– Я в порядке. Все в порядке, – говорит он, поворачиваясь на бок, спиной ко мне. – Возвращайтесь в постель, или мы проспим утром.

 И, на следующее утро мы опаздываем.

 Мы мчимся, и все время Хьюстон унижает меня, говоря, что я виновата в нашем опоздании.

 Его жестокое отношение так и не изменилось во время съезда, и не сошло на нет, во время полета домой. По крайней мере, это гарантирует то, что не будет повторения инцидента, о котором мы никогда не будем говорить. После того, как мы забрали наш багаж с багажной ленты в зале прилета, он уходит, и я больше не вижу его до понедельника, когда я просыпаюсь ... снова поздно.

 Дерьмо. Как это происходит? Я никогда не опаздываю. В рекордное время я собираюсь, хватаю протеиновый батончик из кладовой и выбегаю в дверь. Как только я выхожу из дома, в меня бьет яркий солнечный свет. Поспешно направляюсь к метро, параллельно ища и вытаскивая из сумки солнцезащитные очки, чтобы защитить свои уставшие глаза и тут, в кого-то врезаюсь.

– Срань господня, мне очень жаль. Я не видела вас, – извиняюсь я, инстинктивно проводя своей рукой по твердой груди, в которую только что врезалась.

– Мисс Мерфи, вам следует обратить более пристальное внимание на то, куда вы идете, – я смотрю в темные глаза профессора Дейла.

 Я отдергиваю руку от его груди, полностью униженная. Мое лицо горит от смущения.

– Профессор Дейл, мне очень жаль, – он стоит неподвижно, глядя на меня. – Солнце било в глаза, и я пыталась надеть солнцезащитные очки, так что я не обратила внимания, куда шла, – болтаю я.

Его взгляд пробегает по моему лицу.

– Вам стоит больше спать, мисс Мерфи. Таким образом, вы не будете всегда опаздывать. Опоздание недопустимо, – он смотрит на свои часы, а потом снова на меня. – У вас есть двадцать минут до начала занятий. Если у вас мало времени, возможно, вам нужно еще раз подумать, хотите ли вы быть врачом, – он поправляет свой темно-синий галстук. – Умирающий пациент не оценит вашу неспособность управлять своим временем.

 С этой словесной пощечиной он оборачивается и быстро уходит. У его широких шагов есть цель: принижать всех на своем пути. Убирайтесь с его пути или будете свалены в груду обломков у его ног, одетых в дизайнерские туфли. Внемлю ли я его словам и направляюсь на занятия? Нет. Вместо этого я столбом стою, кусая свою губу, и зацениваю то как его задница, смотрится в темно-синих брюках. Он останавливается у края дороги и ловит такси. Как только он забирается в него, я вырываюсь из своих мыслей сексуального характера и мчусь к тротуару, чтобы сделать то же самое. Обычно я езжу на метро, ​​но сегодня я хочу передышки. И, может быть, просто немного доказать, что я не разочарую умирающего пациента. Я буду рано.

 Да пошел ты, профессор Дейл.

   Водитель движется так, словно у него миссия выиграть награду «Самый медленный водитель в мире». Сегодня мне «везет»: я словила единственное такси в Нью-Йорке, цель которого – не нагнать ужас на своих пассажиров. Мы ловим каждый красный сигнал светофора. Я кусаю ногти, когда смотрю, как мимо нас проезжают машины.

 – Может быть, вы поторопитесь? Я опаздываю, – говорю я водителю.

 Он улыбается, но не нажимает на педаль.

 После небольшой пробки он, наконец-то подъезжает. Я вылетаю из машины, и у меня остается всего лишь несколько минут.

 Пожалуйста, пусть будет так, что я не опоздаю.

 Мои туфли громко стучат по пустому коридору. Все уже в аудиториях, как хорошие ученики. Я спешу сделать то же самое.

 Дверь в метре от меня, и я вижу через окно профессора Дейла.

 Дерьмо. Он собирается закрыть ее.

 Я хватаю металлическую ручку, мои глаза умоляют его холодные глаза.

 Щелк.

 Звук защелкивающегося замка расходится эхом по коридору. Это оглушительно, и мой мозг не может обработать его мудачество. Я нахожусь прямо здесь. Кончики моих пальцев были на ручке. Черт возьми, это не справедливо.

