— Что происходит? — ещё раз спросила я.

— Нам нужно с тобой поговорить.

Снова голос отца. Обычно он звучит зло и требовательно, независимо от настроения. Сейчас же, его голос был ошеломленным.

— Иди сюда. Пожалуйста.

Я безвольно опустила руку с баллончиком. Мой отец никогда не говорил «пожалуйста».

Войдя в ярко-освещенную гостиную, я моргнула, пытаясь привыкнуть к свету. Родители, не касаясь друг друга, сидели рядышком на диване, а напротив кофейного столика, в креслах, расположились двое мужчин в синей униформе полицейских. Один был лысый, а другой - с густыми белыми волосами.

— Ты, должно быть, Джулия Ванн, — коп с белыми волосами встал и протянул свою руку. — Рад познакомиться с тобой, Джулия. Я – офицер Вест из полицейского департамента Саннивейл.

— Теперь меня зовут Люси, — холодно ответила я, игнорируя его жест. В конце концов его улыбка померкла, и он медленно опустил руку.

— Ну, тогда Люси, если тебе так больше нравится, — сказал он. — Это мой напарник, — офицер Гудмен.

Что-то щёлкнуло в моей голове. Офицер Гудмен. Джозеф Гудмен. Это не могло быть просто совпадением. Но почему Спенс водит полицейскую машину? Может, остановился у копа?

Одно я знаю точно: нельзя доверять ничему из того, что скажет офицер Гудмен.

— Добрый вечер, Люси, — сказал Гудмен. Он очень старательно отводил от меня взгляд. — Мистер и миссис Ванн, вы хотите поговорить с дочерью наедине?

— Мистер и миссис Блэк, — поправил его мой отец абсолютно безжизненным голосом. — Думаю будет лучше, если она услышит об этом не от нас.

У меня в животе все сжалось.

— Услышит, о чем?

Райан пришел в себя. Я ждала этих слов. Я должна была услышать их сейчас, стоя перед родителями. Тогда они будут реальными, настоящими, тогда я смогу за них ухватиться.

— Мисс Блэк, — начал Вест. — Мне не легко об этом говорить, но Райан пропал.

Это было неожиданно.

— Простите?

Мать протянула руку и дотронулась до колена отца. Я даже не могу вспомнить, когда они прикасались друг к другу в последний раз.

— Вчера вечером ночная смена проверила… комнату Райана и обнаружила, что он исчез, — сказала она дрожащим голосом. — Они не знают, где он и кто его забрал.

— Подождите, — произнесла я.

Сердце билось как сумасшедшее и мне казалось, что оно вот-вот взорвется.

— Но ведь он все ещё должен быть в коме.

— Я говорил, что нам следует всё ей рассказать, — вздохнул отец.

Сначала я подумала, что он говорит со мной, но потом поняла, что отец смотрит на мать, которая, в свою очередь, не поднимала взгляда от пола.

— Мы всё сделали правильно, — сказала она.

Отец вздохнул снова.

— Да, но сейчас…

— Мы все сделали правильно, — громко повторила мать.

— О чём вы говорите?

Отец тоже опустил взгляд. Я посмотрела на пол, но ничего там не обнаружила. Может, они надеются, что он разверзнется и поглотит их?

— Райан находился в коме всего лишь неделю.

— Вы лжете.

Отец никак не отреагировал на мое обвинение, продолжая говорить, как будто заранее отрепетировал свою речь.

— Райан вышел из комы сразу же после того, как полиция перевезла его в другую больницу. Они вызвали нас и сказали, что будет лучше, если процесс реабилитации пройдет без внимания средств массовой информации. Нам также сообщили, что он предстанет перед судом только тогда, когда снова сможет говорить.

— Ты не понимаешь, Джулия, — добавила мать. Я была настолько ошарашена, что даже не удосужилась сделать ей замечание за то, что она назвала меня настоящим именем. — Он был в очень плохом состоянии и едва мог дышать. Мы думали, что будет лучше, если ты продолжишь думать, что он… ушёл. Тогда ты могла бы начать жизнь с чистого листа.

У меня сжалось сердце. Как я могла этого не знать? Как могла Джулия этого не знать?

— И что вы собирались делать, когда об этом пронюхала бы пресса? — спросила я. У меня тряслись руки. — Когда он бы выздоровел и предстал перед судом?

Отец снова посмотрел на мать, которая все также пялилась на пол.

