— Как у вас это получается?

Она и так знала довольно много. Уж точно больше, чем те, кто отвергает любые признаки сверхъестественного как дурацкую фикцию. Но Кит не знала всех моих, так сказать, регалий, а я собиралась хранить ее девственность в области знаний о том, кто такая Чарли Дэвидсон, как можно дольше. Поэтому ответила:

— Древний китайский секрет.

— Уверена, что все представители китайской культуры сочтут такое заявление оскорбительным.

— Согласна. К тому же, они разбираются в боевых искусствах, и все такое…

— Вот именно. — Мы уже подходили к выходу, как вдруг Кит остановилась и положила руку мне на плечо. — Однажды, Дэвидсон, я узнаю все о вашей загадочной заднице.

Понятия не имела, что она любительница анального секса.

— Ладненько, но, может, сначала на ужин пригласите?

Глава 8

На обратном пути в офис я сделала здоровенный крюк, чтобы проехать мимо дома Фостеров. Миссис Фостер — та самая женщина, которая (скажу прямо, раз уж нет способа приукрасить информацию) похитила Рейеса, когда он был еще младенцем. А когда Фостеров чуть не раскрыли, они продали его чудовищу, которое Рейеса вырастило. Эрлу Уокеру.

С самого возвращения я взяла себе за правило кататься по их району и проверять, на месте ли машина миссис Фостер. Просто чтобы убедиться, что семейство никуда не испарилось. А еще я следила за ними через интернет. Рано или поздно им светит обвинение сразу в двух похищениях. И мне понадобится все, что я сумею накопать, когда придет время представить это дело Диби. К тому же, раз уж сейчас я работаю с помощником окружного прокурора, то можно и его втянуть в веселье.

На этот раз миссис Фостер была дома. До сих пор я ее ни разу не видела, но свернула на улицу как раз в тот момент, когда она заходила в дом с охапкой продуктов в руках. Я ее ненавижу. И от того, что наконец смогла ее увидеть, ничего не изменилось.

Я решила не пользоваться наружной лестницей. Загнала Развалюху под навес и пошла к задней двери в бар. Накрапывал дождик, который в такой холодный день казался почти теплым. И все же к тому моменту, как я переступила порог и направилась в кабинет Рейеса, я слегка промокла и замерзла.

Рейес сидел за столом с какими-то документами и, когда я вошла, даже не поднял головы. У меня появилась возможность осмотреться по сторонам. Кабинет остался точно таким же, как при папе, включая семейные фотографии на полках и стенах, на которых и без того свободного места было с гулькин нос из-за всяких полицейских причиндалов. Карты, награды, старые наручники… От вида наручников мысли сразу покосились не в ту степь.

Надо было срочно брать себя в руки. Или Рейес действовал на меня сильнее, чем раньше, или мои фаллопиевы трубы готовились к вторжению.

Я оглянулась узнать, заметил ли Рейес, что я заметила наручники. Казалось, он глубоко задумался, хотя я не сомневалась, что он заметил и мое присутствие, и то, куда свернули мои мыслишки.

Я решила еще немного поразглядывать кабинет и стала просматривать фотографии. Оказавшись здесь неделю назад, впервые после долгого отсутствия, я очень удивилась. Все в нашей жизни отремонтировали и улучшили, а бар остался прежним. Однако одно дело — ничего не менять в баре, и совсем другое — не переделывать кабинет.

И вдруг я заметила небольшую перемену. Некоторые фотографии, которые остались от папы, Рейес все-таки убрал. Не тронул только те, на которых была я. Причем необязательно даже на переднем плане, как, например, на фотке, которую мы сделали в Южной Калифорнии на отдыхе, когда я училась в младших классах.

На снимке Джемма демонстрировала свой кособокий песочный замок, а я маячила на заднем фоне. Растягивала пальцами рот и показывала язык. Ах да! Еще и глаза к носу свела. Без скошенных глаз никакая крутая фотка крутой не будет. Вид у меня был, конечно, не самый удачный, но Рейесу, похоже, нравилось.

