То, что Бренна тоже решила остаться, стало четвертой убедительной причиной. Самой убедительной.

Внимание Колдера было приковано к своей Деве-защитнице.

— Бренна, Око Бога? Нет. Ты нужна.

Он встретился с Бренной взглядом, но тут же опустил его чуть ниже глаз, и Вали это заметил. Каково же это — жить с тем, кто не может даже посмотреть тебе в глаза?

Она покачала головой.

— Мы — захватчики, а он был принцем. Тебе нужны сильные воины, чтобы удержать замок. И я в любом случае не возвращаюсь домой. Здесь я буду полезна. Здесь я смогу послужить твоему отцу.

Это была самая длинная речь Бренны из слышанных Вали.

Леиф, все еще стоявший рядом с Колдером, положил руку тому на плечо.

— Я тоже останусь. Здесь мой сын Эйнар, последний из моего рода, отправился в Валгаллу. Я тоже останусь.

Внимательно наблюдающий за Колдером Вали заметил, что после этих слов тот словно сдулся. Он был великим воином, сыном легендарного ярла. Он не ждал от жизни милостей, но не ждал и того, что сразу ближайший советник и ручная Дева-защитница откажутся следовать за ним. Он посмотрел на Леифа, потом оглядел остальных, пытаясь подобрать слова для подходящего ответа.

Вали тоже окинул группу взглядом. Стояли тридцать или около того воинов, и вызвались явно самые верные. Он все это время наблюдал за Колдером и Бренной и не обращал на добровольцев внимания, но не удивился бы, если бы узнал, что каждый вызвался по своим собственным причинам.

Эрик сидел, и Вали это не удивило. У Эрика дома была женщина и трое маленьких детей.

Но Орм стоял. Он был уже пожилым, но все еще сильным воином. Они с Вали не были близкими друзьями, но поддерживали друг друга.

В конце концов, Колдер заговорил.

— Очень хорошо. Леиф станет во главе замкового отряда. Мы сегодня туда вернемся и заберем все, что сможем унести, на корабли. Те из нас, кто отправится домой, привезут хорошие новости и много добычи. Мы вернемся к началу следующего лета, — он сжал руку Леифа. — Спасибо, друг мой. Брат мой.

Колдер двинулся прочь, и люди тоже начали расходиться. Свен подошел к Вали.

— Ну, ты добился своего, дурень. Теперь иди в кроватку.

— Мне нужно поехать в замок. Нельзя, чтобы ехали только люди Колдера.

— С ними будет Орм. И другие. Ты можешь умереть, и как тогда ты сможешь помочь? — и Свен потянул его к палатке, которую Вали уже начинал ненавидеть.

Но, по правде говоря, он не сожалел о том, что придется снова лечь. Голова просто раскалывалась от боли.

Он снова лежал на животе, когда в палатку зашла Бренна. Вали был единственным пациентом Свена, который выжил, но еще не совсем оправился от ранения. Свен увидел Бренну и взглянул на Вали с ухмылкой. Даже не попытавшись придумать повод, он вышел прочь.

Пленницу отправили работать куда-то еще.

— Почему ты остаешься? — спросила она, остановившись посреди палатки и глядя на него сверху вниз.

Вали повернулся на бок, подавив стон.

— Ты думаешь, я переживу путешествие по морю?

— Как ты переживешь поездку к замку?

— Корабли будут здесь еще день или два. У меня прибавится сил. И несколько часов поездки на спине лошади все-таки не стоит сравнивать с многодневным путешествием на корабле, — он встретился с ней взглядом и протянул руку. — Бренна, подойди.

Она не сдвинулась с места. Даже взгляда не отвела. Он старался удержать ее взгляд так долго, как это только было возможно. На нее нужно было смотреть. Она заслуживала, чтобы на нее смотрели.

— Бренна.

— Ты недостаточно силен, чтобы сражаться. Ты не сможешь нам здесь помочь.

Он бы поспорил. В глубине души вспыхнула обида, но он просто улыбнулся и позволил терпению совладать с гордостью. Но была и другая причина, побудившая его сказать следующие слова, нежели неверие Бренны в его силы:

— Я буду достаточно силен к началу первой же битвы. Почему ты злишься на меня?

