– Сейчас, Блэйк. Наполни меня своим семенем.

Моих слов оказалось достаточно, и я почувствовала, как он замер, а член начал пульсировать во мне, извергаясь. Я сжалась вокруг него, поглощенная собственной разрядкой. Содрогание его плоти во мне и тепло спермы породили очередной всплеск удовольствия. А осознание того, что я принадлежу Блэйку всеми вообразимыми способами на всю оставшуюся жизнь, заставило меня буквально раствориться в неге.

Я с трудом втягивала в себя воздух, пытаясь отдышаться, но тогда почувствовала, как Блэйк понес меня в спальню. Ощутив в себе вновь затвердевающую эрекцию, я захихикала, но стоило Блэйку сделать лишь несколько шагов, и мои смешки переросли в стоны.

– Más? – спросил Блэйк, еще глубже проникая в меня.

– Si^[8] – простонала я, и он, схватив меня за бедра, начал сильнее входить в мое тело.

Когда мы все-таки добрались до постели, уже успели по пути заняться любовью на всех поверхностях в доме. Мы упали на кровать, измотанные, но все еще неудовлетворенные. Хоть оба с трудом могли пошевелиться, однако по-прежнему стремились коснуться друг друга.

– Я люблю тебя, mi alma, – прошептал Блэйк, снова проникая в мою киску.

– Я тоже люблю тебя, – ответила я и позволила ему заниматься со мной любовью медленно и томно, пока солнце не начало подниматься из-за горизонта.

ЭПИЛОГ  

Блэйк

Год спустя

Я сжал ягодицу Лучианы и уткнулся носом в шею жены, вызывая у нее смех. Боже, этот звук сводил меня с ума. Наша маленькая девочка подняла пухлую ручку и, ухватившись за мою рубашку, потянула меня к себе. Я посмотрел на нее, лежащую на руках у Лучианы, и потерся носом теперь уже о ее шейку. Она хихикала от того, как я щекотал ее бородой, а мое сердце разрывалось от радости.

– Она уже папина дочка, – заметила Лучиана, и я мягко поцеловал ее в губы.

Мы пришли к пруду, чтобы посмотреть, как Фернанда со своими детьми плещутся в воде и играют. Матео с отцом Лучианы кормили яблоками Пинат Батер^[9] и Джелли^[10]. Меня до их пор веселили имена, выбранные Лучианой для диких лошадей, но они действительно всегда были вместе. А клички очень подходили для истинной пары.

– Мы так счастливы здесь, – прошептала Лучи со счастливым вздохом, и я не мог не улыбнуться, поскольку она имела в виду буквально всех. Лошадей, ее семью, нас.

Сразу после свадьбы мы с отцом Лучианы поговорили с глазу на глаз, и пришли к компромиссу. Он согласился работать на моей земле, если я смогу перевезти сюда его дом. Сначала идея показалась дурацкой, но мне сложно было вообразить ситуацию, в которой я согласился бы бросить дом, построенный своими руками, поэтому не счел себя вправе просить о подобном. В отцовском доме не было лишних комнат, чтобы разместить и нас с Лучианой, а значит, переезд стал лучшим решением для всех. И мне было плевать, сколько уйдет на него денег. Имело значение лишь достижение цели.

Фернанда и Матео, желая хоть какого-то уединения, все-таки решили выбрать отдельный дом на моей земле и переехать туда вместе с детьми. Но мы все равно жили близко друг к другу, будто в какой-то коммуне. Хотя в каком-то роде, думаю, именно так оно и называется.

А два месяца назад у нас родилась дочь – Амалия, и я уже подумывал о втором ребенке. Беременная Лучиана была прекраснее всего виденного мной в жизни, но еще лучше оказалось наблюдать за ней, держащей на руках нашу малышку. Я с нетерпением ждал, когда же наша семья станет намного больше, чтобы любовь разрослась, заполняя собой все вокруг.

Подошел Матео и забрал Амалию из рук матери, прижав к себе и начав нежно ворковать. Он направился в сторону расстеленного одеяла, где сидела Фернанда, тут же доставшая бутылочку и начавшая кормить малышку. Когда наша большая семья взяла на себя заботу о дочери, мне в голову закралась мысль ненадолго похитить Лучиану.

