– Ты на машине?

– Да. Пойдем, нам надо поговорить.

– Поздно говорить. Видишь вот это? – Ева показала Диме небольшой пульт. – Поехали к банку. Через два часа – деньги наши.

– Бред это все, – улыбнулся Дима. – Пойдем в машину. Расскажешь все подробно.

– Я расскажу, но едем к банку.

– Куда хочешь. – Дима взял у нее большой пакет и забросил его на заднее сиденье.

В машине Дима неожиданно положил руку ей на коленку. В лицо не смотрел, стиснул зубы и осторожно вел машину одной рукой.

– Я хотел тебе сказать... У меня есть деньги. Не десять миллионов, но на жизнь хватит. У меня есть дом в Испании, яхта.

– Я тоже хотела тебе сказать. Мне нужны эти десять миллионов. Это не просто деньги для меня, понимаешь, это непременное условие.

– Ева, послушай...

– Здесь налево. По Пятницкой и еще раз налево. Вот что я тебе скажу. Ты можешь не брать эти деньги, считай, что я хочу украсть микросхему или пленку, как в фильмах про шпионов. Ты просто помогаешь мне. Стоп. Мы приехали.

Дима осмотрел темные окна банка, массивную, дорого сработанную деревянную дверь, табличку – золотыми буквами на металлической пластинке.

– Отъезжай в подворотню. Чтобы видеть дверь. – Ева показала пальцем, куда ехать.

– А где твоя машина? – спросил он.

– В ней установили прослушку. Я ее сразу нашла, – поспешила Ева объяснить, увидев взлетевшие брови Димы. – Снимать не стала, пусть слушают.

– Знаешь – кто?

– Или мои, или твои.

– Кто это – мои? – спросил Дима, обмерев внутренностями.

– Ну, ты же работаешь на какую-нибудь организацию, я не знаю... Приготовься. Нажимаем кнопку! Теперь ждем.

Дима ничего не спрашивал, он с интересом вслушивался в себя и пытался как-то объяснить чувство опасности, подсасывающее его. От этого занятия его отвлекли две милицейские машины, с визгом и подвыванием подкатившие к банку. Четыре человека вывалились, блестя круглыми шлемами, и, подстраховывая друг друга, переместились к зданию. Дима удивленно повернулся к Еве.

– В здании сработала сигнализация, – объяснила Ева, – из пушки резиновая пуля попала в кнопку. Все нормально, они не нашли мою пушку.

– Ты запрятала какую-то пушку в комнате с сейфами? Но они теперь найдут резиновую пулю!

– Не найдут. Она рассыпалась в пыль через тридцать секунд после вылета. – Ева напряженно смотрела, как дверь банка открылась, впуская группу захвата.

Через шесть минут милицейские машины уехали.

– Подождем, пока вернутся в отделение, и еще раз. – Ева поудобней устроилась, положив голову на спинку сиденья. – Ты какой климат любишь?

– Не знаю... – задумался Дима. – Слушай, а что это мы делаем? Репетируем?

Ева медленно, не отводя взгляда от его расширенных зрачков, покачала головой:

– Я отрепетировала без тебя.

– Мы что... Мы уже грабим банк? – Диме показалось, что сейчас включатся лампы, режиссер хлопнет в ладоши – сцена снята, все свободны! До того нереальным ему показалось все вокруг: и этот слабый вечер в легких фонарях, и он сам – изумленный дурак в машине с ненормальной женщиной.

Ева вместо ответа еще раз нажала кнопку пульта.

В этот раз машины приехали через четыре минуты тридцать семь секунд.

– Не успели, бедняги, еще вернуться, – объяснила Ева, отслеживая время по секундомеру.

Не прячась, трое экипированных и с автоматами мужчин подошли к двери, четвертый пробежал туда-сюда вдоль здания банка, осматривая окна.

– И что теперь? – Дима напряженно всматривался в стекло.

– Теперь пройдут в здание, увидят, что все в порядке, и уедут. Мы подождем с полчаса и повторим.

– И так всю ночь?!

– Надеюсь, всего три раза. По условиям охраны, если трижды в помещении сигнализация срабатывает вхолостую, в охраняемой зоне должен остаться сотрудник до появления руководства банка или специалистов по охране и сигнализации, то есть, как обычно это бывает, до утра. Они оставят в помещении банка своего человека, а неисправную сигнализацию отключат. Это то, что мне надо. Они оставят его именно в помещении с сейфами, там раньше был пост, и именно там срабатывает сигнализация.

– Подожди, а кто открывает входную дверь?

