Так как магазин потерялся в зеркале заднего вида, ее мысли вернулись к Трумэну, и дрожь мгновенно пронеслась по телу. Ах да, парень пробуждал в ней интерес ко всем лучшим манерам.

Она проехала мимо вывески «Whiskey Bro’s», сомнительно выглядящего бара с мотоциклетной парковкой перед ним. До этого момента она сильно задумывалась о том, кто он. Трумэн — байкер? В миле или двух вниз по дороге она увидела вывеску «Автомастерская Виски» и свернула на длинную подъездную дорогу, направляясь к дальнему зданию. Чем ближе она подъезжала, тем сильнее нервничала. Что, если он просто хороший человек и на самом деле ожидает ее, чтобы выполнить свое обещание и починить ей машину?

Что, если он предложил свои услуги как возможность, чтобы увидеть ее снова?

Бабочки запорхали у нее в животе.

Джемма припарковалась возле входа в длинное здание. Три или четыре помещения были закрыты. Свет горел в четвертом. Правая сторона здания служила в качестве офиса, со стеклянными окнами и рисунками покрышек, глушителей и других автомобильных запчастей. Она не посмотрела на время и поэтому была счастлива увидеть, что кто-то еще здесь был. Она надеялась, что это Трумэн.

Схватив мешочек с конфетами, который принесла для Кеннеди, она вышла из машины и пошла на звуки музыки, доносившиеся из помещения. Ей открылась картина: Линкольна удобно устроился в руках Трумэна, а Кеннеди висела на одной из его штанин. Заметив детский манеж, она удивилась, что дети целый день провели здесь, пока он работал.

Трумэн потянулся за рюкзаком, лежащим на полу, и повернулся, чтобы закинуть его себе на плечо. Их глаза встретились. Связь не была даже приблизительным словом, чтобы описать силу его мощного взгляда, остановившегося на ней, притягивая ее как электрический импульс. Молния прошлась по ее венам, обжигая и сжигая с каждым шагом. Его губы изогнулись в искренней улыбке, а его пронзительные синие глаза медленно прошлись по ее телу, и она вспомнила, что до сих пор одета в короткое платье принцессы. Его приветливая усмешка сменилась на похотливую, и она подумала, что может расплавиться и растечься лужицей прямо на этом месте.

— Ты пришла, — сказал он будто бы с облегчением.

— Это хорошо? — она почувствовала, что ее неуверенность поднялась и рухнула глубоко вниз, отказываясь принимать участие в чем-либо сегодня. Она такого еще не испытывала… никогда.

Кеннеди выглянула из-за его ноги и медленно подняла ручку, застенчиво помахав ей.

Джемма помахала ей в ответ, наблюдая, как Трумэн поднял крошку на руки, будто она была легкой как пушинка. Маленькая девочка положила ему головку на плечо. Его улыбка превратилась в извиняющуюся, так будто он пытался сократить расстояние между ними.

— Мы просто направлялись наверх.

Она взглянула на дверь, на которую он указал.

— Моя квартира, — он перевел взгляд на Линкольна, который очень быстро стал засыпать в его руках.

— О. Извини, я пришла слишком поздно. Я могу привезти машину завтра или… — она должна будет приехать раньше, после того, как будет уверена, что он попросит ее прийти, чтобы снова увидеться.

— Ты спешишь? — спросил он немного хрипло.

— Нет, но я не хочу…

Он ухмыльнулся:

— Конечно, ты это сделаешь. Поднимайся наверх.

Она последовала с ним через дверь и поднялась по лестнице, беспокоясь о том, правильно ли она поступает. Это проявление ее очевидного интереса?

— Я могу приехать в другое время. Я должна была узнать, в котором часу вы закрываетесь.

— Ты сейчас здесь, — подчеркнул он. На верхней ступеньке он смог повернуть дверную ручку, держа обоих детей на руках, потом он толкнул дверь ногой, и та открылась.

