На территории Иркутской области за осуществление плана отвечал Дмитрий Анатольевич Лавров. Операция по прикрытию базы в Ангарске планировалась на протяжении пяти лет, и вскоре началось поэтапное осуществление, но что-то пошло не так, кому-то такое решение показалось несправедливым, и полетели головы.

Захват базы обычно происходит по сценарию, который известен всем как «Помпея»: сначала закрываются границы, отрезав путь ухода. Затем берут мелких барыг, сбывающих остатки наркотиков. После покупают несколько человек из банды, приближенных к главному. Далее следует захват главаря, то есть Наркобарона. Зачем нужен осведомитель, спросите вы? Для того, чтобы в суде опознать Наркобарона и всю компанию. Конечно, большинство Наркобаронов находятся в базе ФСБ как главари синдикатов, но кто управлял базой в Ангарске не знал никто. Вернее, не так: о том, что это один из Наркобаронов знали, но вот как он выглядит и как его зовут госнаркоконтроль не знал. Взятые «приближенные» на перебой утверждали, что Наркобарон не раскрывал своей личности, прятался от работяг и носу не казал.

Границы закрыты, мелких барыг взяли, член команды, помощница Наркобарона Зоя Савелова куплена с потрохами, план близился к завершению, но неожиданно пришли сразу две страшные новости.

Первая: в своей квартире от мучительной смерти после долгих и жестоких пыток скончалась Зоя Савелова. Ее рот был залит металлом, а кисти рук – отрублены. СМИ широко осветили это убийство, не забыв упомянуть, что женщина была осведомителем силовиков и находилась под их защитой. Как выяснилось буквально днем позже, Зоя Савелова была представлена Наркобарону лично и знала, как он выглядит. Однако свое знание она унесла в могилу.

Вторая новость: семью Дмитрия Лаврова похитили, а сам полковник погиб при взрыве. Цыгане исчезли, растворились в утреннем тумане на берегу Байкала.

Силовики штурмом взяли пустой шатер, близстоящие здания, где обнаружили целую инфраструктуру – завод по расфасовке наркотиков, оборудованный даже конвейерами и упаковочными машинами. Но никого из «сотрудников» этой базы не обнаружили.

Только труп жены полковника.

В офисе никого не было. На часах давно было одиннадцать вечера. Игорь сел за компьютер и приступил к составлению отчета.

Печатая текст, он не мог отделаться от мысли, что агент Томпкинс – вторая сторона сделки – будет читать его отчет на русском. Угораздило же бабу вляпаться в знание русского языка! Если бы не лезла в дебри славянских языков, не участвовала бы сейчас в этой операции. Симпатичная баба-то, а пропадет ведь с этим делом. Все они пропадут.

Игорь был абсолютно уверен, что операция провалится, какой бы продуманной и идейной она ни была. Почему? Да потому что от самого Игоря мало что зависело, он никак не мог повлиять на ход операции. Все указывало на то, что дело провалится, потому что никто, кроме Игоря, к делу серьезно и вдумчиво не подходил. Вспомнить хотя бы варианты адаптации, предложенные агентом Томпкинс. Бог мой! Учитель русского языка! Ну да, конечно, травмированный парень, потерявший всю семью, да к тому же постоянно озирающийся по сторонам и в любой момент готовый заплакать – идеальный педагог, чего уж тут. Или второй ее вариант – бортпроводник. Ну а почему нет? Самолеты ведь стали садиться почти с той же регулярностью, что и взлетать. Да и в полете опасностей в виде разъяренных пассажиров нет… Все эти варианты не подходят. И зачем вообще озвучивать такие бредовые идеи?

