Долгожданная встреча с братом прогнала усталость от длительного перелета. Дорога сожрала разницу во времени между Лос-Анджелесом и Москвой, и Брэдли прилетел в аэропорт Шереметьево во столько же, во сколько вылетел из Америки.

Джоуи был очень красивым мужчиной, Брэдли немного завидовал старшему брату, потому что проигрывал ему по всем параметрам – и в карьере, и во внешности. Белобрысый Брэдли был не совсем блондин, в волосах присутствовал какой-то странный русоватый оттенок, сгущающийся у корней, отчего казалось, что волосы плохо прокрашены. Джоуи же был русым, свои насыщенные пшеничным цветом волосы он носил средней длины, и Брэдли казалось, что они сами изящными волнами зачесывались назад. Общие у братьев были только глаза – мамины, такие же темно-синие, почти черные, при правильном освещении они отливали глубоким морским цветом. Брэдли был выше, но худее и бледнее, а Джоуи был чуть пониже, но крепкий и фигуристый. У Джоуи совершенно очаровательная мимика, от которой в восторге все директора по подбору актеров – брат умел быть милым, улыбаться с ямочками на щеках, но мог сделать и устрашающее лицо с тяжелом взглядом исподлобья. Зрительницы были очарованы Джоуи с его первой роли в кино – любвеобильного полководца в картине американского режиссера, события в драме разворачивались в Древней Греции и сценарий предполагал очень много эротических сцен, которые принесли Джоуи всемирную популярность, хотя его роль была эпизодической.

Несмотря на то что Брэдли выслал Джоуи смс со всей информацией об отеле, Джоуи решил подождать брата в аэропорту. Они встретились, обнялись и быстро удалились с глаз долой – многие уже подозрительно посматривали на Джоуи, Брэдли знал – сериал, с которого началась карьера Джоуи, очень популярен в России. Джоуи был лицом рекламной кампании одной крупной фирмы по услугам частных водителей, которые работали по всему миру и предоставляли своих водителей и машины бизнес-класса практически везде, где требовалось Джоуи, а его участие в рекламной кампании предполагало практически моментальное предоставление услуги. Пара нажатий кнопок на мобильном – и Джоуи организовал трансферт, и братья достаточно быстро добрались до отеля, несмотря на ужасающие отзывы в Интернете о «страшных московских пробках». Брэдли, к своему великому стыду, совершенно ничего не знал ни о России, ни о Москве. Для него русские – народ недалекий, а Москва, скорее всего, похожа на пригород Лондона – с трехэтажными зданиями и тихими улочками. Но даже небольшой экскурс в Интернет показал, что все не так.

А вживую Брэдли очаровался Москвой. Как маленький мальчик он смотрел на пролетающие мимо небоскребы, бесконечные потоки людей и машин, чувствовал, как город пульсирует энергией не слабее, чем Нью-Йорк. Это большой и колоритный город, наполненный звуками и тем невероятным шармом большого и суетливого мегаполиса, который манит провинциальных людей, вытягивая из них последние силы.

Отель его поразил: он не ожидал такого роскошного приема, таких высоких потолков и вообще такой красоты. Еще со школы Брэдли помнил, что Россия – страна переживших Советов, подгнивающий коммунизм, но в действительности это невероятный капиталистический город, имеющий весьма нескромную цену.

Номер на двоих стоил около полутора тысяч долларов. Это был президентский полулюкс с двумя кроватями и небольшой гостиной в которой стояли два кресла, круглый столик и плоский телевизор на стене. Брэдли быстро принял душ, решив не тратить время на сон, хотя в самолете ему не удалось поспать: он всегда мучился в самолетах, книги не читались, музыка не слушалась, не спалось, поговорить не с кем (хотя, может, это и к лучшему); из отвлекающих и относительно расслабляющих событий в двенадцатичасовом полете были три обеда, пара разносов коктейлей и медленные осмысленные походы в туалет. Переодевшись в чистые костюмы, братья спустились в лобби, заказали по стакану виски и, как в старые добрые времена, не переставая улыбаться от приятной встречи, пустились в разговоры. Им всегда есть что обсудить, и в повседневной жизни они созваниваются не реже трех раз в неделю по скайпу, глядя друг на друга обмениваются событиями жизни, советуются и просто болтают о пустяках.

