Изменить стиль страницы

И здесь Игорь решил заручиться поддержкой одного человека, который умеет пользоваться головой. Такой союзник, конечно, подарок, но и морока. Надо быть настороже. Собрав всю необходимую информацию, Игорь отправился на встречу.

Вася

Игорь Сергеевич Романов, так представился мой незваный гость, принадлежал к каким-то государственным структурам и беспокоил мой покой по поводу Дмитрия Грановского. Мою коляску втащили в квартиру так быстро, что у меня аж уши заложило от скорости. Перед глазами раскрылась ксива, в которой ничего, кроме фамилии и имени, я прочесть не успел. Игорь Романов протолкал мое кресло на кухню, где уселся за стол, и заявил:

– Я хочу, чтобы вы выслушали меня очень внимательно.

А я хочу, чтобы вы объяснили, черт возьми, почему вы в моей квартире! На меня вдруг напала злость. Хотя на самом деле я не был уверен, что это именно то чувство. Я редко выхожу из себя, и в последнее время этого не случалось совсем. Даже инцидент с Натальей Беспальцевой не подкосил моего спокойствия. Но непрошеный гость в моей квартире – моей крепости, прошу заместить – словно встряхнул порох в том месте, где крепко спало раздражение.

– С какой стати, простите, вы заявляетесь в мой дом и командуете, что и кто будет делать. Я арестован? Если нет, то…

– Помолчите, – резко оборвал меня гость, – у меня нет ни времени, ни желания выслушивать ваши претензии. Если вы хотите их предъявить, то можете пожаловаться на мои действия моему начальнику или в прокуратуру.

Я замолчал. В глазах Игоря Романова не было ни намека на возможное принятие возражений. Видимо, профессиональная деформация: люди в погонах редко воспринимают критику. Нотка вежливости придержала ему язык еще несколько секунд, которых мне хватило, чтобы я кивнул. Чем скорее он скажет все, что у него есть, тем быстрее уберется из моего дома, и я смогу спокойно все обдумать.

– Я не стану вдаваться в подробности, – продолжил Игорь Романов, – но некоторые вводные все-таки нужны. Поэтому слушайте.

И он поведал мне историю о семье небезызвестного мне по новостям начальника госнаркоконтроля – полковника Дмитрия Лаврова.

– И зачем вы мне все это рассказали? – спросил я.

– А вы дослушайте до конца, Василий, – почти миролюбиво ответил Игорь Романов. – Вы многого не знаете.

История получилась громкая и страшная. Пока «наверху» разбирались, ругались и думали, как исправить ситуацию с семьей Лаврова, случились сразу две непоправимые вещи: были похищены жена и дочь полковника, а в штабе моего незваного гостя прогремел взрыв, где помимо простых людей погиб и сам Дмитрий Лавров, прибывший в управление для встречи с заминированным бомжом.

Лишь через три дня, ночью была захвачена база, где обнаружили тело супруги полковника в самой северной камере, куда не было проведено отопление. Ее закоченевшее тело нашли возле стенки, за которой, видимо, держали ее сына и к которой она прижималась как к источнику тепла. В камере Саши Лаврова и в камере сестры отопление было. Но тела Саши и Лизы Лавровых на месте не обнаружили.

Зато живого Сашу Лаврова полиция сняла в Москве с поезда. Избитого и полуживого его спасла проводница поезда. Сашу Лаврова доставили в больницу, где он пробыл какое-то время и был допрошен следственными органами. Он имел честь лично общаться с Наркобароном, поэтому оказался бесценным свидетелем.

Сашу поместили в программу защиты свидетелей. В течение двух месяцев его личность старательно стиралась – ему изменили внешность, выдали новые документы, назначили куратора.

– Как вы, наверное, догадались, Сашу Лаврова теперь зовут Дима Грановский, и живет он здесь, – закончил свою речь Игорь Романов. – И, собственно, теперь я приступлю к предмету моего визита. Скажу сразу, что разговор этот будет строго конфиденциальным.

Вот теперь мне стало ясно, почему Дима не говорил о своем прошлом, понятно, почему он приехал ко мне «не стабильным» и что в это понятие вкладывалось. Господи, бедный парень… Мне так стало жаль Димку – я вспомнил его затравленный взгляд, осторожные шаги, боязнь громких звуков и чего-то такого, что нарушало спокойствие его тихого мирка.

