— Мы, — Алейн обняла меня за плечи, отчего меня пригнуло еще ближе к земле. — Не едем домой.
До того, как я переехала сюда, у Алейн было немного друзей. Помню, как с бешено стучащим сердцем я впервые появилась в этой школе и внимательно исследовала толпы детей, которые смеялись, болтали и что-то обсуждали. Я тогда напряглась, ожидая, что они увидят прошлое в моих глазах, как на кинопленке, и в ужасе отступят. Но в действительности меня хорошо приняли. К тому времени все уже разбились на группы и было поздно пытаться в них втиснуться, тем не менее я растянула губы в том, что, надеюсь, было хоть приблизительно похоже на улыбку, и начала задавать вопросы. Оказывается, люди любят поговорить о себе, поэтому уже к ланчу меня пригласили присоединиться к трем столикам.
Вайолет Норрис даже попросила быть её партером на биологии. А, как шепотом и практически не дыша уверила моя новая подруга Элла, Вайолет Норрис — это одна из самых популярных девушек в школе.
Тем не менее, в течение всего ланча, не смотря на болтающих Вайолет и Эллу, мои глаза были прикованы к столику в углу, за которым в одиночестве сидела девушка. Она лениво кусала сэндвич, уткнувшись взглядом перед собой. У неё были удивительные вьющиеся волосы, которые спускались до талии и делали ее похожей на куклу.
— Кто это? — спросила я.
Вайолет закатила глаза.
— Алейн Ховард. Ничего не имею против неё, она очень хорошенькая, но в то же время странная. Ты понимаешь?
— Ага, — сказала я, засовывая в рот еще один кусок картошки-фри.
Она была холодной. Вайолет и Элла продолжали болтать, какой-то парень бросил фри в девушку и, очевидно, это было большим событием, a я так и не смогла перестать смотреть на Алейн.
Я знала, каково быть человеком, который сидит наедине с собой. Тем не менее, я решила выждать несколько недель.
Мне хотелось выглядеть милой и хорошей, но я не была тупой и знала, что сначала нужно укрепить свое социальное положение и убедиться, что мои отношения с Вайолет и Эллой достаточно прочны, чтобы выдержать небольшую встряску. Как только оценка Вайолет по биологии стала целиком и полностью зависеть от моих знаний анатомии и способности разрезать лягушку или эмбрион свиньи без того, чтобы упасть в обморок или вырвать, я направилась к столику Алейн.
— Привет, — сказала я. — Меня зовут Люси.
Она настороженно посмотрела на меня блестящими на фоне тёмной кожи глазами.
— Меня зовут Алейн.
Я качнула головой в сторону своего столика.
— Не хочешь присоединиться к нам?
Если бы я была королевой, то посвятила бы её в Рыцари Осторожности.
— Зачем?
Я пожала плечами.
— А почему нет? — мой ответ не показался ей убедительным. — Я тут новенькая и пока знакомлюсь со всеми. Присоединяйся к нам.
Что-то в моём лице должно быть убедило её, что это не шутка.
— А они знают о твоем приглашении?
— Конечно, — ответила я.
Они не знали, но переживут. Обязаны, иначе Вайолет самой придется растягивать пропитанные формальдегидом кишки или прикалывать к картону крошечную печень.
Так Алейн влилась в нашу компанию. В следующем семестре мы с Вайолет оказались в разных классах по биологии и поэтому отдалились друг от друга, Элла начала общаться с девчонками из команды по плаванию, так мы и остались с Алейн вдвоем. Я предложила ей сходить на прослушивание в школьный хор после того, как услышала, как она напевает что-то про себя. Преподаватель была настолько поражена голосом Алейн, что сразу же сделала её ведущим сопрано.
Ради этой девушки я рисковала своим социальным положением, однако сейчас не собираюсь с ней никуда ехать. Единственное место, где я хочу оказаться — это моя кровать. По крайней мере, там не будет Спенса. Не должно быть.
— Я, — после этого последовала эффектная пауза, не уступающая той, что изобразила Алейн. — Хочу поехать домой.
— Ты, — сказала она. — Не хочешь ехать домой. Я знаю, что у тебя был непростой день, поэтому собираюсь поднять тебе настроение.
— Ты поднимешь мне настроение, если просто отвезешь меня домой.