Агрессия ушла с ее лица, и Бренна потупила взгляд — только на миг, но когда она снова посмотрела на него, он не отвел своих глаз. Удивление промелькнуло на ее лице.

— Я не понимаю тебя.

Она развернулась и вышла, и Вали снова улегся на живот, одновременно ощущая облегчение в спине и растерянность в душе.

Два дня потребовалось, чтобы перетащить из замка добычу. Умершие и оставшиеся в замке освободили место на корабле, и Колдер использовал его, чтобы загрузить больше добычи.

Вали стоял, опершись на копье как на костыль, и смотрел, как мимо него проплывает поистине невиданное богатство. Даже если бы они не захватили земли, этот набег все равно вошел бы в историю. Имя Колдера все равно зазвучало бы по всей Скандинавии.

Так и будет, и Вали задумался о том, какие последствия для союза будет иметь такое важное решение, принятое Колдером в одиночку.

Он повернулся и посмотрел на Бренну, помогающую складывать палатку. Вчера она вымыла голову и заново заплела косы. Она была такой чистой — наверное, раздевалась догола, чтобы помыться. Он вспомнил, как видел ее стоящей под водопадом в тот первый день. Чресла заныли при этой мысли. О, увидеть бы ее такой…

Полгода она будет с ним рядом. Даже больше, наверное, почти год. Неважно, что и как будет с союзом, но здесь, в Эстландии, они будут отрезаны от мира до тех пор, пока не кончится зима. И они могут создать свой собственный союз.

Он постарается, чтобы это случилось.

Они ехали к замку, и Бренна, скакавшая впереди, уже, наверное, в десятый раз замедлила ход своего большого золотистого коня и приблизилась к Вали.

— Нам нужно остановиться и передохнуть. Ты бледный.

— Нам нужно скакать вперед. Я в порядке.

Конечно, он был не в порядке, и даже не имел уверенности в том, что переживет эти поездки. Кровь текла по спине, боль была ослепляющей. Но правда была в том, что он просто не сможет взобраться на лошадь, если решит спешиться и отдохнуть. Он едва сумел взобраться в седло перед началом путешествия.

— Вали, не будь глупцом.

Он уже уставал от того, что его постоянно называют глупым.

— Если бы мне нужна была сестра милосердия, я бы смог о себе позаботиться лучше, чем ты, — отрезал он, тут же пожалев о своих словах.

Ее лицо стало непроницаемым. С напряженным кивком Бренна послала свою лошадь вперед, оставив его наедине со своим горьким сожалением и острой болью.

— Боги, женщина! Если ты пытаешься меня убить, будь готова отправиться на тот свет вместе со мной!

Пленница подпрыгнула от его рыка, хоть он и был совсем слабым.

— Прости. Пожалуйста, прости. Закончила сейчас.

Он крякнул и улегся снова. Он добрался до замка, до этой чудовищной груды камней. Он даже умудрился спешиться и на своих двоих дойти до пустынного холодного зала, где на полу еще была видна кровь.

Но после этого темная пустая бездна поглотила его разум, и очнулся Вали уже здесь, в холодной комнате, лежа на животе на мягкой кровати, а рядом была женщина, которая помогала Свену тыкать иголками его спину. Снова.

— Ты не сможешь убить ее. Ольга — единственная здесь, кто говорит на обоих языках.

Смеющийся голос позади принадлежал Леифу, и Вали отсалютовал ему — единственная дань уважения, которую он мог отдать в таком беспомощном состоянии. Снова беспомощном. Где Бренна?

— Леиф.

— Вали. Я пришел удостовериться, что ты в порядке. Ты нам нужен, друг мой, — он обошел кровать, чтобы оказаться к Вали лицом и опустился на корточки, так, чтобы смотреть ему в глаза. — Мы все здесь союзники. Союзники и равные среди своих. Главного нет, поправляйся. У нас много работы.

Вали кивнул, и, пожав ему руку, Леиф поднялся. Он уже шел к двери, когда Вали, не в силах совладать с собой, крикнул вслед: