Часть 2. Феерическое продолжение

Близок локоть…

Паша присел напротив и яростно вверился в моё лицо, точно собирался играть в плохого и хорошего следователя. Получилось не очень. Больше напоминало что-то типа: тупой и ещё тупее. Остальные тупые за его спиной пытались перемотать ногу дико вопящего Павлуши к какой-то окаменевшей доске.

— Валя сказала, что ты знаешь, где находится этот б…дский выход?

— Не-а, — он даже позеленел и это доставило мне истинное удовольствие. А если подумать, кому эти уроды сделали хуже? Меня таскают по Бездне, да ещё и дают возможность безнаказанно изводить своих обидчиков. Мешок-шоу, — Просто выход на Бесконечную Лестницу.

Паша тяжело вздохнул, потом закрыл глаза и я увидел, как его губы шевелятся. Считает, лапочка, чтобы успокоиться и не зарядить мне ботинком по роже. Хоть, как пить дать считает, что это успокоило бы нервы на порядок лучше. Так, всё, собрался, собрался…

— Давай подробнее, — он оглянулся на группу наших парамедиков, которые благополучно довели пациента до визгов рожающей свиньи, — Я уже слышал про эту лестницу, но — ничего конкретного.

Я заёрзал, пытаясь сесть удобнее, упал на бок и Паша терпеливо вернул ребёнка на планету. Не-а, судя по багровой морде он не пнуть меня собирался, а пристрелить. Тоже неплохо.

— Лестница, это — прямой ход на поверхность, — тоном профессионального лектора возвестил я, — Дорога, с которой невозможно вернуться обратно. При себе и при, пока не выпрешься наружу. Имеются, правда, нюансы.

Собеседник, начавший было оживать, вновь загрустил. Как я заметил, у всех путешествующих по Бездне, при упоминании о имеющихся определённых нюансах глаза становились больными, точно у побитого пса.

Подошли представительницы прекрасно половины человечества и в четыре глаза уставились сначала на Пашу, а после — на меня. Мешок рулит.

— Ну и что он говорит? — осведомилась Маруся и кончик её носа стал белым, — Может отпустим? Сколько же можно издеваться? Как-то не по-человечески…

Валентина удивлённо покосилась на подругу. А вот ни я, ни Паша нисколько не удивились. Б...дь, почему бы и не позаботься о человеке, которого ты сама сунула в мешок, учитывая тот факт, что он скоро оттуда выберется сам и непременно даст мзды всем, кто его обидел? Да, девочка несомненно крайне прохаванная, несмотря на свой нежный возраст! Уж лучше иметь дело с Дианой. Бляха-муха, лучше иметь дело с любой тварью Бездны!

Повторяю, последний раз и больше не собираюсь, — Паша покивал, дескать — мели Емеля, — Река, куда мы плюхнулись находится недалеко от выхода на Бесконечную Лестницу. А она, в свою очередь, ведёт прямиком наружу. По поводу нюансов, — чёрт, я даже не знал, как разумно объяснить происходящее на тёмных ступенях, — Короче, идти надо хрен знает сколько и в полной темноте. И вроде бы там кто-то есть; кто-то, кому не очень нравится идея выпускать гостей наружу.

— Фигня, — Паша махнул рукой, — Вопрос в другом: если эта долбаная Бездна так велика, как ты говорил, с чего ты взял, что мы упали недалеко от входа?

— Думаешь, он — один?

Впрочем, в его словах имелось разумное зерно и я бы засомневался, если бы не цепочки следов на песчаном пляже. Именно здесь прошлый раз Теодор сцепился с Фениксом, позволив мне вскарабкаться по осыпающемуся склону и дёрнуть мимо Огненного потока прямиком на выход.

То ли у сценариста, писавшего весь этот сюжет, напрочь закончились запасы фантазии, то ли он оказался редким садистом и готовил нечто заковыристое. Честно говоря, я надеялся на первое, но пробудившаяся интуиция радостно играла в известном месте, намекая на второе.

Поживём — увидим. Если поживём, конечно.

— Там наши остались, — Валентина кивнула головой, — С ними как? Оставим?

— Что-то ты не сильно заморачивалась такими вопросами, когда становилась на тёмную сторону силы во всём этом безобразии, — ядовито заметил я и девушка тут же стала чернее тучи, — а остальным, так и вовсе — похрену. Правда, обезьянка? Ты же не станешь скучать по своей силиконовой стерве?