– Это дежурный по зданию внизу, ему нельзя покидать свой пост.

– Уехали, – пробормотал Дима. – Зачем тебе нужно, чтобы они оставили человека?

– Мне нужно, чтобы они отключили сигнализацию. Одного человека убрать просто. Сейчас в машине они уже устали ругаться и обсуждают, как это может нажаться сама собой кнопка. Ржут, наверное, гады, и предполагают всякую чушь! – В голосе Евы Дима услышал теплоту.

– А как эта кнопка включается? – Ему показалось, что он не просто играет в каком-то театре, а именно в театре абсурда, что все это с ним уже когда-то было, в другой жизни он, наверное, грабил банки.

– Я только что тебе сказала – по кнопке стреляет резиновая пуля каждый раз, когда я нажимаю на пульт! Ты что, спишь? Не спи, сейчас начнется самое интересное!

– Да? И что это?

– Я пройду в здание после группы захвата.

– Как это? – Дима совсем отупел.

– Сейчас я выйду из машины, – Ева переползла на заднее сиденье и надевала камуфляжную форму, – и буду я такая красивая, вот какая!.. – Она натягивала ботинки с высокой шнуровкой. – И в каске. Ну что, чпокнем кнопочку? – Она засмеялась, глядя на его лицо с приоткрытым ртом, и нажала кнопку на пульте. – Пожелай мне удачи.

– Подожди, я ничего не понимаю.

– Заведи мотор. Сначала пусть приедут и уедут мальчики из охраны. Если мы не досчитаемся одного, я иду к банку. Если они опять уедут в полном составе, придется их позвать еще раз.

Визжа, подкатили две милицейские мигалки. Мужики в камуфляжной форме вышли, не прячась и громко оглашая округу матом. В дверь не звонили, а постучали кулаком. Двое ушли осмотреть задний вход с улицы, двое вошли в банк.

– Три минуты двадцать, – прошептала Ева, дыша Диме в затылок. – Четыре восемь, есть!

Двое, осматривавшие задний вход, дождались своего коллегу. Одного.

– Ева, у тебя есть оружие? – Диму охватил странный азарт и оцепенение одновременно.

– А чем я, по-твоему, уложу оставшегося мента?!

– А как ты выйдешь? – Губы почти не слушались.

– Выйду, не беспокойся. Главное, войти. Скажу, что я к охраннику, что нас оставили двоих, что надо проверить подвод проводов, да что угодно, лишь бы этот у двери открыл быстро и не задумываясь!

– Ты хочешь убить двоих?

– Ты какой-то заторможенный, включи мотор и жди меня.

Разворачивались, уезжая, милицейские мигалки. Ева вышла, не прячась, и подбежала к двери банка. Она тоже не стала звонить, постучала нетерпеливо кулаком.

Дверь тут же открылась.

– Ну что еще? – спросил усталый пожилой охранник.

– Мне нужно осмотреть другой выход на улицу, забыли. Может, там что. – Ева старалась держать голову опущенной.

– Смотри что хочешь, – Он закрыл за ней дверь и пошел впереди по темному коридору. – И что тут смотреть?! Дверь как дверь, укрепленная.

Ева потрогала проводки сигнализации.

– Ладно, открывай. Я здесь выйду. Я выйду и посмотрю с улицы.

– Ну что за морока, честное слово, подожди, я принесу ключи!

Он вернулся к посту. Ева слушала, как колотится в ребра сердце. В форме было очень жарко.

– Ну, еще чего? – Охранник открыл дверь.

– Замыкай. – Она шагнула в темноту двора.

– Отмыкай, замыкай, вот специалисты хреновы, – бормотал ей в спину охранник.

Темный двор подсвечивался зажженными окнами, на лавочках сидели подростки, оглашая вдруг все вокруг громким и хищным смехом. Ее машина стояла спокойно возле других машин. «Вот будет хохма, – подумала устало Ева, – если чемоданчик увели...»

Чемоданчик лежал спокойно на заднем сиденье, прикрытый ее пиджаком. Она взяла его, закрыла дверцу и побежала, оглядываясь, к подворотне, где сидел в своей машине Дима Куницын.

Милиционер, оставленный в банке, обошел зал с сейфами, осмотрел неисправный пульт с кнопкой и наклонился к странным кучкам пепла на полу под ним. Как будто кто-то стряхнул пару раз сигарету. Мужчина встал на колени, взял пепел двумя пальцами, растер и понюхал. Он подумал, потом достал из кармана полиэтиленовый пакетик и осторожно собрал туда пепел.