Похоже, Лучи подумала о том же, поскольку потянула меня за руку, а когда я посмотрел на нее, подмигнула мне. Фернанда без единого слова кивнула нам, поэтому я знал, что у нас есть небольшой перерыв, прежде чем в гости завалится еще и моя семья. Мы решили устроить сегодня пикник, и вот-вот должны были появиться мои братья со своими детьми.

Мы с Лучианой чуть ли не побежали в сторону дома, где тут же залетели в нашу спальню и заперли за собой дверь. Прежде чем я успел щелкнуть замком, моя жена уже разделась и легла на кровать. По пути стягивая с себя одежду, я поспешил за Лучи и забрался на нее. Прошло не так много времени с тех пор, как я обладал ею в последний раз, но ее тело всегда было моей слабостью.

Полные молока груди, мягкий живот, в котором она носила нашего ребенка – от этого вида мой член моментально затвердел, а на головке выступила жемчужная капля предсемени. Склонившись, я устроил головку напротив влажной киски, и застонал, когда меня окутал аромат желания Лучианы.

– Пожалуйста, Блэйк. Не заставляй меня ждать, – простонала она, раздвигая ноги еще шире.

Лучи была настолько возбуждена, что я увидел, как из ее груди вытекают капли молока.

– Черт, – прорычал я и, наклонившись, припал ртом к ее сладости.

Наконец, я вошел в Лучиану, отдавая ей каждый дюйм моей твердой толстой плоти. Она закричала от давления и удовольствия, испытываемого ею от ощущения меня внутри нее. Я все еще с трудом мог войти в тугую киску, но после нескольких толчков ее мышцы сдались под моим напором.

Я дочиста вылизал одну грудь Лучианы, а затем перешел ко второй, посасывая ее и получая свою порцию молока. Я твердел лишь от одного вида Лучи, кормящей нашу дочь. В такие моменты я мог думать лишь о ее сладком вкусе, и о том, что скоро придет моя очередь, и я окажусь глубоко в ее теле. Пульсируя внутри ее влажного жара, наполняя своим семенем. Даря ей еще одного нашего ребенка.

– Больше, – простонала Лучиана, и я почувствовал, насколько мокрой она для меня стала.

Просунув руку между телами, я провел пальцами по твердому клитору и почувствовал, как стенки лона сжали меня еще крепче. Я не отрывался от груди Лучианы, зная, что во время оргазма еще пара капель стечет мне на язык. И я жаждал каждую из них.

Мой член умолял Лучиану поскорее кончить, стремясь, наконец, разрядиться внутри ее тела. Меня стремительно захлестнула нужда излиться жемчужным потоком в киску и оплодотворить свою жену еще раз, поэтому я начал быстрее проникать в ее лоно. Я навис над Лучианой, скрежеща зубами и не желая покидать ее глубин ни на секунду.

Наконец, я ощутил, как она благословенно сжалась вокруг меня и, выкрикивая мое имя, достигла наивысшего наслаждения. Я медленно толкнулся в нее в последний раз, орошая своим семенем и молясь, чтобы оно дало всходы.

Ощущение окутывавшей меня нежной плоти и то, как капли сладости попадали мне на язык, усилило и продлило мой оргазм. Я никогда не смогу насытиться этой женщиной.

– Я люблю тебя, – прошептал я в мягкий изгиб ее груди.

– Я люблю тебя, – отозвалась Лучиана, пропуская мои волосы сквозь пальцы и обхватывая меня ногами. – Еще один раз, mi amor.

Я вытащил член на пару дюймов, а затем медленно вошел обратно. Он был покрыт нашими жидкостями, позволявшими мне с легкостью двигаться в ее гостеприимном теле. Мы оба застонали, и все началось заново. Я никогда не смогу до конца удовлетворить сумасшедшую потребность в Лучиане.

Каждый день я благодарил Господа за то, что он позволил мне назвать эту женщину своей. За то, что привел ее сюда, заставив увидеть не только красоту этих земель, но и ту прекрасную жизнь, о которой она когда-то мечтала. Все мои желания исполнились лишь потому, что Лучиана ответила «да», и я собирался всю оставшуюся жизнь показывать ей, насколько она меня осчастливила.