Она последовала за ним в его современные апартаменты. Широкие деревянные полы, на них диван с низкими бортами, который выглядел очень удобным. Ей захотелось заползти на него с книгой и скрыться на несколько часов. Нет, ей захотелось заползти на него с Трумэном, и… Она вынудила себя отвести глаза от сексуальной арены в виде дивана, сосредоточившись на количестве блокнотов с эскизами и журнале о воспитании, который они купили прошлой ночью, лежащих на журнальном столике. На другой стороне комнаты находились стеклянные двери, которые вели на небольшой помост. Справа от дверей располагались высокие ящики для хранения железных инструментов, на деревянных настенных вешалках также были развешаны инструменты. Помимо этого в комнате было огромное красивое арочное окно. Слева находилась кухня с бутылочками, банками с детским питанием и другими вещами, которые они купили прошлой ночью. Подняв глаза вверх, она увидела балочное перекрытие на потолке. Аккуратная квартира, явно мужская и грубая, как сам Трумэн. Она поняла, что когда будет говорить, должна понизить свой голос на октаву или десять.

— Могу ли я чем-нибудь тебе помочь? Не хочешь дать мне Кеннеди, пока будешь укладывать Линкольна?

Он взглянул на малышку:

— Я удержу ее, — уголки его губ приподнялись в полуулыбке, и он поцеловал Кеннеди в лобик. — Я скоро вернусь.

Он исчез в коридоре справа от кухни, и Джемма сделала несколько шагов по квартире, сосредоточенно слушая низкий голос Трумэна, доносившийся из соседней комнаты. Она знала, что грубо подслушивать, но он звучал так спокойно и нежно, что она ничего не могла с собой поделать. Она услышала, как повернулся кран с водой и то, как он разговаривал с Кеннеди, пока чистил ей зубки. Потом все снова стало спокойно, слышались только устойчивые шаги по полу.

Она не могла расслышать его низкий, успокаивающий шепот. Любопытство взяло верх, и она прошла к краю коридора, и теперь его голос звучал ясно.

— Динь-Динь встретила Белоснежку в лесу, где они готовили яблочное пюре.

Ох, парень. Он сделал микс из детских сказок. Она улыбнулась, сосредоточенно слушая продолжение его истории.

— И велосипедист привез Динь-Динь на специальном транспорте на красивое поле, где их ждал Винни Пух с огромной банкой меда…

Она не смогла сдержать улыбки от глупой истории и на цыпочках ушла в комнату, достала мешочек с конфетками, которые она принесла, и поставила на журнальный столик. Джемма села на диван, чтобы подождать, взяла открытый блокнот с эскизами и осторожно перелистала несколько страниц, а потом замедлилась, чтобы лучше рассмотреть. Эскизы людей и животных в стиле граффити заполняли все страницы, гипнотизируя своей плавной и мучительной экспрессией. Калейдоскоп черных и серых цветов создал глаза, грозный рот с змееподобными клыками, искаженные, измученные лица, драконы и многое другое. Глубина эмоций нацарапанных на страницах картинок была невероятная, в результате чего по ее рукам забегали мурашки. Длинные татуированные руки потянулись к блокноту с набросками, и она заметила суровое выражение лица Трумэна.

* * * 

— Прости. Я просто… — брови Джеммы поднялись, глаза смотрели умоляюще, а потом на ее губах появилась эта убийственная сексуальная улыбка. Она рассекла руками воздух и пожала плечами, выглядя так чертовски очаровательно. Он не смог долго раздражаться от такого бесцеремонного вторжения в его личную жизнь. — Я любопытный человек. Я не смогла удержаться. Это то, кто я есть, и эти рисунки потрясающие. Они твои?

Трумэн бросил рисунки на стол и попытался взять под контроль свои эмоции, которые крутились и запутывали его. За последние 24 часа его жизнь повернулась в абсолютно другом направлении, и он почувствовал, что пытается балансировать на двух колесах вместо четырех.

— Никакие? — ее голос в удивлении повысился. — Они дерзкие и волнующие и так отличаются от всего, что я когда-либо видела, — она потянулась к блокноту с эскизами.

— Пожалуйста, не надо, — его суровый тон заставил девушку остановиться на середине пути.

Ее взгляд метнулся к нему, сложный и смущенный. Она села обратно на диван, и ее платье поднялось соблазнительно высоко на бедрах.

Сменив свой взгляд на соблазнительный, он произнес:

— Это, правда, просто бессмысленные каракули.