— Могу я спросить, с чего вы взяли, что только один бог напал на след?

— Они так всегда действуют, — ответил Рейес. — Разделяются, пока один из них не выйдет на жертву. Потом появляются остальные.

Значит, Рейес действительно понятия не имел, что он один из трех богов Узана. Что на Пип охотятся только двое.

— Будь это любой другой мир, они бы просто-напросто его уничтожили.

— И что их останавливает? — спросила Куки.

— Бог Иегова, — отозвался Ош. — Они не трогают этот мир отчасти из уважения и отчасти из самосохранения.

— Последнее, что им нужно, — это война с другим богом.

— То есть они такие же трусы, как и все остальные массовые убийцы.

— Можно и так сказать, — проговорил Ош.

Вот только мой муж далеко не трус. А значит, он действительно совсем не похож на своих братьев.

— Что я могу сделать? — спросила я, посмотрев на Рейеса, а потом на Оша.

— Вернуться к работе, — ответил Ош.

— Занимайся своими делами, как ни в чем не бывало, — согласился Рейес. — У них могут быть шпионы.

— Шпионы? — ахнула Куки, побледнев еще сильнее.

— Нас могут попытаться выкурить, — объяснил Ош. — Если вы начнете паниковать, проверять, как дела у Пип, и пытаться выследить богов, шпионы мигом вычислят, где она находится.

— Таким образом, мы избавим их от лишней беготни.

— То бишь я должна сидеть на попе ровно, зная…

— Зная, что с Пип все в порядке, — твердым тоном перебил Ош. Он подошел ко мне и коснулся моего подбородка. — Клянусь. Мы уже перевезли ее в безопасное место.

— Пока безопасное, — сказала я.

Возразить было нечего. Ош снова кивнул и пошел к двери, но остановился.

— Чуть не забыл сказать. Я убил еще одного эмиссара.

Рейес, который до сих пор видел в Оше только даэву, демона, стоявшего в адской иерархии на самой нижней ступеньке, врага, а не друга, подошел к Ошу и сжал его предплечье. Ош ответил тем же. Словно эти двое только что скрепили молчаливой клятвой некое братство с единой целью: служить и защищать Элвин Александру Лоэр — девочку, которая будет сражаться с чумой, угрожающей миру. Девочку, которая однажды спасет человечество.

О том, что Ошу суждено полюбить нашу дочь, я Рейесу еще не говорила. Ни к чему сейчас раскачивать лодку.

Засунув руку в карман джинсов, я крепко сжала божественное стекло. Это наша единственная надежда выстоять против двух богов Узана. По крайней мере другого способа я не знаю. Что же мне делать? Рассказать о кулоне Рейесу?

Чтобы поймать бога или любое другое существо в ловушку адского измерения, нужно знать имя. Истинное имя. Я же не знаю ни имен двух богов Узана, ни настоящего, божественного имени Рейеса. Если я скажу ему о кулоне, использует ли он его против меня, когда узнает, кто он такой на самом деле?

Прошла всего неделя. Всего неделю я знаю, что Рейес бог. Наверное, я смогу хранить этот маленький секрет еще немного, пока не получу больше информации. Пока не смогу убедиться, что можно доверять той части Рейеса, которую контролирует бог. Той самой части, которая, по сути, является сущим злом.

Да уж. Хуже не придумаешь.

Глава 9

Я стала прикидывать, сколько эмиссаров осталось из тех двенадцати, что подослал к нам Сатана. Если я правильно сосчитала, то штук девять, но точно сказать невозможно. Разве что созвать их на перекличку. Можно, конечно, сделать финт ушами и сказать им, что они выиграли телик. Иногда так поступают с беглыми преступниками. Вот бы адресочки раздобыть! Как я пошлю эмиссарам сообщение о выигрыше, если не знаю их адресов? И смотрят ли вообще демоны телевизор?

Мы с Куки притворялись, будто все прекрасно, а я то и дело мысленно повторяла одну и ту же фразу. Пип в безопасности. Пип в безопасности. Пришлось заниматься делами, и мы стали прочесывать прошлое Эмери Адамс и Лайла Фиске.

