывал. Я хочу тебя все время. Кроме того, - добавил я, опуская к ней голову, - так чертовски приятно чувствовать тебя, зажатой между мной и стеной.

- Или грузовиком, - съязвила она.

- Или грузовиком. Душем. Амбар тоже очень клевый.

Она снова засмеялась. Мне нравилось смешить ее. Я заправил за ухо блуждающий завиток.

- Я могу себя контролировать, если ты хочешь.

- Нет, - призналась она. - Мне нравится, что ты такой страстный со мной. До сих пор у меня никогда такого не было.

- Привыкай к этому, потому что я никуда не уйду, - я заправил еще один локон за ухо. - Я люблю тебя.

Ее улыбка была словно солнце.

- Я люблю тебя.

Я прижал ее к своей груди, поцеловав  голову.

Она сместилась немного и поморщилась.

- Однако вся эта начинка делает меня немного грязной.

Я встал вместе с ней.

- Мне кажется, я слышу, как другая стена зовет меня по имени, Эйвери. Я помню, что  в твоем душе хороший нескользящий коврик.

- Да, - она с радостью согласилась, целуя меня в плечо. - Очень хороший.

- Отлично.

Я проснулся, согретый и обнятый Эйвери. Мы провели остаток дня, занимаясь любовью, трахаясь, дремая и разговаривая. В основном первые два. Ее кровать была кучей  беспорядка - одеяло валялось на полу, предметы на  столике опрокинуты. Я также доказал ей, что кухонная столешница - отличное место, чтобы показать, насколько вкусной начинкой она была, своим ртом и пальцами заставляя ее кончить несколько раз, пока она не стала дрожащим комком нервов передо мной.

Я отнес Эйвери в ванную для еще одного душа. Пока  регулировал температуру, она потрясла меня, прижав к стене со злобной ухмылкой.

- Моя очередь для Даниэль-начинки.

Когда она опустилась на колени и взяла меня в рот, я застонал, прижимаясь руками к  холодной плитке. Это было неожиданно и очень сексуально. Она уставилась на меня с моим членом во рту и начала ласкать руками, обхватив яйца, растирая бедра и дразня меня своими губами и языком. Эротическое зрелище того, как она делает это для меня, пока на нас обрушивается теплая вода, и острое наслаждение от ее рта было перебором. Я кончил в ее горло, пытаясь рукой найти опору для равновесия, пока кричал ее имя. Я сбил занавеску и штангу вокруг нас, пока пар валил, а мой оргазм бушевал.

Пробормотав обещание убрать все повреждения, я потянул ее обратно на кровать, прикрыл нас одеялом, и мы заснули.

Я моргнул в ранних вечерних сумерках и взглянул на Эйвери. Она смотрела на меня с небольшой улыбкой, украшающей ее губы.

- Не думаю, что когда-либо проводил в выходные столько времени в постели, - прохрипел я сквозь сухое горло.