— Нет, у парней скоро закончится тренировка по плаванию, а после неё по вторникам они заходят в «Крейзи Эллиот», чтобы попить кофе и поесть булочки. — Она замолчала о чем-то раздумывая. — Ну, наверное, не булочки, а мясо. Гигантские порции мяса. Ну или что там ещё едят парни.
— И конечно же, ты знаешь, — продолжила она. — Кто у нас в мужской команде по плаванию. Правильно. Майкл Силвермэн.
У меня подогнулись ноги. Коридор наполнил громкий шум, эхом отдающийся от шкафчиков, расположенных вдоль стен. Я сжалась от страха, но потом поняла, что это просто книги, которые я уронила на пол.
— Видишь? — с умным видом сказала Алейн. — Вот почему тебе нужен рюкзак.
Я встала на колени, чтобы собрать свои вещи, а Алейн присела рядом, так и продолжая обнимать меня за плечи.
— Я даже не знаю Майкла Силвермэна и говорила с ним всего лишь один раз, — на самом деле их было четыре с половиной, включая сегодняшний. — И было это на уроке испанского, потому что это единственный класс, который мы посещаем вместе. И разговаривали мы о тако. А сегодня он подумал, что я больна. Поэтому я просто хочу поехать домой.
— Может ты и не знаешь его, но любишь, — мелодичным голосом пропела Алейн.
Я рада, что уронила книги. Это освободило мои руки, чтобы я могла треснуть её.
— Ладно, ладно. Я это заслужила, — сказала Алейн, морщась от боли и потирая плечо. — Но мы всё равно идём, я не собираюсь принимать «нет» за ответ.
— А как насчет ещё одного удара в качестве ответа? — поинтересовалась я. — Потому что я говорю серьезно. Прямо сейчас я не настроена на человеческое общение.
— Но ты же общаешься со мной.
— Ты не считаешься за человека. И я это говорю со всей любовью.
— Как ты собираешься безумно влюбиться и завести детей, если даже не хочешь поговорить с ним? — спросила она с надутыми губами.
— Я говорила с ним, — четыре с половиной раза. — У нас был замечательный разговор.
Кажется, он был особенно восхищен идеей попробовать тако с собачьим мясом. Perro7 оказалось единственным словом, обозначающим животное, которое я в тот момент вспомнила.
— И кто вообще говорил о детях? Сейчас они мне совершенно ни к чему.
— Боже, Люси, это просто выражение.
Я пошла вперёд, а она последовала за мной. Это хорошо. Мы направлялись к стоянке. Каждый шаг приближал меня всё ближе к дому, где у меня наконец будет шанс подумать о Спенсе и брате, и решить, сошла ли я с ума или нет.
— Я бы хотела детей только от тебя, детка, — сказала я, поигрывая бровями.
Несмотря на то, что она закатила глаза, на её лице была улыбка.
— Господи, Люси, ты такой лузер.
Мы вышли на улицу, и я инстинктивно вдохнула запах солнечного тепла. Он очень отличается от того, к которому мы привыкли в Южной Калифорнии. Тот, из прошлой жизни, был яркий, чистый и какой-то пикантный. А сегодняшний – более спертый, затхлый и смутный.
— Я и правда хочу отправиться домой. Если ты уж так хочешь идти в «Крейзи Эллиот», то я найду с кем уехать, — сказала я.
Она в ответ хлопнула меня по плечу.
— Я горжусь тем, что я твой Дживс. И будущий отец твоих детей. Ладно, поехали доставим тебя домой.
Через пять минут езды я почувствовала запах, доносящийся из раскрытого окна, и замерла.
— Ты это чуешь? — спросила я, едва дыша.
Она принюхалась.
— Да. Пахнет дымом. Может кто-то жжет листья или жарит мясо, — она искоса посмотрела на меня. — Что с тобой такое сегодня? Утром у тебя была паническая атака, и, судя по виду, будет ещё одна сейчас. Мне остановиться?
В груди стало так тесно, как будто кто-то обмотал меня кожаным ремнем, а потом затянул его.
— Нет, — выдавливаю я, часто дыша через рот. Только не через нос. Только не этим дымом.
Я чувствую, как её взгляд прожигает дыру в моей щеке.
— Ты уверена, что в порядке?
— Все отлично, — говорю я. — Не волнуйся, меня не вырвет на твои чехлы.