Куки каким-то невозможным образом из оперы «меньше знаешь — крепче спишь» получила выписки по кредитной карте Эмери и записи о контактах с ее телефонного номера. Тем временем я встретилась с миссис Абельсон и объяснила ей, чем занимается ее муж. Причем очень старалась представить его настоящим героем.

Миссис Абельсон не купилась, и мне стало дико жаль парня. Ему предстоит крайне хреновый день. Наверное, ее взбесила новость по поводу растений. Какой кошмар! Что скажет вся церковная группа?! Лично я понятия не имела, откуда церковная группа может что-то узнать, если сама миссис Абельсон будет держать язык за зубами, но спорить с ней было бесполезно. Да и настроения не было. Поэтому, пока женщина делала собственные выводы, я сидела молча и выслушивала целую тираду о том, как ее, бедненькую, жестоко предали, и как несправедливо поступает ее муж, отрываясь втихаря со студентами.

Справлялась я весьма неплохо. Хранила спокойствие и хладнокровие, хотя на нас уже стали коситься посетители «Рубежа» — одного из моих любимых ресторанчиков. Но когда миссис Абельсон начала чихвостить мужа, терпение лопнуло. Я заявила, что ей несказанно повезло с супругом, который в состоянии наслаждаться жизнью, несмотря на ее вечное нытье и до смешного завышенные ожидания от их брака.

Когда я закончила, миссис Абельсон добрых шестьдесят секунд сидела с отвисшей челюстью. А когда я уходила, ее лицо густо побагровело, а спина выпрямилась, словно женщина проглотила кочергу. Имелось у меня подозрение, что эту кочергу не вытащить даже через задницу. Что ж, ее мужа явно прокляли.

После встречи я вычеркнула имя миссис Абельсон из списка клиентов, которые могут обратиться к нам за помощью повторно, и помчалась обратно в офис с баночкой зеленого соуса, он же сальса-верде, на вынос. Честно говоря, нам повезет, если нам вообще заплатят за это дело.

Молодец, Дэвидсон. Так держать.

Хотя нет. Дэвидсон-Фэрроу… Хм-м-м… И почему я так на этом зациклилась?

Короче говоря, дело было закрыто, и это нужно было отпраздновать в компании сальса-верде и текилы. Последней, конечно, придется подождать до вечера, зато сальсой-соусом и сальсой-танцем можно насладиться в любой момент. Хотя для начала я решила все-таки навестить своего старого друга Рокета.

С самого возвращения я его еще ни разу не видела, но никак не могла избавиться от зудящего любопытства, вызванного бомбой, которую сбросила на меня Слива, вторгшись в воздушное пространство моей гостиной. Имена, значит, на стенах Рокет пишет для Пип. И эти имена выбраны специально для нее.

Во-первых, как это так?

Во-вторых, почему?

И в-третьих, я точно все правильно расслышала?

Эти мысли не давали покоя, вот только вытаскивать информацию из Рокета еще сложнее, чем из Сливы. Рокет — как огромный ребенок. Умер в психлечебнице в пятидесятых. И он своего рода гений. Если его дар был с ним и при жизни, можно только догадываться, как именно его лечили. Первое, что приходит на ум, — электрошок. Наверняка медики были готовы на все, лишь бы держать его под ногтем.

Я подъехала к заброшенному дурдому, которым теперь официально владела благодаря моему «папику». Понятия не имею, сколько у моего благоверного денег, и знать не хочу. А еще не имею ни малейшего желания заглядывать в его завещание. Тем более что я наверняка помру первой. Судя по всему, мне с самого рождения приклеили на спину сияющую мишень.

Попробовав несколько комбинаций на клавиатуре, я наконец нашла ту, которая сработала. Зато на входе в дурдом код не помог. Может быть, батарейки в замке сели или еще что. Раньше все работало.

Ну и не страшно. Сделаю то же самое, что делала до того, как Рейес купил здание. Прокрадусь.

Обойдя больницу с восточной стороны, я нашла вход, которым давно привыкла пользоваться. То бишь окно в подвал. Однако не успела даже начать туда протискиваться, как меня повалила на землю норовистая ротвейлерша.