Здешние индонезийцы ведут такой же образ жизни, как их дальние предки двести - триста лет тому назад. Живут большими семьями, родами. У каждого рода свои боги - "злые" и "добрые" духи. Ежедневно около изображения бога кладут пищу - мясо и фрукты, чтобы умилостивить божество. Здесь принято "кормить" и набальзамированных покойников, которых перед погребением переносят с места на место, чтобы обмануть злых духов.
И рядом с жертвенником, рядом со старинными селениями рода, с ритуальными плясками - современной архитектуры аэровокзал. У его входа по старинному обычаю нас встретили смуглые красавицы, одетые в длинные, ярких расцветок платья. В руках у них были тарелки с лепестками ароматных цветов, которыми они осыпали нас, а потом преподнесли каждому букеты цветов. Тем временем другие девушки исполняли национальный танец, пленивший нас своей грациозностью.
Но лепестки цветов и танец девушек были лишь прелюдией торжественной встречи, которой, как нам объяснил гид, балийцы удостаивают лишь самых дорогих гостей. Вечером нас пригласили в театр. В нем нет ни стен, ни дверей, одна только крыша на бамбуковых шестах, защищающая артистов и зрителей от дождя. На сцене, устланной циновками, расположился оркестр. Зазвучала медленная, убаюкивающая мелодия. Затем на сцену вышли артисты в масках. Так начался этот своеобразный спектакль-концерт, в котором артисты изображали злых и добрых духов, их борьбу и конечное торжество добра над злом. Сюжет этого представления уходит корнями в далекое прошлое, в нем выражен свободолюбивый дух индонезийцев, их ненависть к колонизаторам, грабившим богатства страны.
После спектакля артисты пригласили нас в гости. Они проявили живой интерес к Советскому Союзу, расспрашивали нас, как живут и работают советские артисты. На прощание мы подарили гостеприимным хозяевам сувениры, но их было немного: за время гастролей в Индонезии наш сувенирный фонд заметно отощал. У меня оказалось несколько фотографий, на которых я был заснят с Гошей, один снимок я протянул стоявшей рядом девушке. Это заметили другие, и в тот же миг я был атакован: степенные, мало улыбавшиеся минуту тому назад балийцы весьма решительно выхватили из моих рук остальные снимки.
Позволю себе короткое отступление о сувенирах. Охотники за сувенирами, где бы ни был наш цирк, буквально одолевали всех наших артистов. Помню, в Бразилии артисты лишались пуговиц - почитатели насильно отрывали их от пальто и костюмов,- лишались шнурков от ботинок.
А Гоша даже слегка полысел - у него брали шерсть на память. В Японии униформисты просили наших артистов расписываться на рубашках. Зная, какая тяжелая "рука" у Гоши, за него предусмотрительно расписывался я.
Из жаркой Индонезии мы вернулись в зимнюю заснеженную Москву.
Мы "открываем" Турцию
Весной 1965 года были успешно завершены переговоры между турецким антрепренером Керим-беем и Союзгосцирком, стороны заключили контракт. Большой группе советских артистов - в нее входило 57 человек - предстояло "открыть" новую страну на гастрольной карте нашего цирка. И вот 12 июня на прекрасном белоснежном лайнере "Литва" Черноморского пароходства мы вышли из Одессы, взяв курс к турецким берегам. Как-то она нас примет, эта близкая, но совсем нам не знакомая страна?
Спустя двое суток после того, как мы покинули солнечную, веселую Одессу, глазам нашим представился большой экзотический город со множеством белых минаретов мечетей, словно поднимающихся из морских глубин. Это был Стамбул - цель нашего путешествия, первый и, пожалуй, основной пункт наших гастролей, которые должны были начаться здесь через три дня.
Как и во многих других странах, в Турции нет специальных цирковых зданий, и для выступлений в Стамбуле нам был предоставлен местный Дворец спорта - удобное, вполне современное здание.
День нашего прибытия был необычайно жаркий, знойный. Но мы тотчас же энергично занялись подготовкой к началу работы - подвесили аппаратуру, оборудовали манеж, артистические гардеробные, создали конюшни. В короткий срок нам удалось превратить огромное спортивное помещение, вмещающее почти 4600 человек, в настоящий, хорошо оснащенный цирк.
