Я ни разу в жизни не путешествовала. А мои родители объездили уже полмира, благодаря своей работе. Не было такого, чтобы они предложили мне съездить куда-нибудь с ними хотя бы один раз. Попросить у них самих мне не позволяет гордость.

У меня никогда не было романтических отношений. Парни, насколько я помню,  на меня не смотрели и не пытались знакомиться, потому что видели, что я – со странностями, вся в своих мыслях. Никому нет дела, что у тебя в голове. А чего это я, собственно говоря, удивляюсь? Ведь я же сама во всё это не верю. Кто, действительно, на меня заглядывается, так это Питер, но я считаю его только моим одноклассником и в меньшей мере – другом.

В чем я, пожалуй, уверена, так это в том, что в мои 17 лет я приобрела самого лучшего и настоящего друга. И этому я безгранично рада. Конечно, все зависело в большей степени и от Хайдена, который мог бы просто наплевать на мои страхи и проблемы, но он оказался очень терпеливым.

По рассказам людей, многим не нравится, когда день Рождение выпадает на какой-нибудь праздник, например, как Новый год, потому что тебе дарят не два подарка, как в принципе-то и положено, а только один – объединенный. Я считаю, что это глупость. Самое главное не сам подарок, а то, как ты его подаришь.

Не перестаю удивляться тем, как Хайден оригинален. Сначала торт и конфеты, потом каток с чудесным танцем, а на день Рождение – большой медвежонок Гризли… У меня хватило фантазии лишь только на то, чтобы подарить ему фирменный ремень в красиво упакованной коробочке.

– Я думал, что у тебя наверняка есть уже такая игрушка, но когда я пожирал глазами твою комнату и квартиру, ничего не нашел, потому что мягкие игрушки в вашем доме – это крайняя редкость… – сказал Хайден, когда вручил подарок.

– Ты прав. Игрушек у меня никогда не было… Но этот медведь – я влюбилась!

Хайден рассмеялся.

– Как это мило. Настоящих людей она полюбить не может, а вот животных – с первого взгляда! Не перестану удивляться тобой.

– Да, я со странностями. И это дает мне право жить счастливой жизнью!

Что я сказала?! «Счастливой жизнью?» Я всегда считала, что моя жизнь что-то вроде недоразумения…и никогда у меня не было и в мыслях, что я живу по-настоящему счастливо.

Меня передернуло от таких слов.

Хайден это заметил:

– Я счастлив, что ты счастлива.

– Ого, спасибо…

Первый раз я увидела его каким-то растерянным и в одно и то же время – потерянным. Вот так чувства… Растеряться и сразу потеряться? Смотря на него, я на какие-то секунды будто оказалась в его шкуре. Но через мгновение у него снова появилась сияющая улыбка, которая сразу стерла все неприятные мысли.

5 января. Суббота.

Хайден всегда отличался от всех тем, что добивался результата от того, чего мне делать не хотелось. Он заставил меня сходить на каток,   где мы были не только вдвоем, а с толпой народа. Я долго отпиралась, в итоге победа осталась за ним.

В каникулы сезон наиболее многолюдный, потому что многие только и делают, что проводят время на катке. Как бы мне не было тяжело, я все равно чувствовала рядом с Хайденом притяжение и радость. Мне нравилось с ним кататься, не смотря на обстоятельства вокруг.

Когда мы кружились на льду, смеялись и вытворяли какие-то необычные движения, вокруг как будто никого кроме нас не существовало. Мир стал другим, а именно – моим собственным. Я держала его за руку, и мы решили просто покататься по кругу. Хайден как всегда шутил и доводил меня до состояния боли в животе от смеха.

Мы катались, ни о чем постороннем не думая. Хайден отошел, так как хотел принести горячий кофе, чтобы согреться. Он попросил меня остаться на катке, пока не вернется. Я решила наматывать круги, чтобы   скоротать время. Только увидела, как Хайден направляется туда, где находились столики, мне стало приятно… От того, что я сейчас здесь, что я с ним, что через несколько минут мы будем пить кофе вместе. Но, как говорится, в жизни не бывает все настолько сладко. Я резко почувствовала приближение сзади другого человека, причем приближение на высокой скорости. Мое тело напряглось, а когда я хотела повернуться, то человек, который направлялся ко мне, толкнул с такой силой, что я грохнулась на лед, животом вниз. Это было неслучайное падение, а целенаправленное.