 Уголок его рта поднимается в греховной ухмылке, и он качает головой.

 Это последнее, что я вижу, прежде чем он опускает вниз жалюзи на окне, закрывая мне обзор на аудиторию.

 Я опускаю руку. Хорошо, завтра я буду рано.

Глава 4

Хьюстон

Мой терапевт говорит, что запись в этом журнале поможет справиться с моими «проблемами».

4 марта

Это не так. Последние несколько месяцев ночные кошмары посещали меня без остановок. Я чертовски ненавижу, что Марли стала этому свидетелем.

Марли.

Теперь она – новая проблема. Несмотря на это, кажется, она лучше помогает справиться с моей «проблемой», чем этот журнал. Отвлечение, помогающее обуздать мои мысли. Мысли, которые продолжают вторгаться в мой разум. И я приветствую ее, поощряю ее, потому что это первая вещь, которая дает мне момент передышки от моей «проблемы».

Чертовы идиоты. Глядя на нетерпеливые глаза моего утреннего класса анатомии и физиологии, я съеживаюсь. Восемьдесят пар глаз смотрят на меня так, словно я говорю по-японски.

Семестр длится уже некоторое время, и этот класс все делает отвратительно. Они вообще учатся? Каждый из них бунтует. Медицинская отрасль скоро загнется, если эти тупицы – наши будущие врачи и медсестры.

– Откройте учебник, – говорю я классу, вставая со своего места. – Страница триста восемьдесят два. Раздел седьмой. Кто хочет сказать мне, какой ответ на задание 5-A?

Пустые взгляды от всех. Книга «Анатомия и физиология» стоит пятьсот долларов, можно подумать, что эти дети время от времени заглядывают в нее.

– Мышцы? – отвечает с первого ряда Брайан, долговязый рыжий парень.

Я двигаю выше на нос свои маленькие очки в черной оправе, и бросаю на него быстрый взгляд.

– В теле – шестьсот сорок скелетных мышц, – я смотрю на весь класс, но только один студент привлекает мое внимание. Марли. Благодаря воспоминанию о ее чертовой руке в розовых трусиках.

 Я включаю свой проектор и прохожусь по мышцам лица.

– Мисс Мерфи, пожалуйста, спуститесь, – вызываю я. С тех пор как мы вернулись на прошлой неделе, она избегала каких-либо контактов со мной, поэтому сегодня у меня есть настроение поиграть с ней. Я бы солгал сказав, что не наслаждаюсь, наблюдая как она становится взволнованной рядом со мной.

 Я оборачиваюсь, засовываю руки в карманы и смотрю, как ее длинные ноги спускаются по лестнице. Она останавливается передо мной, ее глаза полны сомнений, руки дергают за край зеленого свитера. Он идеально подходит ее глазам. А вот это, действительно является тем, что я не должен бы замечать. Она оборачивается по моей просьбе и становится лицом к студентам.

– Улыбнитесь, мисс Мерфи, – инструктирую ее я. Мои глаза неотрывно смотрят на ее полные розовые губы, ожидая. – Это так сложно, мисс Мерфи? – спрашиваю, поднимая свой взгляд, чтобы встретиться с ее осторожным взглядом. Мой член дергается. Он становится очень твердым, когда она так близка. Наконец-то, ее рот складывается в улыбку. Но она не достигает ее глаз. – Сколько мышц вы использовали?

– Пять, – правильно отвечает она.

 Я киваю, затем протягиваю руку, чтобы провести своим пальцем по ее челюсти. Лицо Марли с ее выразительными глазами – это произведение искусства. Ее фарфоровая кожа невероятно мягкая. Мягче, чем я думал.

– Что это за мышца?

 Ее длинные ресницы трепещут. Легкая дрожь, которая проходит по ее телу, не ускользает от меня.

– Жевательный мускул, – отвечает она, с легкой дрожью в голосе.

 Продолжая свое исследование ее тела под видом обучения, я провожу кончиком пальца по шее и ощущаю беспорядочный темп пульса. Прикосновение к ней заставляет и мой пульс, бешено колотиться. Это кажется чуждым, и меня охватывает волнение.