– Ты знаешь, ничего не изменилось, – сказал Брэдли с улыбкой, – все глаза по-прежнему на тебе.

– Люди просто не могут понять, что легендарный вампир может так весело обсуждать в России с удивительно похожим на себя стильным парнем!

Будучи младшим братом, Брэдли всегда равнялся на Джоуи. Его стиль очень нравился Брэдли, но он старался не копировать брата, а искать что-то свое, но похожее. Джоуи нравились строгие костюмы, тонкие галстуки, хрустящие белоснежные сорочки, лакированные ботинки или толстые свитера и синие джинсы с кожаными сапогами. В гардеробе Брэдли тоже присутствовали пиджаки, но твидовые, разных оттенков: от синего до черного; брюки он не любил, под пиджак надевал джинсы. Рубашки Брэдли предпочитал не белые, а цветные и с необычными узорами. В общем, восхищаясь братом от и до, Брэдли сумел сохранить индивидуальность и чувствовал себя вполне комфортно.

– Расскажи мне подробнее о своем деле в Москве, – попросил Джоуи.

– О, мне предстоит непростая задача. Представь на минуту: заявляюсь я, – Брэдли делает выразительную паузу и показывает на себя, мол, именно я заявляюсь, никто другой, – и предлагаю тебе бросить все, потому что в Лос-Анджелесе под тебя выделен проект, и ты станешь звездой. Ну?

– Я бы спросил во сколько самолет, – ответил с улыбкой Джоуи.

– А я бы послал себя на фиг!

– Ну а через два года все равно прилетел бы.

– Будем надеяться, что наш потенциальный артист думает так же, как и ты. Хорошо бы было, если бы no-name, то есть Дима, обладал твоим характером, работоспособностью и, желательно, внешностью. Это было бы идеальным решением. Хотя нет, все, как у тебя, только добавим умение петь.

– Это да, – рассмеялся Джоуи, – от моего пения разбегаются даже самые преданные фанаты, проверено опытом.

– Джоуи, мне нужен твой авторитет и умение вести переговоры. Я не могу улететь из Москвы ни с чем, я должен заполучить этого парня.

– Во сколько встреча?

Их было трое. В пафосе не откажешь. Брэдли сразу узнал Диму, хотя двое парней чем-то были похожи друг на друга, но второй был прикован к инвалидному креслу. С ними была еще девушка, невероятно полная, но собранная и деловитая. Брэдли договорился с официантом в ресторане, чтобы им накрыли в панорамном баре на пятерых; и чтобы гостей проводили к ним. Но когда портье показался в сопровождении троих важных и томных гостей, один из них вкатился на современном кресле с моторчиком – Брэдли сразу напрягся. Парни непростые, и это видно сразу. Тот, что в кресле, совсем непростой. С ним будет труднее всего. Зачесанные назад мокрые волосы, томный, как будто уставший взгляд, плавные уверенные движения рук, направляющих кресло. Необычно видеть столь уверенного в себе человека в инвалидном кресле.

Дима так же неторопливо, как и его друг, прошествовал к указанному портье месту остановившись лишь раз, чтобы попросить портье убрать одно кресло. Затем он медленно улыбнулся, но очень быстро стрельнул глазами сначала на Брэдли, потом на Джоуи.

– Добрый вечер, джентльмены, – медленно на идеальном английском сказал парень в кресле и протянул руку для пожатия, не удосужившись подъехать ближе, чтобы братьям было удобно ее пожать.

Первым встал Джоуи, пожал руки обоим, а затем инициативу перехватил Брэдли, пребывающий в некотором замешательстве. Он стряхнул с себя оцепенение. Все-таки это его встреча, и он должен руководить. Но в ситуацию вмешалась девушка. Она лучезарно улыбнулась, растолкала парней, протиснувшись к братьям, подергала совершенно женским, без смысла, рукопожатием каждого и представила всех и всем:

– Привет, мистеры Морганы. Меня зовут Ника, а это – Вася и Дима. – Девушка указала на своих спутников. – С вашего позволения мы присядем, очень устали добираться по пробкам. А как долетели вы?