Если бы я и оживил этих людей, то чем их кормить и поить? Питья уже и для меня мало, а из продуктов есть только консервы из медвежьего мяса. А если бы эти люди проснулись, я имел бы с ними хлопоты, как с малыми детьми, которые только родились. Их надо было бы поить молоком. Если так, то лучше спите и дальше спокойно! Вам безразлично, сколько времени сплывет! Сон для вас - только ночь, хотя и длинная. А я должен искать дорогу отсюда!
Теперь я полностью убедился в том, что из этой пещеры могу выбраться на волю. Выход должен быть где-то здесь, рядом с этим мавзолеем, потому что кристаллизация состоялась в тот момент, когда мужчина и женщина вступили в жидкость кремния.
Если за их спиной была другая пещера, то хрустальные брызги загородили ее. И по звуку легко можно найти эту пещеру.
Недалеко от женской фигуры лежала похожая на полушарие масса. Присмотревшись к ней поближе, я обнаружил, что это скорлупа из яйца диорниса.
Эта огромная птица жила еще каких-то двести лет назад на острове Новая Зеландия. Малайцы - жители этого острова, охотились на диорниса и ели его мясо. В конце концов диорнис был окончательно истреблен на земле. Прадревние люди не умели ловить эту птицу, но яйца от неё воровали. Эта сильная птица храбро защищалась, поэтому нелегко было победить её и более поздним людям, которые уже имели оружие.
Мне посчастливилось найти полскорлупы от яйца диорниса, которая, вполне вероятно, служила какой-то посудиной для этих людей. Поднять ее, чтобы осмотреть, я не имел времени, ибо для этого пришлось бы освободить эту скорлупу из-под слоя малых и больших кристаллов, которые приковали ее к почве. Возможно, я еще вернусь к ней.
Разыскивая дальше, я заметил другой указатель.
От хрустального мавзолея в грот, образованный сосульками, ведет наклонная галерея. Ее склон, как и все в пещере, был устлан белыми, как бриллианты, кристаллами. И местами здесь виднелись желтые, цвета ржавчины, пятна, которые лежали в правильном порядке - одно слева, другое - справа.
Это были, вероятно, следы человека, пришедшего сюда из другой пещеры и занесшего на ногах пыль железной руды. Эта грязь образовывала пятна на белых кремниевых кристаллах. Почему же здесь следы только одного человека? Наверное, потому, что прадед, нес свою уставшую правнучку на руках. Она, видимо, была его любимицей. Возможно, она была последняя из его рода, которую удалось спасти от катастрофы. Возможно, найденная в кристалле девушка была всех милее для него.
Чем больше смотрел я на эту фигуру, тем тяжелее становилось у меня на сердце. О, если бы я мог вернуть тебе жизнь!
Если останусь в живых, то вернусь и одолею ради тебя всесильную смерть.
Здесь, на месте, я обручился с двадцятитысячелетней девушкой, назвал ее своей невестой и поклялся ей, что никого, кроме нее, не буду любить ни на земле, ни под землей.
Не знаю, так ли было на самом деле или только мне казалось, но я видел, что девушка мне улыбается.
Бедная добрая Бэби, когда увидела, как я скучаю по спящей красавице, пожалела меня, подошла к хрустальному гробу и начала его лизать. Думала, что это лед и его можно растопить.
Когда вернусь, то женюсь на своей невесте. Но тем временем, как и положено честному молодому человеку, позабочусь, чтобы было чем содержать ее, когда она оживет. Потому что как на земле, так и под землей это является главнейшей обязанностью мужчины, который хочет жениться.
Итак, несем дальше свою котомку, Бэби!
- До свидания, волшебная древняя мисс!
Не поверю, что это не принцесса. Вернусь еще раз, чтобы посмотреть на нее! А какие у нее должны быть глаза!
Дворец кита
Следы повели к кристаллам, похожим на орган. Дойдя туда, я заметил, что эти хрустальные столбы поднимаются наклонно, так как их подножия оторвались от скалистой стены и стоят наискосок.
В темной щели моя лампа показывала вход в какое-то углубление. Трещина между скалой и кристаллами была достаточно широкой. И я, и моя спутница смогли пробраться через неё и перетащить за собой котомку.