И вот вечером 17 июня при огромном стечении публики состоялась премьера. На ней присутствовали видные представители общественности, культурных и деловых кругов. Среди них были глава Стамбульского муниципалитета Хашим Есан, губернатор Ниязи Аки, командующий Стамбульским военным округом Селями Пекюн.
Из турецкой столицы Анкары на премьеру прибыли многие сотрудники нашего посольства и генерального консульства во главе с послом Н. С. Рыжовым.
Когда я припоминаю тот теплый вечер, перед моим мысленным взором возникает удивительная картина: высоко-высоко над городом в глубокой бархатной синеве висит пронзительно сверкающий серп луны в окружении нереально крупных звезд, усеявших весь небосклон, будто добрый волшебник распростер над нами свой сказочный кафтан. Этим поразительным зрелищем все мы любовались, выбегая после своего номера во двор, чтобы освежиться глотком прохладного вечернего воздуха, в то время как зал грохотал аплодисментами и восторженными возгласами зрителей.
Разумеется, как и в западных странах, в Турции тоже не было недостатка в людях, встретивших нас настороженно, а то и откровенно враждебно. Помню, что фасад здания, где проходили наши гастроли, был в день нашего приезда обильно облеплен антисоветскими листовками- подлыми и глупыми. Их авторы явно рассчитывали запугать и нас, и турецкую публику. Но из этой злобной затеи ничего не получилось, Скорее наоборот. Чем больше неистовствовали антисоветские молодчики, тем больший интерес и симпатию у самых широких масс вызывала наша группа, спокойно, с достоинством делавшая свое дело от начала до конца.
Первое представление как бы задало тон всей гастрольной поездке. Об этом можно судить по таким данным: за двухмесячное пребывание в Стамбуле состоялось 78 представлений,-которые посмотрели, по подсчетам турецкой стороны, примерно двести пятьдесят тысяч зрителей. Между прочим, на одном из спектаклей присутствовала большая группа высших чинов турецкой армии во главе с начальником генерального штаба. От его имени нам были преподнесены три огромные корзины цветов. Нам передали, что начальнику генштаба понравилось не только искусство наших мастеров арены. Человек военный, он обратил внимание на присущую советским артистам безупречную дисциплину и, как нам говорили тогда, порекомендовал всему генералитету побывать на наших представлениях.
Особенно радостно и усердно работали мы по так называемым народным дням. Этими днями были среды, когда мы давали по два представления, билеты на которые продавались по значительно - на 25-30 процентов - сниженным ценам. (Замечу, кстати, что для детей и студентов билеты всегда были удешевленными.) Длиннющие очереди в народные дни выстраивались задолго до открытия кассы. Еще с ночи тысячи стамбульцев терпеливо дожидались возможности приобрести заветные билеты.
В середине августа мы, быстро демонтировав манеж, перекочевали в Измир, где в то время проходила XXXIV традиционная международная ярмарка.
Наши спектакли в Измире проходили в неизменно переполненном шапито, вмещающем 3600 зрителей. Несмотря на угнетающую жару, коллектив наш там давал почти ежедневно по два спектакля - за 32 дня 59 представлений, на которых побывало около двухсот тысяч человек. Глава муниципалитета господин Осмар Кебар пригласил советских артистов снова приехать в Измир.
Надо сказать, что турецкая печать в общем-то доброжелательно отнеслась к нам, широко освещая гастроли, помещая множество фотографий. Особым расположением прессы пользовался мой Гоша, чьи снимки не сходили со страниц газет и журналов самых различных направлений. И какими только лестными эпитетами его не награждали!
Но, конечно, нашлись и в турецкой печати люди, не гнушающиеся нечистоплотными приемами. Какая- то буйная журналистская головушка насочинила, на-пример, будто заслуженная артистка РСФСР Нина Логачева ежедневно танцует на проволоке с риском для двух жизней, так как она, мол, на... шестом месяце беременности. Вот-де, до каких форм эксплуатации артистов "у них там" доходит.