— Пришла еще раз вылить на меня ушат ледяной воды? — спросил он.

Я повернулась. Так и не подняв головы, Рейес по-прежнему изучал какие-то документы.

— Какой еще ушат? — уточнила я, но он не ответил. — Над чем работаешь?

— Над завещанием.

Испытав прилив тревоги, я обошла стол.

— Над завещанием? Зачем тебе завещание?

В конце концов он посмотрел на меня:

— Ты, должно быть, шутишь.

Мне хотелось поспорить, но он прав. Нашу жизнь безопасной не назовешь. Отрицать это было бы просто-напросто смешно. Но ведь «смешно» — мое второе имя.

— У меня есть план, — сказала я, меняя неудобную тему на удобную.

— Моя смерть в нем предусмотрена? Если да, то придется подождать денек-другой. Нужно вернуть эти бумаги нашим адвокатам.

— У нас есть адвокаты? — Круто! Никогда не думала, что я из тех, кто нанимает адвокатов. — В общем, не важно. Я придумала, как вернуть нашу дочь.

Наконец-то мне удалось по-настоящему привлечь внимание Рейеса. Он отложил ручку и откинулся на спинку кресла. Самое обычное, ничем, казалось бы, не примечательное движение, а у меня по коже все равно от волнения побежали мурашки.

Рукава рубашки Рейеса были закатаны, открывая взгляду мощные предплечья, сильные ладони и длинные, способные на многое пальцы.

На этот раз он точно заметил, куда я смотрю, но даже не шелохнулся, не пригласил меня в свое личное пространство, а просто ждал. Чего? Что я продолжу говорить? Сделаю первый шаг?

Не зная, что и думать, я все-таки больше склонялась к первому варианту.

— В общем, чтобы план сработал, нам понадобятся дюжина шприцов, баллон веселящего газа, серийный убийца и танк.

Рейес ничего не ответил, и меня слегка пришибло от того, что он не стал насмехаться над моим списком покупок. Даже не подверг его сомнениям. Поэтому я решила уточнить последний пункт:

— Танк из тех, что в армии бывают.

— Я знаю, что такое танк, — отозвался Рейес низким мягким голосом.

— Ну, мало ли. Вдруг ты подумал про судовой танк для горючего или для хранения рыбы…

— Нет. Я тебя понял с первого раза.

Он смерил меня мерцающим взглядом, и в темных омутах я заметила искры любопытства. Страшно захотелось хоть на секундочку сместиться в другое измерение, чтобы увидеть Рейеса в сверхъестественном виде, но имелось у меня подозрение, что он знает, когда я это делаю. Пришлось держать себя в руках.

— Как думаешь, получится? — спросила я.

— Ты про план?

— Ага.

— Я его еще не слышал. Ты рассказала только о том, что понадобится для его осуществления.

— Ну да, точно.

Все это время я пыталась избавиться от желания, которое, не обращая ни малейшего внимания на голос разума, сжигало вены и разливалось у меня в животе. Само собой, я потерпела катастрофическое фиаско. Пришлось опять обойти стол и сесть напротив Рейеса, чтобы между нами оказалась хоть какая-то дистанция. И здоровенный кусок древесины. Впрочем, все было без толку. Наверное, потому, что я хорошо знала, что может сделать Рейес с этим куском древесины, если все-таки захочет до меня добраться. Хотя было очевидно, что ничего такого он не хочет.

Глубоко вздохнув, я приготовилась выложить все подробности плана, но вместо этого спросила:

— Ты можешь мне рассказать, что тебя беспокоит?

Рейес и бровью не повел. Выражение лица никак не изменилось. Он просто смотрел на меня. Из-за невозможно длинных ресниц казалось, что в приглушенном свете его глаза сияют еще ярче.

— У нас гости.

— Так вот в чем дело! Тебя беспокоит мальчик на потолке?

Однако ответа я не услышала. В кабинет вошел Ош, которого в сверхъестественном мире знают под именем Ошекиэль. Причем вошел как ни в чем не бывало, словно ему не нужно было находиться в совершенно другом месте.