Сам же Игорь, критикуя, предложил следующее. Он обнаружил в Саше Лаврове неплохого музыканта. Это была очевидная вещь, но никому же в голову не пришло прочесть протоколы бесед Саши и психотерапевта? Саша прошел пять курсов психоанализа после изменения внешности, где врач спрашивала его о том, что он собирается делать дальше. Тут Саша Лавров и сказал, что, несмотря на все свое финансово-юридическое образование, всегда мечтал о сцене. Хотел писать музыку, петь песни. Он пробовал себя даже в этом бизнесе, но не вышло. Игорь это запомнил и ввернул идею тогда, когда она оказалось очень кстати. С самого начала Минюст и ФСБ не были уверены, что если дело дойдет до суда, Наркобарона посадят, не дав откупиться. Судебная система в России насквозь проткнута коррупционными спицами, и по этим гладким траншейкам втекают деньги, а вытекают – оправдательные приговоры, развалившиеся дела и незаконно обвиненные убийцы, воры и наркоторговцы, в общем – шлак, нечистоты, гниль. Поэтому было решено поискать соприкосновения по данному делу с соседними государствами. Связь установили быстро. Наркобарон успел засветиться и в США, а там, как известно, наркоторговцы не в почете, их деньги горячими пирожками сжираются только в самом низу, а если за дело берутся федералы, то, как правило, все заканчивается для наркоторговцев очень плохо. Долго просить не пришлось: в Москву тут же прилетела агент Томпкинс из ФБР с папкой дел под мышкой. Наркобароновские корни были обнаружены в трех штатах США. Город Ангарск в наркоманской среде штата Иллинойс считался раем, где из грязных и необработанных алмазов гонят чистейший экспортный наркотик. Редкое и дорогое удовольствие закинуться байкальским наркотиком настоящие ценители качественного кайфа не упускают никогда. Склоки, драки и убийства – все это сопровождает каждую новую партию распиаренного и дорогого наркотика.

Причинно-следственную цепочку соорудили быстро, но остался серьезный вопрос с юрисдикцией. Для того чтобы осудить Наркобарона в Штатах, необходимо соблюдения ряда условий. Наркосиндикат, конечно, будет взят, это не проблема, поступления прекратятся. Но никто ведь не в силах опознать Наркобарона, никто не видел его в лицо. И если только преступление будет совершено против гражданина США, против интересов государства и на его территории, тогда судебная система вправе в полном объеме реализовать свою обязанность и не зависеть от того, на кого укажут подельники Наркобарона, ведь главные показания будут от жертвы, а наркоту «пришьют» к левому боку, накинув пару десятков лет.

Саша Лавров еще лежал в бинтах и вел музыкальные беседы с психотерапевтом, пытаясь пережить гибель своей жизни, а Россия и Штаты уже договорились о том, что его поместят в программу защиты свидетелей в США (с присвоением гражданства) и в России одновременно. По предварительной договоренности Сашу Лаврова должны перевезти в США к концу года. Организация социальной адаптации – задача американской стороны.

Именно на этом этапе Игорь Романов и рассказал о том, что Саша Лавров всегда мечтал о сцене, а агент Томпкинс подхватила идею и развила ее до на первый взгляд абсурдного предложения: надо спрятать Сашу на виду у всех.

После недолгих разъяснений, учасники процесса согласились, что это, на самом деле, очень хороший вариант. И Игорь, несмотря на откровенную неприязнь к агенту Томпкинс, одобрил решение, но не без пары-тройки укусов. Саша будет на виду у всех, и никто никогда не догадается, что Дима Грановский это и есть Саша. Легенду агент Томпкинс обещала до деталей правдоподобную. Однако Игорь считал, что журналисты докопаются до смутных пятен, слишком большая популярность может ударить в голову Саше, и он сам проболтается и поставит всю операцию под угрозу. Но его быстро успокоила Клэр. Она заявила, что американская система защиты свидетелей точно так же порочна, как и российская, привела цифры рассекреченных охраняемых и процент их гибели. И идея «спрятать наверху» уже давно успешно реализуется: она сказала, что как минимум пятеро киноактеров имеют поддельное прошлое, несколько известных писателей и ряд селебрити, все они надежно спрятаны, а их легенды скрыты под двойным дном, добраться куда значительно сложнее. И в ее предложении красной нитью прострочено еще вот что: настолько надежного агента, который занимается внедрением именно в сферу шоу-бизнеса, в мире больше нет. Она надежна как скала, а ее методы чисты как майские росы.

Игорь был не согласен с этой деловитой и симпатичной брюнеткой (типичной фэбээровкой), но его мнение осталось в меньшинстве. Ему поручили отвечать за российскую часть, а именно: подготовить Сашу Лаврова к новой смене жизни.