— Я - нет, — криво ухмыляясь Паша размял кисти рук и подобрал автомат осиротевший, после того, как Таран пошёл на таран, — А ты, по своей?

— С ней — Самойлов, — я попытался пожать плечами и снова грохнулся на спину, — И Хробанов. И этот мудила Лифшиц, который тоже сечёт фишку во всём этом дерьме. Если у них ещё и окажется хоть немного везения — выберутся.

— Ладно, — Паша явно принял решение, — Говоришь, до выхода — недалеко? Слушайте сюда: этого потащу я, потому что он мне нужен, а вон того придурка, с поломанной ногой, тащите сами. Отстанете, ждать не собираюсь, помогать — тоже. Можете оставить, я и слова не скажу и трепать языком после не стану. Не тот случай.

— Но, — начала Валя.

— Всё, — Павел легко поднял мой мешок и забросил за спину, — Ёкарный бабай, сколько же в тебе дерьма!

— На себя посмотри, — хихикнул я, наблюдая за тем, как остальные втолковывают Павлуше, что ему лучше заткнуться и помогать, — Кстати, подумай, если ты вдруг сломаешь себе ногу, кто сможет тащить такого мастодонта?

— Плевать! — я так и видел кривую ухмылку на сплющенной физиономии гиббона, — Всю жизнь ни на кого не надеялся и сейчас не собираюсь. Видишь, выбрался из самого дерьма, почти в князи.

— Должен тебя несколько разочаровать, — Павлушу-таки сумели ухватить под белы рученьки и теперь осторожно волокли следом, — Лично мне кажется, что ты нонича угодил в самую глубокую клоаку, из существующих вообще. Слово клоака понятно индивидууму с двумя высшими образованиями?

— А ты — не простой, хорёк, — судя по бодрому шагу Паши, дерьма во мне оказалось не так уж и много, — Успеваешь свой поганый нос во все дыры сунуть. Ладно, всё это — херня. Утюгу осталось меньше месяца, сынулю его мы по завещанию продёрнули, охрана — вся наша. Осталось только немного продержаться.

— Ты наружу сначала выберись, заговорщик хренов. Стой! — он замер, повернув голову в мою сторону, — Бежишь, как голый е…ться. Голову налево поверни. Видишь дыру в стене? Нам — туда.

— Следы, — вдруг сказал Паша, рассматривая что-то под ногами, — Твои?

— Угу. Думаешь, я просто так языком треплю? Просто, как шлёпнулись, так увидел знакомые места.

— Подозрительно это всё, — кажется, громила решил озвучить мысли, которые посетили и меня, — Нет, ну всё же, как мы в таком невероятно огромном месте умудрились сразу же угодить туда, откуда тебя выпустили?

— Подозрительно, — согласился я и зашипел, ощутив, как кровь начала циркулировать в скрюченных конечностях, — Когда станет совсем подозрительно — поворачивай и топай обратно, мало ли что.

— Не п…ди, — Паша встряхнул мешок и начал подниматься по рыхлому песку, — Надо было забить на эту суку с её шибанутыми идеями и просто рвануть на Камчатку. Там у Утюга бизнес и я вроде как им управляю.

— Тупого водятла поставили рулить бизнесом? — поинтересовался я, — Кажется Пётр Степанович что-то о тебе знал.

— Да ни хрена Утюг не знал, — мы поднялись к самой дырке и теперь Паша осторожно заглядывал внутрь, — Вроде — тихо… Бизнес тот — посреднический, по золотишку, да по икре. А рулить меня поставили над бычьем, которые этих посредников из-под плинтуса не выпускали. Утюг-то думал, что я их в берегах держу, потому как самый отмороженный.

— Угу, а дело-то — в высоком интеллекте, — звуки снова начали как бы отползать куда-то в дальние страны, а вместо них пришёл пронзительный звон, заглушивший Пашин ответ.

Павлушу подтянули ко входу и все, громко хекая, уставились на меня. Нет, ну может они и ждали указаний именно от руководящего гиббона, только смотрели на меня. Я показал всем язык, вызвав нервный смешок у Валентины и искреннее недоумение у Лаврентьева. Марусе было пофигу, а Лопатин стоял поодаль и озирался по сторонам. В переноске тяжёлых предметов он больше участия не принимал. Устал, очевидно. Или на мне надорвался. Как выяснилось, выделывался он совершенно напрасно.