— Мы собирались сказать тебе об этом, — как-то беспомощно произнес он.

Я знала, что это ложь. Они либо не загадывали так далеко, либо, что вероятнее всего, даже не думали о том, как это повлияет на меня.

Сейчас это в любом случае, не имеет значения.

— Мне нужно его увидеть, — сказала я. — Отвезите меня к нему.

— Мы не можем, — ответил отец и, наконец-то, посмотрел на меня. Я ожидала, что его взгляд будет устремлен вдаль, как и всегда, но, к моему удивлению, в его глазах блестели слезы. — Ты же слышала, что сказали офицеры. Он пропал.

— Не переживайте, — уверенным голосом произнес Вест. — Мы делаем все возможное, чтобы отследить его. Это только вопрос времени.

— Как вы могли допустить это? — высоким голосом пропищала я. — Он настолько хорошо себя чувствовал, что смог исчезнуть? Сбежать? Это вы хотите сказать? Вы позволили ему это сделать?

Пластиковая улыбка Веста увяла.

— Мы делаем всё, что можем, — повторил он.

— Вы должны найти его, — сказала я. Мой голос снова поднялся, в этот раз до крика. — Разве вы не знаете насколько он опасен? Разве вы не знаете, что он сделал?

— Люси, — пробормотала мама.

— Насколько хорошо он себя чувствовал? Он мог говорить? Он кого-нибудь убил во время побега? — спросила я. Или прокричала. Наверное, всё же прокричала. — Вы ведь сюда приехали, чтобы убедиться, что мы не прячем его? Посмотреть, не к нам ли он сбежал? Каким образом он исчез? Вы знаете? А может, ему помог один из ваших людей? Может, это был… — Спенс. Здесь явно замешан Спенс.

Я упала на диван и склонила голову.

— Вы можете уходить, — сказала я. — Его здесь нет.

— Конечно его здесь нет, — произнес мой отец. Слишком громко, на мой взгляд. — Если бы это было так, мы бы сразу же вам позвонили. И если он когда-нибудь покажется здесь, мы немедленно свяжемся с вами. Джентльмены…

Вест и Гудмен поднялись с кресел.

— Если у вас возникнут вопросы, то не стесняйтесь, звоните, — сказал Вест. — У вас есть моя визитка.

— Спасибо, — тихо, едва слышно, произнесла мама.

— Я провожу их, — воскликнула я, вскакивая с дивана.

— Не стоит… — начал Вест.

— Пустяки, — сказала я, обнажая зубы в улыбке, которая, как я надеялась, была очень похожа на оскал. — Мы же не хотим, чтобы вы потерялись? Это всего лишь вежливость.

Родители отпустили меня. Хотя им не стоило этого делать.

Я довела полицейских до входной двери и заблокировала её. Не в прямом смысле этого слова, конечно же. Если бы они и в самом деле хотели сдвинуть меня в сторону, то с легкостью бы сделали это.

— У вас есть последняя возможность, чтобы сказать мне, что происходит на самом деле.

Последняя возможность? До чего? Я не знала. Просто надеялась, что это прозвучало достаточно угрожающе.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — наклонившись и дыхнув на меня луком, мягко сказал Гумен.

А потом они ушли, оставив меня одну, дрожащую. Я слышала, как поднимаются по лестнице родители, направляясь в свою спальню. Полагаю, чтобы спрятаться там от меня. Кажется, они постоянно это делают. Когда я была маленькой это выражалось в том, что мама принимала таблетки, а отец постоянно был на работе; он до сих пор там прячется, а мама теперь укрывается за своей уборкой.

— Люси?

Я подпрыгнула от удивления.

— Майкл? — Он стоял в дверях, ведущих на кухню. Я даже не увидела его в темноте. — Что ты тут делаешь?

Такое ощущение, что с того момента, как у меня все заледенело, и я оставила его на улице, прошли миллионы лет. Сейчас весь тот лед уже растаял.

— Я переживал.

В темноте казалось, что на впадинах его щек и под глазами поселились тени. Он выглядел таким ранимым.

— Почему они назвали тебя Джулией?

— Я…

У меня треснул голос, как тот упавший на пол стакан, который я бросила в брата, когда он сказал мне, что влюбился в девочку из класса по обществознанию. Мы тогда учились в четвертом классе, но я никогда не забуду ярость, которая разрывала меня в тот момент на части.