– Подождите, – опомнился я. – Я не совсем согласен на конфиденциальность. Что я должен буду скрывать?

– Сам факт нашего разговора со всеми вытекающими отсюда ограничениями.

– Тогда не говорите ничего, я не согласен.

– Но вот в чем проблема: выбора у вас нет. Вы уже стали обладателем государственной тайны и обязаны ее сохранять.

– Не держите меня за дурака, Игорь Сергеевич, – разозлился я, – может быть, я и не юрист, но мне известно, что просто так к гостайне не допускают. Должны бать какие-то разрешения, допуски и прочее. И только после того, как я все подпишу, у меня возникает обязанность по сохранению этой тайны.

– Ну раз вы и так все знаете, – вздохнул Игорь Сергеевич, – то вам прекрасно известно, что я должен предпринять в таком случае.

– Не известно, представьте себе, – ответил я, – просветите.

– Я обязан поставить в известность прокурора и соответствующие службы о том, что пребывание в вашем доме для Дмитрия Грановского не безопасно. Подозреваю, что у него даже не будет возможности с вами попрощаться и собрать свои вещи, его очень быстро изымут.

«Изымут» – какое страшное слово. Как много всего страшного сказал мне этот человек в гражданской одежде, но с лицом властным, полицейским. Я не был готов к этому разговору, я не знал законов. Действительно ли я обязан сохранять тайну, которую мне помимо воли рассказали? Могут ли Диму «изъять»? Мое незнание этой сферы законодательства сыграло со мной плохую игру. Я должен был пойти на сделку вслепую.

Но это вдруг перестало меня волновать. Почему я так эгоистичен? Да, я пережил немало за свою недолгую жизнь, но сомневаюсь, что пальма первенства по драмам в жизни у меня. Наверное, все-таки у Димы. И наш с ним разрыв – еще одна драма для обоих. Не согласись я сейчас хранить в секрете явление этого гостя, нам обоим зачислят на баланс еще одну печальную историю.

– Хорошо, – ответил я, – я сохраню в тайне наш с вами разговор, правда, я пока мало понимаю, что неизвестного вы мне рассказали. Что из этого Дима не знает?

– Он знает, конечно, все, но не знает главного: о нашей с вами сделке. Я хочу, чтобы вы поняли, что это не детектив и не триллер, который вы сможете увидеть по телевизору. Это реальная жизнь человека, вашего друга, Саши Лаврова. И сейчас она в еще большей опасности, чем вы можете себе представить. Не всегда правоохранительные органы могут спасти человека. Особенно властям плевать на жизнь отдельного человека, если речь идет о десятках жизней. Но даже в этой ситуации мы стараемся сделать так, чтобы после нашего вмешательства у человека оставался шанс жить нормально. Но сейчас от нас ничего не зависит. Мне нужна ваша помощь. Если вы согласитесь мне помочь, возможно, пострадают люди. Возможно, этими людьми будете вы и Саша Лавров. Но моя изначальная цель – спасти этого паренька, помочь ему выжить.

– Вы говорите страшные вещи. – Я стал переживать еще больше, когда Романов заговорил о смерти.

– Наша жизнь состоит сплошь из странностей, – ответил Игорь Сергеевич, – если с вами жизнь так не поступала, не думайте, что вам удалось минуть эту чашу. Когда-нибудь она вас коснется снова.

– Я не понимаю, что от меня нужно. И еще, я не понимаю, что будет, если у меня не получится сделать то, что нужно. И я не уверен… то есть… как знать, что вы меня не обманываете? Как знать, что ваш план должен сработать в пользу Димы? Я хоть и живу с Димой недолго, но я хочу вам сказать – он убит, раздавлен. Его просто уничтожили. Сейчас он пытается как-то справиться с этим всем…

– У него ничего не получится, – ответил Игорь Сергеевич, – потому что история не закончилась. Невозможно начать жить так, как будто ничего не было, знать, что убийца его семьи до сих пор на свободе, и спокойно жить. Помогите мне завершить эту историю и дать шанс Саше Лаврову написать новую историю своей жизни.