В такие моменты, когда подаешь, думаешь не о том, что ты распласталась на льду, ты думаешь о значительных событиях в твоей жизни с самого рождения. Сначала я увидела себя совсем еще кроху, потом первоклассницу, подростка и такую, как сейчас. Последняя картинка в моей голове показала мое падение, и мне  почему-то стало и смешно, и жутко больно одновременно. Послышался треск. Нет, это не лед. Это моя косточка на правой руке. Тело начала сводить нестерпимая судорога, от которой хотелось кричать.

Краем глаза я заметила, что Хайден стоял в оцепенении несколько секунд, но потом очнулся, выбросил стаканчики с кофе  и ринулся ко мне прямо в коньках. Я чувствовала его приближение. Он сел, глаза его были полны страха и боли, руками он гладил мое лицо и спрашивал, как я себя чувствую. Из-за его спины послышался язвительный мужской голос. В это время на катке уже скопились люди.

– Я же сказал, что припомню тебе, Хрендель.

Хайден выпрямился и посмотрел куда-то вдаль, вытянув челюсть вперед.

– Извини, но я должен это сделать… – прошептал он еле слышно, и я сначала не до конца поняла, что он сказал.

Он встал, попросил кого-то, чтобы подошли ко мне и помогли встать, и повернулся к Томасу Саферсону.

– Ты вообще думаешь, что делаешь? – спросил он, на первый взгляд очень даже спокойно.

– Ты обидел мою девушку, я твою. Все по-честному.

– Гризл – мой лучший друг. И… ты точно не в своем уме. Я твою девушку не бил, даже не дотрагивался до нее! Я сказал ей правду о том, какая она будет в будущем. А ты… ты человеку причинил физическую боль!

– Ой, ой, ой. Хайден разозлился, не правда ли? Я сказал, что припомню и сдержал свое обещание.

– Нет, ты совершил огромную ошибку в своей жизни, что так поступил, – он покачал головой.

Томас смотрел на Хайдена со злобной усмешкой, уверенно зная, что он ничего не сможет сделать. Но не тут-то было. Хайден с резкой неожиданностью так врезал Саферсону в морду, что тот отключился и, соответственно, упал. Ко мне уже на то время пошла какая-то девушка и помогла встать. Когда я увидела это зрелище, внутри что-то дернулось. Первый раз я вижу своими глазами удар в лицо. Я мысленно гордилась своим лучшим другом. Люди вокруг начали ахать. К Саферсону сразу подбежали его дружки, чтобы помочь встать, и тихо отстранялись от Хайдена. По их глазам было видно, что они боятся. Не только они, но и все вокруг испугались свирепого взгляда и поступка Хайдена.

– Идем, тебе надо в больницу.

Я была в легком шоке и сначала не поняла, что  Хайден говорит со мной.

– Гризл, твоя рука…она, похоже, сломана. Пошли!

Он был прав, рука так сильно сводила ужасной болью, что мне было не по себе от этого. Я несколько раз кивнула, еще не совсем отойдя от шока.

Сомнения подтвердились, когда в больнице рентген показал перелом руки. Хайден был неразговорчив, и я понимала, что он не мог уложить в голове происходящее. Лицо его все также искажалось от боли, когда он смотрел на меня.

Отец был бешеный, когда узнал, что меня толкнул Томас Саферсон. Он уже хотел звонить его родителям и отчитать их сына по полной, но я не допустила этого. Ну  уж нет. Я и так славюсь в школе, как беззащитная, невидимая и недалекая от мира, а тут еще жаловаться родителям на то, что меня толкнули? Нет, спасибо.

Мама была тоже в непонимании, что произошло, но держалась вполне спокойно и естественно. Я успокаивала их: «Подумаешь рука. Я жива и всё хорошо».

Хайден был также задумчив. Вечером я решила с ним поговорить, когда он находился у меня дома.

– Ты чего? Со мной все в порядке! – ободряющим голосом произнесла я.