Но я думаю… Я думаю, что несмотря на это, какая-то часть её видела себя глазами матери. Или, возможно, она видела не себя, а какую-то другую жертву. Другого человека в том же самом положении, без команды сиделок, твёрдого характера и цельности, помогших ей все преодолеть. Кого-то другого, кто мог бы согласиться с её матерью, что такой жизнью действительно не стоит жить.

— Ты говоришь о детях Эмили.

— Да. Нет. — Хэмиш пожал плечами. — Я не уверен, что она на самом деле размышляла об этом или когда-либо приходила к таким мыслям в результате осознанных умозаключений. Но я знаю, что она стала отвергать саму мысль завести детей, даже после того, как врачи указали ей, что с учётом достижений современной медицины, нет никаких причин, препятствующих Эмили их иметь. И я знаю, что это началось после того, как отношение её матери стало очевидным для окружающих Эмили людей. И, — Хэмиш нахмурился, — я знаю, что никогда не подталкивал её. Никогда не пытался вместе с Эмили преодолеть это. Я просто соглашался с тем, что считал её пожеланиями, не разбираясь — или не заставляя Эмили разобраться в себе — были ли они её желаниями на самом деле.

— Ну, я думаю, что все мы оказались перед необходимостью узнать это, — мягко сказала Хонор.