Коридорчик повел через доломитовую массу, которая содержала в себе железную руду.
Но самой большой радостью для меня было то, что я с первого же шага попал в грязь.
Где грязь, там должна быть вода! Бэби остановилась и с наслаждением принялась лизать жидкость, которая струилась по скале.
Коридор пошел теперь вглубь. Как показывали мои приборы, мы были на высоте двадцати метров над уровнем моря. Наконец, коридор стал шире и выше, в нем начали встречаться углубления и пропасти. А чуть позже передо мной открылась пещера около ста пятидесяти метров в ширину. Темная, обычная пещера, без каких-либо украшений на стенах.
И все же в ней прятался ценнейший клад! Посреди пещеры лежало озеро, окруженное полукруглой скалистой галереей, по которой можно было продвигаться. Со второй, недоступной половины скалистой стены с высоты тридцати метров стекала к озеру тоненькая струйка воды.
Звуки этого водопада были для моих ушей сладкой симфонией! Мы нашли воду!
Я бросился к озеру с флягой, но Бэби опередила меня и, как щенок, начала лакать воду.
Однако после первого же глотка она уже пожалела, что с такой радостью бросилась сюда. Покачивая большой головой, посмотрела на меня и сердито заворчала.
- Что, нехорошая вода, Бэби? - спросил я испуганно и попробовал сам. Ох! Ведь это горькая лечебная вода, которую наливают в бутылки.
- Боже мой! - начал я сетовать на судьбу. - Подожди,
Бэби! Мне что-то пришло в голову. А может, вода, которая течет напротив, пригодна для питья?
Бэби поняла меня и, когда я сел на ее спину, поплыла к тому месту, где ручеек вливался в озеро.
- О, какое счастье! - воскликнул я радостно, глотнув воды. И Бэби не колебалась, повернула морду к ручью и, пока я наполнил свою флягу, достаточно напилась.
Была это пресная, чистая, как хрусталь, вода и такая ледяная, что даже в зубы заходила.
«Почему же в озере вода такая горькая?" - думал я, наполняя флягу. А набрать воду не так просто - нужно было ловить ручей узкой шейкой фляги. А к тому же еще и Бэби подо мной не стояла спокойно. Прошло несколько часов, пока я набрал воды.
Когда все было сделано, я подал Бэби знак возвращаться на берег. Питье у нас есть, теперь можно уже что-то и поесть. Вероятно, Бэби тоже проголодалась. Итак, вернемся к своей котомке.
Когда мы выбрались на берег, я с испугом увидел, что котомки на месте нет. Исчезла, пропала! Но я хорошо помню, что положил её на эту прибрежную скалу, а у неё оставил кирку и железный лом. Они исчезли. Неужели здесь были злые духи? А может, пещерные карлики?
Бэби поняла моё отчаяние и начала действовать. Она не думала о злых духах, а потому подняла голову и принюхалась. Наконец ткнула меня мордой и с веселым бормотанием показала на скалу вверху. Посмотрел туда и я. Высоко - где-то за пять метров - на скале лежал мой узел и все мое снаряжение.
Как они оказались там? Ведь я оставил их в другом месте. Как теперь добраться до них. Кто их туда положил? Конечно, никто, кроме меня. Но как же сам я оказался на целых пять метров ниже котомки? Оказывается, что за то время, пока я наполнял свою флягу, озеро вместе с нами опустилось на пять метров ниже.
Получается, что это уже не просто озеро, а часть открытого моря. Вот почему такой горькой и соленой была вода, которую мы хотели пить. Оказывается, мои догадки правильные. Наша суша лежит на льдине, плавающей в море. Но теперь скорее бы поесть! Двадцать четыре часа мы с Бэби не имели и маковой росинки во рту. Харчи я имею, но как до них добраться?
Бэби побежала к воде. Не знаю, что она искала там, но я должен был самостоятельно вскарабкаться к котомке. Наконец это мне удалось. Два года уже я не пил ключевой воды! После нее мне впервые по-настоящему хочется пообедать. Точнее сказать -поужинать. Поскольку тут нет полудня и обеда. Здесь вечная ночь. И когда бы мы здесь не ели - всегда ужинаем.